<<
>>

ВНУТРИ И ВНЕ ВОЕННО- ПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА

Коренным вопросом современности, от которого зависят судьбы всего человечества, является вопрос о войне и мире. Кроме военно-иолитиче- ских он имеет и свои экономические аспекты, ибо современный милитаризм превратился в комплексное явление, свившее себе гнездо и в надстройке и в базисе буржуазного общества конца XX в.

Столь же разностороннее и масштабное воздействие на мировую экономику и политику оказали бы, как это подчеркивалось на XXVII съезде КПСС, предлагаемые Советским Союзом ликвидация оружия массового уничтожения, формирование безопасного мира, разоружение1. Тем необходимее, в рамках данного исследования, выяснить, в каком конкретном соотношении находятся в наши дни деятельность транснациональных корпораций и милитаризм. 1.

Масштабы вовлечения ТНК в военное хозяйство

Апологеты ТНК однозначно зачисляют их в стан сторонников мира и чаще —чуть ли не его гарантов. "Многонациональная корпорация,—утверждает, например, французский политолог Ж. Грегори,-нуждается в мире". В обеспечении международной безопасности, вторит ему американский сенатор Дж.Джавитс, ТНК "представляют собой силу гораздо более значительную, чем это принято считать"2. С аналогичными утверждениями выступают американские политологи Р. Иельс и А. Мадсен, английские историки А. Тойнби и Р. Паркинсон, бывший вице-президент ИБМ Г. Джонс, высшие менеджеры американских ТНК Р. Эш ("Литтон"), Г. Вейерхойзер ("Вейерхойзер"), Дж. Тауэре, Ю. де Виндти др. Президент "Бизнес интернэшнл" О. Фримен вообще полагает, что "по существу ТНК делают в глобальном масштабе то, чего пытались добиться ООН и другие организации"3. При этом делаются ссылки на преобладание у ТНК глобальных интересов над узконациональными, на то, что любые конфликты—будь то на территориях или коммуникациях, где они оперируют,- несут их международно-рассредоточенным операциям особо значительный ущерб, что ТНК лишь в небольшой степени вовлечены в собственно военное производство и что, наконец, им есть что терять в случае глобального ядерного конфликта.

Другими словами, налицо уже определенное направление в рамках как буржуазной политологии, так и отношений с общественностью самих корпораций.

Нетрудно видеть, что по своей сути такие концепции граничат с мифотворчеством, но главное не в этом. Воспринимая планету как один громадный "супермаркет", менеджеры и апологеты ТНК в данном случае сознательно сводят емкое и общезначимое понятие "безопасность" к такому узкобуржуазному идеалу, как "закон и порядок" в интересах капитала при увековечении его безраздельного господства. Ценой за подобный вечно капиталистический мир явилась бы искусственная консервация социального статус-кво, приостановка общественного развития, и он, естественно, не может выступать как идеал для всего человечества. Кстати, такая корпоративная утопия отнюдь не дает гарантий от войн и конфликтов, ибо именно тогда, когда капитализм был безраздельно господствующим или преобладающим строем, вспыхнули две мировые войны, развязанные монополистической буржуазией, не говоря уже о десятках локальных войн. Главные их поджигатели (а они и тогда были международно- оиерирующими) до сих пор фигурируют в элите транснациональных корпораций. Наконец, "глобальные интересы” в их монополистической трактовке сплошь и рядом трансформируются в агрессивную геополитику, питают лозунги типа ’’мир с позиций силы”.

Поэтому если ставить вопрос о ТНК, войне и мире в реальном контексте, применительно к его современному содержанию, то, следуя ленинскому указанию, нужно прежде всего конкретно разобраться, где мы имеем дело в их стане ”с теми представителями буржуазного лагеря, которые тяготеют к военному решению вопроса”, и где ”с теми представителями буржуазного лагеря, которые тяготеют к пацифизму”4. Определение такой расстановки сил и поведенческих критериев корпораций, пусть примерное, чрезвычайно важно как теоретически, так и практически. Его попытке как раз и посвящен данный параграф.

Разумеется, ТНК, как любые частнособственнические предприятия, несут в себе все общие признаки своего строя, а ’’современный милитаризм есть результат капитализма”5.

Буржуазия уповает на милитаризм в страхе перед происходящими переменами для защиты своих корыстных интересов во внешней экспансии и для подавления классовых противников внутри своих стран. В этом смысле армия выступает для ТНК как ’’наиболее отвердевший оплот буржуазной дисциплины, поддержки господства капитала”6. Одновременно корпорации стремятся использовать особенности работы на военную казну с целью повышения своих прибылей. ’’Норма прибыли,— указывал К. Маркс,—это движущая сила капиталистического производства; производится только то и постольку, что и поскольку можно производить с прибылью”7. Поэтому в военной области альянс корпораций с буржуазным государством сложился даже раньше, чем в общеэкономической, эволюционировав в современных условиях в военно-промышленный комплекс.

Что же касается специфики ТНК как явления, то выполнять современные военные заказы успешнее могут именно крупные компании, располагающие для этого адекватной производственно-технической и научной базой. В начавшейся интернационализации военного производства на лидерство могут претендовать опять-таки фирмы, имеющие зарубежную хозяйственную сеть и опыт таких операций. Не случайно всего около 2/з общей суммы первичных военных заказов Пентагона выполняют примерно 100 крупнейших подрядчиков, половину-около 25 И l/з - не более 10. Из 10 тыс. фирм, вовлеченных в зарубежное производство, 80Ji его объема контролируют 500 корпораций8. Другими словами, ТНК с их спецификой (и как хозяйственные предприятия, наиболее типичные для империализма конца XX в., и как персонификаторы его экспансионистской сущности) объективно наиболее приспособлены к тому, чтобы вписаться в военное хозяйство капиталистических стран на современном этапе его развития. ’’Вооружения производятся корпорациями, - конста- тирует финский экономист Е.Туоми,—которые характеризует крупный размер, специфический потенциал и широкая сеть международных операций”9. Не случайно удельный вес ’’Мекки” транснациональных корпораций-США в производстве военной продукции гораздо выше, чем в капиталистическом промышленном производстве и ВНП в целом.

Вместе с тем сказанное характеризует пока лишь своего рода общую, ’’предпосылочную” модель связки ”ТНК—милитаризм”. В жизни эти предпосылки самым серьезным образом корректируются конкретной практикой капиталистического хозяйствования, общеполитической обстановкой. Военно-промышленный комплекс конечно же не может вместить в свои рамки, пусть растущие, все ТНК. Внедрение в него сопряжено с острой конкуренцией, причем не только коммерческой, но и внеэкономической, лоббистской. Альтернативой военному остается гражданский рынок. Отсюда, во-первых, невсеобщность вовлечения ТНК в ВПК, а во- вторых, подвижность границ данного комплекса в промышленности, двусторонняя миграция корпораций через такие границы и, как следствие, различная и меняющаяся в пространстве и во времени степень вовлеченности индивидуальных ТНК в военный бизнес. В итоге возникают те различия, которые не улавливаются абстрактной моделью, но которые, как подчеркивал В. И. Ленин, в этой области ’’крайне, крайне важны”10 для практики, а также и теории. Что же, собственно, может быть принято за критерий отнесения отдельных корпораций к военно-промышленным, к ВПК?

В советской и зарубежной литературе в качестве такового часто используется доля военного производства в общих отгрузках (обороте) фирмы. Как представляется, верный для частных случаев, такой критерий не является исчерпывающим, ибо он оставляет ”за бортом” ВПК как раз крупнейшие корпорации, у которых даже самый весомый вклад в гонку вооружений может раствориться в громадных масштабах общефирменного оборота. Например, среди 100 крупнейших подрядчиков Пентагона наибольшую долю военного производства в обороте имеют как раз в основном небольшие специализированные компании, не связанные с ядром военного бизнеса — разработкой систем оружия. В то же время военные заказы ’’Дженерал моторз” ’весят” в ее общем обороте всего 1%, ИБМ — 3,

”Форд мотор”-2%. В итоге из числа крупных корпораций в военно- промышленном комплексе при таком ’’долевом” подходе оказалось бы не более десятка ТНК (’’Грумман”, ’’Дженерал дайнэмикс”, ’’Макдон- нел-Дуглас”, ”Мартин-Мариэтта” и др.), что конечно же неправомерно сужало бы его рамки.

Аналогичное противоречие вскрывают и данные по другим странам НАТО и Японии. Военный компонент в общих отгрузках фирм, делающих погоду в военной электронике Западной Европы, составляет у ’’Дженерал электрик” (Великобритания)-15%, АЭГ — 10, ”Сименс”-8, ’’Эриксон” — 4 и "Филипс”-всего 3%. В глазах многих они сходят за ’’мирные” корпорации. В Японии одна ’’Мицубиси” покрывает 44% военных закупок правительства и ’’Кавасаки” —еще 20%. Но в их обороте эти массированные поставки оружия равны всего 5% и 6% соответственно, в связи с чем специалисты спорят, есть ли в Японии вообще военно-промышленный комплекс. Поэтому, как представляется, критерием отнесения к военно-про- мышленному комплексу для крупных фирм и ТНК в частности и в особенности должен являться прежде всего абсолютный размер их вклада в юнку вооружений. Долевой же показатель военных омрузок можеі быть использован как аналогичный критерий для мелких и средних, а также исследовательских фирм.

Одновременно в любых подобных подсчетах нельзя замыкаться на понятии ’’военные отгрузки", покрывающие в основном оружие, военную технику. Военный спрос ныне далеко не сводится к одним лить вооружениям. Он стал, как никогда, диверсифицированным. Например, на собственно военную технику ныне приходится всего ОКОЛО I/з общего бюджета Пентагона. Возрос ассортимент продукции "двойного назначения". Армия в массовом порядке поглощает товары и услуги с гражданского рынка. Корабли, самолеты и танки "Дженерал дайнэмикс" не сдвинутся с места без горючего "Экссон". Хотя эта "мирная” компания поставляет военному ведомству всего 0,6% своей продукции, в 1984 г. она занимала среди его подрядчиков 35-е место с суммой военных контрактов в 585 млн долл. Это значительно больше, чем даже у такой ТНК-"ястреба", как "Те- ледайн” (425 млн долл.) п.

Еще Ф. Энгельс неоднократно указывал, что военный потенциал страны зависит в конечном счете от общего уровня развития ее индустрии12. Это тем более правильно в современную эпоху громадного ’уплотнения" межотраслевых связей, зигзагов в военном производстве, широчайшего развития специализации и кооперирования.

Государственная военная машина ныне не может существовать с опорой на одну лишь изолированную военную промышленность, а чем дальше, тем больше базируется на все расширяющемся наборе общепромышленных отраслей (в США, например, на 62отраслях). Поэтому при анализе вовлеченности отдельных транснациональных корпораций в ВПК нужно принимать во внимание уже не только меру производства ими чисто военной продукции, но и масштабы их военно-хозяйственной деятельности.

Важно, наконец, видеть все эти процессы в динамике. Однократное попадание какой-либо фирмы в ВПК еще не означает мандата на постоянное пребывание в нем. Здесь есть свои структурные сдвиги и своя конкуренция. Даже у крупнейших подрядчиков Пентагона доля военных заказов в обороте заметно колеблется год от года. Ряд компаний ("Хьюлетт- Паккард”, ’’Пратт-Уитни" и др.) были оттеснены на обочину военного бизнеса, другие просто ушли из него. Это также немаловажные детали при определении конкретной расстановки сил в лагере военно-промышленной буржуазии, да и монополистической буржуазии в целом.

С учетом всех этих факторов в рамки ВПК США по состоянию на начало 80-х годов попадают, по нашим подсчетам, около 50 - 60 американских ТНК, имеющих крупные программы производства вооружений, значительные объемы общей военно-хозяйственной деятельности, а также представительный набор и объем военных товаров (услуг) в своем экспорте или зарубежном производстве. В Западной Европе это число может быть определено примерно в 30 корпораций и в Японии — в 10.

Сказанное, конечно, не означает, что менеджеры остальных транснациональных корпораций не разделяют классовых взглядов своих коллег из ВПК и менее их стремятся к прибыли. Однако в военный бизнес они попадают эпизодически или же краем своей деятельности, а по своим конкретным интересам могут даже встать в оппозицию к военным ТНК. Они далеко не в восторге от перекачки изымаемых у них налоговых сумм в закрытый для них военный сектор, от приоритета ВПК в доступе к бюджетным и иным ресурсам, от последствий глубокого расстройства финансовой и валютной системы современного капитализма, коренящегося в гонке вооружений. Никем уже не оспаривается и обратная связь между уровнем военных затрат отдельных стран и их конкурентоспособностью на мировом рынке. Между тем внешние операции транснациональных корпораций, по крайней мере до последнего времени, росли быстрее объемов их военно-хозяйственной деятельности. Наконец, этим операциям действительно могут нанести и наносят вред международные конфликты.

Еще более важно учитывать те общие глобально-политические обстоятельства, в которые ныне поставлен международный бизнес, к которым он должен приспосабливаться и которые, безусловно, влияют на менеджеров ТНК и мотивацию их поведения. Будучи хорошо информированными людьми, многие менеджеры, даже при классово однозначном отношении к социализму, уже давно не верят в миф о ’’советской военной угрозе”, равно как и в то, что социализм, особенно при наличии стратегического паритета, можно так или иначе насильственно стереть с лица Земли. Лучше политиков зная науку и технику, они отдают себе отчет в нестабильности существующей ситуации, в риске, который несет ядерный конфликт. Поэтому немалое их число занимают в вопросах войны и мира подчас более реалистичные позиции, чем их правительства или военные круги, высказывают свое неодобрение безрассудному дефицитному финансированию гонки вооружений, склонны искать политического решения проблем безопасности, не верят в разумность или же осуществимость концепции ’’звездных войн”. Некоторые из менеджеров склоняются к пацифизму по религиозным или морально-этическим соображениям. Многие по-преж- нему полагают, что социализм можно победить экономически. Имеет место и своеобразный симбиоз идеологических и коммерческих интересов. Ряд корпораций, особенно западноевропейских, глубоко втянулись в торговлю Восток — Запад, которую дезорганизует ’’холодная война”. Более того, в их среде имеют хождение теории, что именно эти каналы торговли, а не война смогут в конечном счете ’отодвинуть” классовый вызов социализма, вызвав его внутреннюю трансформацию26.

Конечно, такой ’’плюралистический” пацифизм имеет свои условности и минусы. Но он лишний раз подтверждает правильность указания В. И. Ленина о том, что в политике неверно было бы рассматривать лагерь буржуазии как единое реакционное болото милитаризма, что нужно уметь выделять различия между интересами отдельных его групп в вопросах войны и мира, чем бы ни объяснялась их природа*3.

В современных условиях анализируемая проблема имеет еще один принципиальный политэкономический и исторический аспект. Важно ответить на вопрос, насколько милитаризм вообще неизбежен для развития капитализма как способа производства и можно ли себе представить на будущее, хотя бы в теории, его немилитаризированную модель. Разумеется, при данных масштабах прорастания метастаз милитаризма через капиталистическое производство он, как экономическая и политическая сила, обладает уже и собственным движением, относительной самостоятельностью. Но из этого факта, как представляется, неправомерно было бы делать однозначные апокалипсические выводы.

По нашему мнению, при всем своем размахе и склонности капитализма и империализма прибегать к насилию как средству достижения экономической выгоды14 милитаризм отнюдь не выступает и не превращается со временем в какое-то объективно необходимое звено функционирования капиталистической экономики в целом, остается в ней лишь производным, вторичным, а со строго воспроизводственной точки зрения — даже и чужеродным явлением. Конечно, военные расходы сплошь и рядом используются для подстегивания экономики, препятствуют проявлению тенденции нормы прибыли к понижению. Кое-что дает перелив военной технологии в гражданские отрасли. Но военная и общая экономика отнюдь не находятся между собой в равнозависимой связи, и если первая, как уже указывалось, не может существовать без межотраслевой опоры на вторую, то общая экономика вовсе не нуждается в том, чтобы делать ее продукты невоспроизводимыми и тем выбрасывать, говоря словами К. Маркса, часть своего богатства в воду15.

Не случайно все попытки, предпринимавшиеся у нас в 60-х годах, как- то вписать "военное подразделение” или ’’военный цикл” в общие классические схемы капиталистического воспроизводства оказались безрезультатными. Нелишне напомнить и то, что Ф. Энгельс считал разоружение при капитализме возможным16. В.И. Ленин, всесторонне анализируя милитаризм, тем не менее не включал его в число основных признаков империализма. Поэтому было бы неверно рассматривать милитаризм как некую обязательную и фатальную фазу в генезисе капитала, будь то индивидуального или совокупного. Как явление, он экономически устраним и обратим со всеми вытекающими отсюда политическими выводами и последствиями (см. § 4 данной главы).

То же можно сказать и о государственно-монополистическом капитализме. Тот факт, что именно он выступает как питательная почва для военных приготовлений, вовсе не должен заслонять других сторон этого комплексного явления. Напомним, что В. И. Ленин характеризовал государственно-монополистический капитализм еще и как более высокую стадию обобществления производства, как становление общественного хозяйствования, отрицание капиталистического способа производства в рамках самого этого способа производства, материальную подготовку социализма. В этих условиях сводить основные функции государственно- монополистического капитализма к милитаристским опять-таки означало бы принимать его отдельные проявления за ’’обязательные” признаки. На деле же и при ГМК капиталистическое производство вовсе не нуждается в милитаристской машине, вытягивающей из него соки. Даже как защитная реакция на социализм государственно-монополистическая политика может принимать разные, не обязательно военные, формы, определяться равнодействующей всех его функций. В этой связи В. И. Ленин специально подчеркивал, что ”мы вполне рассчитываем на мирные чувства не только рабочих и крестьян... но и громадной части благоразумных представителей буржуазии и правительств”17. Поэтому даже перед лицом беспрецедентной гонки вооружений с опорой на госбюджет было бы неверно, как это иногда делается, придавать милитаризму в рамках ГМК статус некой объективной закономерности, все той же фатальности.

Следует помнить, что даже в полемике выводить милитаризм за его действительные рамки - а это рамки уродливости и паразитизма как явления,—выдавать ему индульгенцию на ’’закономерность” происхождения и существования означало бы на деле ставить под сомнение возможность ограничения гонки вооружений, разоружения, а в конечном счете и возможность предотвращения ядерного конфликта и создания всеобъемлющей системы международной безопасности. Не случайно В. И. Ленин предупреждал, что в этой области требуется особая продуманность, взвешенность суждений, ибо в противном случае можно невольно ’’помочь крайним элементам военной партии” за рубежом, лишить перспективы движения за мир, дать буржуазным правительствам повод ’’спрятаться” от мирных переговоров 18.

Другими словами, ^милитаризованная модель капиталистической экономики реальна (и кстати, существовала и существует в значительной группе стран), а сам милитаризм поддается демонтажу, из чего исходят в числе прочего миролюбивая внешняя политика Советского Союза, установки нового политического мышления.

Все сказанное относится и к транснациональным корпорациям. Однако в их среде паразитизм капитализма в период его общего кризиса также проявляется достаточно рельефно. Поэтому в среде монополистической буржуазии кроме и в противовес пацифистскому всегда существовало милитаристское крыло. Конечно, и эта агрессивность носит варьируемый характер. Среди менеджеров ТНК не так уж много маньяков, готовых нажать на атомную кнопку. Однако, испытывая очевидный страх перед применением ядерного оружия против территорий, где расположена основная масса их активов, многие из этих менеджеров не только не протестуют, но даже ратуют за его производство, накопление и совершенствование, видя в этом и средство ’’сдерживания” мирового социализма, и высокоприбыльный бизнес.

Как следствие, многие ТНК вносят свой весьма существенный вклад в гонку вооружений, в хозяйственное обеспечение военной политики империализма, в то, что пока так трудно снизить уровень военного противостояния. Они же во многом ответственны за расползание гонки вооружений вширь, во все новые и новые капиталистические страны. 2.

<< | >>
Источник: Иванов И.Д.. Империи финансовых магнатов (транснациональные корпорации в экономике и политике империализма). 1988

Еще по теме ВНУТРИ И ВНЕ ВОЕННО- ПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА:

  1. Военно-промышленный комплекс
  2. Глава 24 ВОЕННО-ПРОМЫШЛЕННЫЙ КОМПЛЕКС
  3. Военно-промышленный комплекс
  4. Создание военно-промышленного комплекса США Реформирование оборонной промышленности США после Второй мировой войны
  5. Тема 11 ВОЕННО-ПРОМЫШЛЕННЫЙ КОМПЛЕКС И ПРОБЛЕМЫ ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ
  6. ПЕРЕХОД США ПОСЛЕ ВСТУПЛЕНИЯ В ВОЙНУ ОТ ВОЕННО-ЦИКЛИЧЕСКОГО ПОДЪЕМА К ЧАСТИЧНОМУ ВОЕННО-ИНФЛЯЦИОННОМУ ЭКОНОМИЧЕСКОМУ КРИЗИСУ
  7. Комплекс пищевой промышленности
  8. Комплекс легкой промышленности
  9. Структурный анализ промышленного комплекса
  10. Промышленный комплекс
  11. Аграрно-промышленный комплекс
  12. Вопросы финансирования и эффективности оборонно#x2011;промышленного комплекса
  13. ГЛАВА 20. КОМПЛЕКС МОДЕЛЕЙ ПЛАНИРОВАНИЯ В УПРАВЛЕНИИ ПРОМЫШЛЕННОЙ КОРПОРАЦИЕЙ В УСЛОВИЯХ ЦИКЛИЧНОСТИ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ
  14. Организация работы операционной кассы вне кассового узла
  15. Способность оперировать вне зоны психологического комфорта
  16. § 13. Периоды вне тайм-чартера (Suspension of Hire, etc.), ст. 11, строки 81—91.
  17. Тестирование системы на данных вне оптимизационного периода, по другим акциям с большой капитализацией
- Бюджетная система - Внешнеэкономическая деятельность - Государственное регулирование экономики - Инновационная экономика - Институциональная экономика - Институциональная экономическая теория - Информационные системы в экономике - Информационные технологии в экономике - История мировой экономики - История экономических учений - Кризисная экономика - Логистика - Макроэкономика (учебник) - Математические методы и моделирование в экономике - Международные экономические отношения - Микроэкономика - Мировая экономика - Налоги и налолгообложение - Основы коммерческой деятельности - Отраслевая экономика - Оценочная деятельность - Планирование и контроль на предприятии - Политэкономия - Региональная и национальная экономика - Российская экономика - Системы технологий - Страхование - Товароведение - Торговое дело - Философия экономики - Финансовое планирование и прогнозирование - Ценообразование - Экономика зарубежных стран - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика машиностроения - Экономика общественного сектора - Экономика отраслевых рынков - Экономика полезных ископаемых - Экономика предприятий - Экономика природных ресурсов - Экономика природопользования - Экономика сельского хозяйства - Экономика таможенного дел - Экономика транспорта - Экономика труда - Экономика туризма - Экономическая история - Экономическая публицистика - Экономическая социология - Экономическая статистика - Экономическая теория - Экономический анализ - Эффективность производства -