Введение

Трансформационный переход и необходимость решения проб­лем рационализации предприятий связывается в данной книге с кон­цепцией "постфордистского развития". В книге сделан концепту­альный акцент на том, что структурная составляющая новой про­мышленной политики должна быть связана с существованием вос­ходящих и увядающих отраслей (sunrise and sunset industries) и меж­дународной стратегической конкуренции, которые не всегда укла­дываются в логику стандартного поведения фирм в условиях совер­шенного рынка. Новые вызовы постиндустриальной эры на фоне резкого обострения международной конкуренции почти повсемест­но породили ощущение неопределенности.

После краха централизованного планирования контроль над принятием большинства стратегических решений оказался в руках менеджеров фирм, а приватизация мало что изменила в фактиче­ском положении вещей. Мощный инсайдерский контроль усиливался слабостью финансовых институтов и не менее слабой реализацией прав собственности. Для нашего исследования наиболее актуальны проблемы инсайдерской и аутсайдерской собственности и контроля на приватизированных предприятиях в условиях переходных экономик.

В России переход экономической власти к инсайдерам начался в конце 1980-х - начале 1990-х годов, в период реформирования систе­мы управления предприятиями.

Большинство крупных предприятий были приватизированы пу­тем передачи прав собственности прежним менеджерам и рабочим. Посредством ограничительных условий не допускалась продажа ра­бочими своих акций. Инсайдерский контроль был отражен в соста­вах советов директоров и собраниях акционеров, где господствовали инсайдеры - менеджеры, и в наличии немногочисленных внешних аутсайдеров.

Доминирующей особенностью корпоративного управления на крупных и средних предприятиях в Восточной Германии и всей Вос­точной Европе также явился сильный контроль за ними со стороны инсайдеров, прежде всего высших менеджеров и директоров¹.

В отсутствие солидных внешних инвесторов и хорошо работаю­щей институциональной системы, поддерживающей корпоративное управление, менеджеры неспособны аккумулировать капитал, тре­буемый для инвестиций в новые технологии и в новые производст­венные мощности. На фоне распада старых связей происходило формирование новых объединений предприятий. Их общей целью служило обеспечение эффективного взаимодействия между произ­водителями вдоль всей технологической цепочки. Было очевидно, что промышленный сектор в переходных экономиках стран Восточ­ной Европы и бывшего Советского Союза должен быть переориен­тирован, а предприятия - глубоко реструктурированы, в "обыден­ном понимании" достаточно сильного сокращения занятости с одно­временным повышением производительности труда. Основные про­блемы, связанные с необходимостью реструктуризации предпри­ятий, состояли, однако, в том, что, во-первых, реструктуризация требует масштабных инвестиций; во-вторых, реструктуризация рез­ко осложняется из-за "социалистических особенностей" организа­ции предприятий.

Типичное предприятие любого социалистического государства -России ли, той же Восточной Германии (во времена существования ЩР)» - помимо основного производства включало многочисленные подсобные производства и столь же многочисленные объекты соци­альной сферы.

¹ Обзор эмпирических исследований этого вопроса см. в работе: Aghion Ph.. Carlin W. The Economics of Enterprise Restructuring in Central and Eastern Europe. Oxford University, Mimeo, 1994.

6

ний собственности снижала эффективность управления и повышала вероятность оппортунистического поведения многих инсайдеров, прежде всего высших менеджеров.

Единственным реальным выходом в этих условиях стала дезин­теграция действующих предприятий, которая не завершилась до сих пор - выделение дочерних, зависимых, полузависимых и независи­мых фирм, организация за рубежом офшоров с целью создания "ак-торского" (актор - хозяйственный субъект, самостоятельно прини­мающий и реализующий все стратегические решения) финансового потока.

Дискуссии по корпоративному управлению, промышленной по­литике и промышленному предпринимательству в новых и старых землях ФРГ в большинстве случаев возникали между представите­лями науки и политики. Многие ученые считали, что восточногер­манская экономическая ситуация была настолько плоха, что госу­дарственная политика промышленного роста в форме инвестицион­ного "селективного воздействия" была не в состоянии нейтрализо­вать действие негативных сил, обусловленных территориальными постсоциалистическими особенностями "развала" конгломератов и реалиями политико-экономического свойства. Политики же счита­ли, что главное - надо быстро объединиться на основе националь­ной идеи.

В отношении новых земель ФРГ новое корпоративное управле­ние, промышленная политика и промышленное предпринимательст­во коснулись не только "старых" отраслей промышленности - дино­завров в промышленной истории, как их тогда называли, существо­вание которых с давних пор поддерживалось искусственно, но и вновь создаваемых отраслей.

Одновременно восточная часть Германии ощущала весьма ин­тенсивную территориально обусловленную конкуренцию со сторо­ны других стран, а не только западной части Германии, поэтому "се­лективное" экономическое содействие едва ли было в состоянии хоть как-то компенсировать пороки предыдущего промышленного развития.

В этом контексте промышленная политика реализовалась в ви­де политики в области новых технологий, организационных форм и исследований, адекватных рыночному переходу. Существовала опасность, что, если после использования экономической помощи предприятия все-таки останутся нежизнеспособными, то оказывав­шаяся до тех пор поддержка превратится в систему длительного суб­сидирования.

Поэтому предпочтение отдавалось тем структурным изменени­ям, которые могли осуществляться скорее через рыночные процес­сы, а не "селективной" государственной структурной политике. Та­кие структурные изменения, в свою очередь, основываются на "ком­петентном и сильном государстве" - на четком разделении властей,

7

независимости судебной власти, жестком соблюдении законода­тельства.

Перед исследовательской группой стояла задача оценить воз­можные долгосрочные последствия тех или иных принимаемых ре­шений в сфере корпоративного управления, промышленной полити­ки и/или промышленного предпринимательства в новых и старых землях ФРГ на основе эмпирических социоэкономических исследо­ваний организационных инноваций на смежных предприятиях За­падной и Восточной Германии.

Приватизация государственных предприятий в Восточной Гер­мании должна была осуществляться главным образом путем частич­ного или полного приобретения их активов фирмами Западной Гер­мании. В этом отношении приватизацию в Восточной Германии можно было сравнить с приобретением контрольного пакета акций на фондовом рынке, хотя в данном случае посредником выступало центральное приватизационное ведомство - Treuhandanstalt.

Институциональное обязательство завершить приватизацию к концу 1994 г.

В России до сих пор не происходит непосредственного разделения права собственности и управления этой собственностью. Напротив, возникает мощная линия: собственник - совет директоров - ме­неджмент, из частей которой формируется "управленческое ядро", выполняющее в компании предпринимательскую функцию. Его на­зывают также "центром принятия ключевых решений", обязатель­ных для всех агентов данного целого, или "центральным элемен­том", представляемым группой физических лиц, например, основных собственников и высших менеджеров; при этом группа должна иметь достаточно ясные, хотя, может быть, и не формализованные границы и достаточно медленно меняться с течением времени.

Это управленческое ядро, или центральный элемент, представ­ляет собой своего рода внутреннюю закрытую корпорацию, сформи­ровавшуюся, как правило, неформальным путем и фактически под­меняющую формальные механизмы корпоративного управления. Ес­тественно, что интересы тех, кто не попал в это управленческое ядро, при этом никак не защищены. Причем зачастую речь идет не о "слу-

8

чайных менеджерах" или "мелких акционерах", а о вполне крупных акционерах, по каким-то причинам устраненных от дел. В этих усло­виях вся деятельность представителей управленческого ядра идет на фоне непрерывной борьбы за перехват предпринимательской функ­ции, что в свою очередь не позволяет эффективно управлять корпо­рацией или фирмой даже высокопрофессиональному менеджменту.

Но если инсайдерская собственность действительно приводит к ухудшению результатов деятельности предприятий, то основной тенденцией изменения корпоративного управления в ближайшие го­ды должна стать реорганизация собственности и контроля. Должны изменяться формы координации межфирменных контрактов на предприятиях промышленности с тенденцией более четкого соот­ветствия центров принятия решений и центров концентрации иму­щественных прав.

Если говорить в терминах корпоративного управления, то в сравнении с Германией российские экономические единицы (осо­бенно интегрированные бизнес-группы, конгломераты и финансо­во-промышленные группы) отличаются не только более слабой иерархической структурой управления и ограниченным банковским участием в капитале предприятий, но также и неразвитостью управ­ленческих процедур согласования действий и перекрестного владе­ния акциями членами групп, неразделенностью функций менеджера и собственника (извечная в России проблема спецификации прав собственности).

В свете представленных ниже моделей менеджмента - как не­мецкой Западной Германии, так и немецкой Восточной - мы не пы­таемся ответить на вопрос о том, какой менеджмент для России луч­ше: западный (хоть в немецком, хоть в каком-либо другом варианте) или "чисто российский". Предполагаемый ответ на этот вопрос в ме­тодологической его части может заключаться в том, что в России при создании (или "конструировании") новой экономической систе­мы рыночного хозяйства и ее компонентов (типа подсистем менедж­мента и занятости, структур управления корпорацией или фирмой, финансовой подсистемы, подсистемы маркетинга, государственной подсистемы регулирования экономики и т.п.) нужно учитывать еще одну важную особенность такого процесса, заключающуюся в том, что нельзя произвольно брать какие-то институциональные эле­менты из составляющих различных экономических систем и соеди­нять их в одну новую систему.

Так, например, невозможно достичь успеха при сведении в еди­ную систему финансовой подсистемы корпорации немецкого типа, принципов управления ею американского типа, с российской подси­стемой занятости, японской подсистемой государственного регули­рования и скандинавской системой маркетинга. При образовании единой согласованной системы рынка должно иметь место соответ­ствие ее различных компонентов друг другу.

9

При поиске эффективной российской модели рынка важны по­нимание сравнительных преимуществ опыта стран с развитым ры­ночным хозяйством и соотнесение их с отечественной спецификой отношений собственности и контроля в процессе трансформацион­ного перехода. Поэтому в настоящей книге сравниваются действи­тельно различные модели менеджмента: немецкой Западной и не­мецкой Восточной Германии и делается попытка проведения анали­за их достоинств и недостатков в применении к российскому опыту ведения бизнеса, российского стиля управления, как правило, на уровне интегрированных бизнес-групп.

В основу данной книги было положено эмпирическое социоэко-номическое исследование, проведенное на немецких землях "ста­рой" и "новой" ФРГ с 1995 по 2003 г.

Хотя первоначально данный проект был представлен и разви­вался в терминах теории индустриальной социологии, тем не менее в дальнейшем, по мере накопления и осмысления эмпирического ма­териала, авторам пришлось выйти на позиции экономической со­циологии социальных сетей (сетевого подхода), с применением ме­тодологии новой институциональной теории. Опираясь на эти кон­цепции, были выделены предметные сферы научного интереса: ин­дустриальные районы (industrial districts) и их социоэкономическое развитие (socioeconomics of development) в Западной и Восточной Германии и России; индустриальные отношения (industrial of rela­tions) и социальное регулирование экономики (social regulation of economic)', новые планы развития (new plans of development) предпри­ятий и бизнеса. Данное исследование предусматривало включение восточногерманских филиалов в различные концерны в ФРГ с цело­стными стратегиями реорганизации (in das Sample). Выбор фирм для обследования проводился на основе предыдущих исследовательских и прикладных процессов, где фирмами и предприятиями принима­лись стратегии перехода к "современной организации".

В книге был проанализирован процесс трансформации немец­ких предприятий различного производственного профиля (произ­водство турбин, компонентов электростанций, теплотехнических аппаратов; полиграфических машин; производство деталей оснаще­ния и компонентов тормозных устройств для транспортных средств и др.).

По своей организационной структуре исследуемые предприятия включены в состав западногерманских концернов, в связи с чем да­ется анализ осуществления в социально-производственной реально­сти новых организационных планов развития, согласно которым происходило выживание фирм в конкурентной рыночной среде.

При этом речь идет не только об отдельно взятых элементах ор­ганизационного обновления и реорганизации производства в связи с действием рыночных шоков - таких, как кардинальное изменение стратегии фирмы, ее корпоративной структуры, производственной

10

культуры, философии, технологии, управления, информации, децен­трализации функций, интенсификации горизонтальных коммуника­тивных потоков, перехода к контрактному менеджменту и введения новых форм групповой работы; но и рассматривался вопрос о том, насколько подобные планы могут объединять персонал, оставший­ся после сокращения, в интегративное целое, понимаемое как прин­ципиально новое развитие фирмы в контексте внедрения корпора­тивных предпринимательских компонентов в основу ее функциони­рования и развития.

В связи с этим даются концептуальные описания нескольких сценариев развития предпринимательства в контексте внедрения концепции "организационных планов развития" на фирмах в Герма­нии; представлены теоретические подходы и прикладной анализ си­туативных концепций исследуемых предприятий; указана исключи­тельная важность факторов исторического развития фирмы, реаль­ной формы собственности, систем управления, оборудования и тех­ники, профиля и типа производства; роли и места фирмы в промыш-ленно-экономической системе концерна; показана важность воздей­ствия внешних ситуативных факторов рыночной среды на фирму; даются характеристики исследуемых предприятий с точки зрения перспектив действующих субъектов - "акторов", представителей менеджмента и совета предприятия; описываются различные сцена­рии действия, философии, культуры и структуры фирмы (предпри­ятия, организации); дается анализ проблемы "новых организацион­ных планов развития" в контексте производственно-организацион­ных изменений собственности, силы действия рыночных шоков; по­казаны различные экономико-социальные интеграционные и трудо­вые эффекты при реализации тех или иных новых организационных концепций менеджмента.

В книге уделено внимание теории и практике стратегической и оперативной децентрализации различных функций управления, но­вым методам переноса решений и компетенций, интеграции косвен­ных функций управления, ликвидации и "выравниванию" иерархий, изменению функций среднего и нижнего менеджмента в светое из­мененных требований к современному менеджменту, методам ухода и отстранения от стереотипов ведомственного мышления. Предло­жены новые модели информационного и коммуникативного эконо­мического поведения персонала фирмы. Большое внимание уделено новым методам групповой работы в производственной практике и ее оценке, связанной с непрерывным рационализаторским процес­сом и реинтеграцией контроля качества.

В книге рассмотрены также элементы "новой промышленной политики" ("старой" и "новой" ФРГ и России) по отношению к пер­соналу на уровне реализации "новых организационных планов", но­вые формы генезиса организации в контексте действия внешней ры­ночной среды как "спасительного фактора" реорганизации (сана-

11

ции) фирмы, избавления от "плохих активов". Наряду с рыночными изменениями как действиями макро- факторов конъюнктуры рынка проанализированы и описаны механизмы влияния властных струк­тур головного концерна на экономическое поведение субъектов действия (акторов) подчиненных ему фирм и фирм, входящих в стру­ктуру концерна, и представлены организационные перемены в фир­ме, связанные с этими влияниями. Описаны различные структуры действия "инициаторов" и "промоуторов" - источников и реализато­ров ключевых организационных изменений в фирме.

В книге представлены многочисленные практические примеры решений о реорганизации структур управления ("старой" и "новой" ФРГ и России) в поле напряжения микрополитических процессов "выторговывания" или "торга" между менеджментом, персоналом и производственным советом (советом директоров) в контексте новой институциональной теории.

Отметим, что подобного рода описания корпоративного управ­ления существенно обогатились благодаря развитию контрактных теорий фирмы, более адекватно, чем стандартная неоклассическая концепция, отражающих хозяйственную действительность. Здесь особенно следует выделить теорию агентских отношений (agency theory). Суть проблемы последних состоит в том, что хотя агент (на­емный менеджер) и должен действовать в интересах принципала, до­верителя, т.е. акционеров, однако он, нередко пользуясь преимуще­ством в доступе к экономической информации, начинает преследо­вать собственную выгоду в ущерб доверителю.

Изучение собственности и контроля в корпорациях через приз­му агентских отношений и возникающих здесь агентских затрат по­зволило прояснить структуру и механику функционирования сове­тов директоров, а также многие новые явления на рынке прав кор­поративного контроля и потому представляет собой популярный среди современных экономистов и социологов метод исследования вопроса.

Перспективы развития фирм на уровне реализации "новых орга­низационных планов" представлены в основном на уровне уже дей­ствующих концепций "ситуативного вовлечения акторов и персона­ла в организационные планы развития", а также на примере реали­зации парадигмы изменения психологии экономического поведения и установок акторов и персонала в их ценностных ориентациях "на образец и функциональность".

В качестве одного из средств анализа российского рынка была использована теория соучастников (stakeholders theory), учитываю­щая растущую зависимость корпораций от внешней среды.

Корпоративное управление - это набор институциональных ме­ханизмов, регулирующих отношения между несколькими группами соучастников в делах корпорации (инвесторов - как акционеров, так и кредиторов; менеджеров и рабочих) с целью получения экономи-

12

ческих выгод. Здесь совет директоров корпорации понимается как ее своего рода правительство (термин government дает ключ к эти­мологии термина корпоративное управление в английском языке), подотчетное самым разным заинтересованным в делах корпорации силам - акционерам, ее работникам, деловым партнерам (клиентам и кредиторам), местным общинам, иным общественным группам и государственным органам регулирования.

Структура корпоративного управления определяет: как рас­пределены и реализуются права контроля; как осуществляются мо­ниторинг и оценка советов директоров, менеджеров и рабочих; как проектируются системы стимулирования и каким образом обеспе­чивается их реализация. При хорошем корпоративном управлении в целом признается комплементарность этих институциональных ме­ханизмов и отбирается структура для ограничения агентских затрат.

В своем исследовании авторы стремились учитывать историче­ские и культурные особенности формирования и эволюции институ­циональной структуры корпоративного управления в России, при­нимая во внимание принципиальную важность роли государства в формировании эффективной модели корпоративного управления.

Однако в настоящее время в России государственное регулиро­вание и экономическая политика несистемны, слишком быстро и легко меняют вектор своих усилий под влиянием политических ин­тересов. Все это создает для российского предпринимательства вы­сокий уровень неопределенности и непредсказуемости, оказывает на внутренние процессы корпоративного управления в основном де­зорганизующее воздействие.

Эмпирическое исследование проблем, связанных с реорганиза­цией предприятий в восточной части Германии, проводилось в пери­од 1997-1998 гг. в связи с чем в западной части ФРГ шла дискуссия по корпоративному управлению, промышленной политике и пред­принимательству. В России аналогичные исследования проводились в 1998-2003 гг.

На уровне теории в рамках промышленной политики выделя­лись следующие базовые компоненты: во-первых, "селективные стратегии", т.е. протекционизм, специфические поддерживающие дотации, национализация, управление инвестициями, реинкорпора-ция и, во-вторых, "недискриминационные стратегии", т.е. конку­рентная политика и политика регулирования, приватизация, в том числе создание новых фирм, предприятий и компаний, содействие научно-исследовательским и опытно-конструкторским разработ­кам, образовательным программам и мобильности рабочей силы, новой инфраструктурной политике. В связи с этим авторы ставили перед собой задачу - обосновать большую народнохозяйственную полезность последних.

Германская и российская системы менеджмента развивались в иных исторических и институциональных условиях, поэтому между

13

ними имеются большие различия. Так, если система социальны^ ценностей в немецкой модели менеджмента базируется на социаль­ном взаимодействии и согласии, то система социальных ценностей в предпринимательской российской модели сегодня все еще недоста­точно определенна (в англо-американской модели менеджмента -это индивидуализм и свобода выбора; в японской - взаимодействие и доверие). Если временной горизонт инвестирования в немецкой модели менеджмента ориентируется, как правило, на долгосрочный период, то в предпринимательской российской модели менеджмента он ориентирован почти всегда на сиюминутный успех (для сравне­ния: в англо-американской модели менеджмента временной гори­зонт инвестирования - краткосрочный период, а в японской - дол­госрочный период, как и в немецкой модели).

Если в немецкой модели менеджмента рынок капитала ликвид­ный, то в предпринимательской российской модели менеджмента рынок капитала неликвидный (в англо-американской модели - вы­соколиквидный, в японской модели - относительно ликвидный).

Если в немецкой модели менеджмента основная экономическая единица (в крупном бизнесе), как правило, холдинг, то основная эко­номическая единица в предпринимательской российской модели ме­неджмента - это конгломерат (в англо-американской - компания; в японской, как правило, - финансово-промышленная группа).

Если в немецкой модели менеджмента тип инвестиций считает­ся "сложным", то тип инвестиций в российской модели менеджмен­та - "авантюрным" (в англо-американской модели менеджмента тип инвестиций считается "радикальным", в японской модели -"инкрементальным"). Если в немецкой модели менеджмента струк­тура акционерного капитала считается сконцентрированной, то в российском менеджменте и предпринимательской модели структу­ра акционерного капитала неопределенна (в англо-американской модели структура акционерного капитала дисперсная, в японской модели - сконцентрированная).

Если в немецкой модели менеджмента основной способ финан­сирования - это банки, в англо-американской модели - фондовый рынок, в японской - банки, то в предпринимательской российской модели менеджмента основной способ финансирования имеет таин­ственную "неформальную природу".

Если в немецкой модели менеджмента роль трудовых коллек­тивов активная, то в российской модели менеджмента - пассивная, либо она сводится к экстремальному реагированию (в англо-амери­канской модели менеджмента роль трудовых коллективов пассив­ная, а в японской модели - активная сопричастность).

Концептуальные подходы к влиянию распределения прав собст­венности на эффективность предприятий и отраслей существенно менялись по мере осмысления результатов приватизации и реформ в странах Восточной Европы и бывших республиках СССР. В либе-

14

ральной литературе до начала масштабных реформ преобладало мнение о неразрывной связи между распыленной аутсайдерской соб­ственностью и эффективностью экономики, что и послужило осно­вой требования масштабной приватизации как составной части "ва­шингтонского консенсуса".

Однако с середины 1990-х годов все чаще стали раздаваться го­лоса в поддержку инсайдерской собственности и контроля, в теоре­тических работах подчеркивались уже преимущества инсайдерской приватизации для стран переходной экономики. В основе пересмот­ра позиций лежало крепнущее убеждение в том, что аутсайдеры очень редко обладают самой возможностью установить контроль над решениями предприятий. Что касается инсайдеров, то если они не в состоянии обеспечить эффективную реструктуризацию, то, по крайней мере, обладают большими возможностями и стимулами пе­редать титулы собственности потенциально эффективному владель­цу. В этом случае главным преимуществом считалась возможность соединить в одних руках титулы собственности и контроль.

Есди в процессе трансформации в Восточных землях Германии главный акцент сделан на внутрифирменных преобразованиях, то специфика трансформации предприятий в России заключалась в из­менении собственности на уровне интегрированных бизнес-групп, включенных в неформальные деловые сети и часто оформленных в юридической форме финансово-промышленных групп.

Основным предпринимательским звеном мировой экономики на современном этапе развития выступают крупные интегрированные объединения, включающие капитал разной отраслевой направлен­ности. Процесс формирования предпринимательских структур вок­руг банковских, промышленных и торговых компаний имеет глубо­кие исторические корни. В то же время мировая экономическая си­стема не стоит на месте, происходят значительные изменения, кото­рые оказывают влияние и на систему функционирования современ­ных корпораций. Поэтому, хотя в современной экономической нау­ке вопросы, связанные со спецификой деятельности крупных интег­рированных структур, с одной стороны, таких, как, синдикаты, тре­сты, холдинги, концерны, конгломераты, консорциумы, финансово-промышленные группы, а с другой - таких, как стратегические аль­янсы, виртуальные корпорации, сетевые индустриальные организа­ции, появившиеся на интеграционном рынке сравнительно недавно, считаются достаточно изученными, интерес к анализу данных объе­ктов не ослабевает.

В российской промышленности в настоящее время (2003 г.) су­ществует достаточно много форм интеграции, объединяемых в эко­номической литературе термином гибридные группы. Среди них важное место занимают интегрированные бизнес-группы, холдинги, группы фирм, объединяющиеся в деловые сети использованием на­туральных расчетов, официально зарегистрированные и так назы-

15

ваемые "неофициальные" финансово-промышленные группы. На­ряду с холдингами, не определяя соподчиненное™ между различный ми типами объединений, выделяют также консорциумы, контракть ные группы, транснациональные корпорации и финансово-промыш­ленные группы.

Официально зарегистрированные финансово-промышленные группы выступают в России как результат поддержки государством естественного стремления промышленных предприятий и банков к мягкой интеграции, без потери юридической самостоятельности и перераспределения формально закрепленных прав собственности.

Авторами сделана попытка обобщить различные теоретические подходы к процессу финансово-промышленной интеграции и вы­явить основные тенденции развития крупных интегрированных ком­паний в российской экономике. Интеграционный процесс рассмат­ривается как система, включающая в себя различные взаимосвязан­ные уровни. Авторы не ставили перед собой цели подробно остано­виться на каждом из .них. В то же время попытались выявить и сис­тематизировать общие и частные характеристики отдельных микро-уровневых субъектов интеграционных процессов.

Российская и зарубежная практика формирования интегриро­ванных структур позволяет выделить организационно-хозяйствен­ную и финансово-промышленную структуры, выступающие одним из микроуровней современного интеграционного процесса, и рас­сматривать их в качестве своеобразной интегрированной корпора­ции, интегрированной бизнес-группы. В связи с этим дается описа­ние сущности, форм организации и классификация современных ин­тегрированных бизнес-групп. Дается также характеристика их со­стояния, состава и структуры их участников и выявляются особен­ности функционирования официальных российских финансово-про­мышленных групп.

Теоретико-эмпирический анализ развития финансово-промыш­ленных групп в рамках сетевого подхода позволил сформулировать методологические принципы стабильного и успешного развития ин­тегрированных объединений в России. Для выделения системообра­зующих факторов были применены, с одной стороны, объективные (формально-статистические) критерии, с другой - косвенные оцен­ки. В качестве аппарата специализированного анализа был выбран факторный и кластерный анализ. В качестве меры сходства высту­пали медианные концентрированные значения. По эндогенным и экзогенным признакам были построены сетевые модели стабиль­ных, растущих и успешных финансово-промышленных и интегриро­ванных бизнес-групп с использованием регрессионных моделей и си­стем графов. Была описана критериально-факторная модель степе­ни успешности эффективности управления финансово-промышлен­ных групп в России. Процесс развития финансово-промышленных групп в России структурировался по параметрам системы с описани-16

ем возможностей для последующей итерации альтернатив выходов процесса решения проблемы.

Общее в основополагающих проблемах трансформации в быв­шей ГДР и в России заключалось в том, что преобразование пред­приятий требовало изменения прав собственности и управления, ус­тановления новой исполнительской дисциплины всего персонала и "новых менеджеров". Опыт стран Восточной Европы, накопленный в ходе либерализации экономики, показал, что эти проблемы особенно сложны для крупных акционерных обществ, где группы инсайдеров, имеющих собственные интересы, препятствовали эф­фективной передаче прав контроля и введению жестких бюджетных ограничений. Для подобных крупных фирм проблема "контроля за инсайдерским контролем" (М. Аоки) превратилась в главную проб­лему процесса социоэкономических преобразований.

Обращая внимание на социоэкономические и социокультурные формы корпоративного управления и промышленного предприни­мательства в процессе трансформации, авторы подчеркивают важ­ность сохранения институциональной целостности всех сторон, уча­ствующих в данной локальной нише.

В итоге, на основе сравнения социоэкономических и социокуль­турных форм развития корпоративного управления и промышлен­ного предпринимательства в процессе трансформации в Германии и в России было осуществлено переосмысление!роли новых институ­тов в контексте локальных порядков, означающее прямой путь к выработке новой концепции социологии обменов и рынков.

Авторы считают, что одним из информативных способов изуче­ния современных экономических организаций является метод новой институциональной теории в социологии [The New Institutionalism in Sociology], которым авторы стремились руководствоваться в представленном опыте сравнительного анализа социоэкономиче­ских и социокультурных форм развития корпоративного управления и промышленного предпринимательства в процессе трансформации предприятий в Германии и в России.

- •'• ft