<<
>>

Институциональные альтернативы

Классическая политэкономия претендовала на общезначимое (и именно в этом смысле — научное) описание экономических явлений — независимое от национальной и конкретно исторической формы, которую такие явления могли принимать.
Это была наука об экономике вообще и, соответственно, о любой национальной экономике в меру ее принадлежности к данному классу явлений. Неоклассическая теория имеет аналогичные притязания, по крайней мере, по отношению к любой рыночной экономике. При этом большинство известных экономических теорий можно назвать редукционистскими: они имеют тенденцию сводить свой предмет или к физическому продукту («богатству») «на выходе» из некоего эконо- мического «черного ящика», или к рациональному человеческому действию как поведенческому стереотипу, запускающему этот же «черный ящик» «на входе». Внутреннее устройство, природа этого «черного ящика», т. е. собственно экономики, оставались и часто остаются на периферии внимания экономистов. Такое положение дел издавна вызывало критику в адрес экономической науки. Первую волну такой критики инициировала немецкая историческая школа еще в середине XIX в. Оспорив идею универсальности человеческой природы, основополагающую как для классической школы, так и нарождавшегося маржи- нализма, ее лидеры столкнулись с необходимостью найти взамен иной фактор, объясняющий общее и повторяющееся в индивидуальном экономическом поведении. Альтернативный принцип был найден в национальном духе, или этосе, получающем свое внешнее выражение в обычаях, а также правовых и политических институтах, формирующих, в свою очередь, и индивидуальное поведение, и организацию народного хозяйства. Лидер школы Г. Шмоллер пояснял, что «под политическими, правовыми и экономическими институтами мы понимаем особый... порядок общественной жизни, направленный к определенной цели и обеспечивающий устойчивые рамки для непрерывной деятельности»18.
Первый опыт теоретического рассмотрения институционального среза экономики относится к рубежу XIX —XX вв. и связан с американским институционализмом. Он отразил приверженность основоположников институционализма к прагматической философии. Подобно тому, как научная истина трактовалась прагматистами как общее убеждение членов научного сообщества, так и институты понимались институционалистами как образ мыслей, совпадающий у разных людей, составляющих данную социальную общность. Согласно авторитетному среди традиционных институционалистов определению У. Гамильтона, институт «обозначает образ мыслей или действия, имеющий достаточно широкое распространение и постоянство, укорененный в привычках групп людей или обычаях народа...»19 Это был принципиально новый для экономистов подход к пониманию экономической реальности. Он обошелся без апелляций к фикциям типа «неизменной человеческой природы» или «национального духа». Речь шла об особом типе реальности: трансиндивидуальных, или межсубъектных образцах поведения, т. е. о поведении индивидуальном и коллективном одновременно. Институты существуют лишь в той мере, в какой они действуют, «живут», а это возможно лишь при скоординированном сосуществовании: а) индивидуальных мыследеятельных стереотипов; б) коллективно разделяемых убеждений (образцов поведения); и в) внешних предметных и организационных форм, способных эти образцы поведения поддерживать и закреплять («приводить обычай к строгой процедуре», по удачному выражению одного из лидеров институционализма Джона Коммонса). Как явления культуры, институты исторически специфичны и исторически «нагружены», т. е. несут в себе накопленный опыт предшествующих поколений. Проработка институциональной онтологии в экономической науке шла по двум направлениям: ситуационно-компаративистскому и эволюционному. Первое направление, долгое время занимавшее периферийное положение в науке, возникло из задачи сравнительного исследования экономических систем, прежде всего плановых и рыночных экономик.
Однако в современных условиях оно оказалось созвучным отмеченной выше общей тенденции эволюции современной микроэкономики в сторону разработки частных теорий, привязанных к разнообразным формам экономических взаимодействий. Методологической основой этой тенденции еще на ранней стадии ее формирования заинтересовался известный философ К. Поппер. Обобщением его наблюдений стал принцип «ситуационного анализа», или «ситуационная логика»20. Согласно Попперу, экономический анализ, как правило, сводится к процедуре из двух основных элементов: описания проблемной ситуации, с которой столкнулся экономический агент, и интерпретации действий агента как рациональной реакции на задачу по выходу из ситуации. При этом описание ситуации сводится к стандартным предпосылкам экономического действия: характеристике ограничений по ресурсам и институциональных ограничений, определяющих набор допустимых правил поведения. Как показал анализ основного корпуса современных микроэкономических теорий, его составляют главным образом так называемые «модели с одним выходом», предполагающие однозначное соответствие между параметрами экономических ситуаций и реакцией на них со стороны рациональных агентов21. А это означает, что главный груз объяснения результатов экономической деятельности ложится на характеристику ситуации, а не поведение агентов22! Если же принять во внимание, что при описании ситуаций институциональные ограничения дают, по-видимому, больше шансов на какую-либо их систематизацию, то напрашивается во многом неожиданный вывод, что анализ институциональных структур (типичных ситуаций взаимодействия между экономическими агентами) не случайно претендует на роль ведущего направления экономической теории. Определенным противовесом подобной перспективе дальнейшей фрагментации теоретической структуры экономической науки может служить второе направление разработки институциональной онтологии — эволюционно-историческое. Формирование этого направления восходит к идеям К. Маркса о диалектике производительных сил и производственных отношений и — в методологически более радикальной форме — к исследовательской программе лидера американских институционалистов Т.
Веблена по преобразованию экономики в эволюционную науку23. Свою программу Веблен противопоставлял всем современным ему экономическим теориям, будь то классическая или неоклассическая, марксистская или австрийская. Он выделил и отверг общее ядро всех этих, в других отношениях весьма различных, теорий: опору на принцип равновесия; «таксономический» характер, то есть ориентированность на выявление общих законов и тенденций развития; предпосылки в отношении человеческого поведения. Главным источником его вдохновения служила эволюционная концепция Дарвина, предмет интеллектуальной моды во времена Веблена. Именно эволюционный подход был для него основой альтернативной картины экономической реальности, противовесом науке, видевшей свои предмет и задачу в изучении нормального (равновесных состояний, выровненных трендов развития и т. д.). Его не удовлетворяла наука, сведенная к «обсуждению конкретных фактов жизни с точки зрения степени их приближения к нормальному случаю». Его целью была теория «кумулятивно развертывающегося процесса»24 — такого типа процесса, траектория которого, в соответствии с исходной биологической метафорой, складывается шаг за шагом согласно правилам, которые сами могут меняться по мере развития процесса. Это была исключительно амбициозная программа. Эволюционизм самого Дарвина оставался, по крайней мере до открытия генов, скорее философской доктриной, чем строгой научной теорией. Появление же генетики показало, что эволюционизм как научный подход способен дать не столько теорию самого процесса изменений, сколько теорию правил, направляющих такой процесс. В отличие от классической науки эволюционный подход с самого начала исходил из непредсказуемости конкретного исхода изучаемого процесса и, соответственно, ограничивал свою исследовательскую задачу выявлением механизмов, детерминирующих характер и спектр возможных его исходов. Как таковой этот подход не был, вопреки Веблену, отказом от «так- сономичности» (ориентации на законосообразность, «нормальность»).
Скорее речь шла о смещении внимания к поиску закономерностей («нормальностей») более высоких порядков — «нормальных» правил, регулирующих соответствующие типы процессов, и даже «нормальных» механизмов отбора таких правил регулирования и, стало быть, эволюции системы этих правил. Центральная идея Веблена состояла в том, чтобы соединить эволюционную методологию с институциональным анализом экономического развития. Он полагал, что именно институты обеспечивают преемственность в экономических процессах, а посредством эволюции институциональной среды происходит приспособление экономики к изменениям ее материальной, прежде всего технической базы. Акцент на институты составлял главный содержательный пункт вебленовской программы. Веблену не удалось самому реализовать свою исследовательскую программу. Понятие «экономического института» оказалось слишком расплывчатым, чтобы на нем строить убедительную теорию. Только в конце XX в. эволюционный подход получил новый импульс для своего развития. В методологическом отношении современные версии экономического эволюционизма, как правило, опираются на представление изучаемого объекта в качестве популяции, и динамики этого объекта, соответственно, как постепенного обновления одной части элементов популяции (технологий, организационных форм, стереотипов поведения и т. д.) при сохранении других элементов, задающих общую структуру, неизменными. Иными словами, речь идет уже о популяционно-генетической картине реальности. Важным фактором современного этапа развития эволюционной экономики стало освоение экономистами математического аппарата синергетики, который, как предполается, открывает путь к моделированию процессов типа тех, что Веблен называл «кумулятивно развертывающимися». В содержательном плане речь идет о попытках выделения специфических особенностей социально- экономической материи в качестве носителей «наследственности» и источников «изменчивости». При этом механизмы изменчивости оказываются неотделимыми от активности субъектов хозяйственной деятельности, и в этом смысле проблема выходит за рамки собственно биологических аналогий, становится проблемой соотношений «генетического» и «телеологического», где «телеологическое» начало отражает не внешнее задание цели эволюции, а наличие целеполагания в самой деятельности субъектов хозяйства.
Соответственно, эволюционное начало обогащается идеями австрийской школы, в частности Й. Шумпетера, с характерным для этой научной традиции акцентом на роль предпринимателя-новатора. * * * Наличие качественно разнородных картин экономической реальности — важная черта современной экономической науки. Это не проявление ее слабости, а естественная реакция на многомерный характер экономики как объекта познания, необходимая предпосылка расширения спектра теоретических поисков. Как отмечал один из ведущих экономистов-теоретиков XX в. англичанин Д. Хикс: «Наши теории как иструменты анализа действуют подобно шорам... Сказать вежливее — это лучи света, которые высвечивают одни части объекта и оставляют во мраке другие. Пользуясь этими теориями, мы отводим взгляд от вещей, которые могут быть существенными, с тем чтобы четче разглядеть то, на что наш взгляд уже устремлен. Нет сомнения в том, что именно так и следует поступать, иначе мы увидим очень мало. Но очевидна и важность правильного выбора теории, чтобы она могла удовлетворительно выполнить такую функцию. Иначе она высветит не то, что надо... Поскольку мы изучаем меняющийся мир, теория, которая в один момент времени светила в правильном направлении, в другой момент может светить в неправильном. Это может происходить из-за перемен в мире (вещи, которые игнорировались, могут стать более важными, чем те, что принимались во внимание) или изменений в нас самих... Экономической теории на все случаи жизни, возможно, и не существует»25. По меткому наблюдению Й. Шумпетера, «экономическая наука — это не наука в том же смысле, в каком говорят об акустике как науке, скорее это наука в том смысле, в каком таковой считается «медицина» — сгусток плохо скоординированных и пересекающихся областей знания»26. Именно здесь истоки того, что термин «политическая экономия» к началу XX в. стал не столько обозначением отдельной науки, сколько общим названием для «наук об экономике». Соответственно, переход в англоязычной литературе к термину «экономике» вместо «политической экономии» был лишь формальным отражением этих перемен.
<< | >>
Источник: Ананин О. И.. Философия и методология экономической науки. 2010

Еще по теме Институциональные альтернативы:

  1. ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ АСИММЕТРИЯ МЕЖДУ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫМИ ЭЛЕМЕНТАМИ, УНАСЛЕДОВАННЫМИ ИЗ ПРОШЛОГО, И ТЕХНИЧЕСКИ ОСУЩЕСТВИМЫМИ АЛЬТЕРНАТИВАМИ
  2. Модернизация России как институциональная проблема. Институциональная динамика. Институциональные ловушки
  3. ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ КОМПЛЕКСЫ: ОДНОВРЕМЕННЫЕ СЛЕДСТВИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ДИНАМИКИ
  4. ЗНАНИЕ, ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ИННОВАЦИИ И НАПРАВЛЕНИЕ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ
  5. Понимание сущности стратегических альтернатив 
  6. Альтернатива копирайту
  7.              Глава 4. АЛЬТЕРНАТИВА «КОРОТКИМ» ПРОДАЖАМ: ФЬЮЧЕРСЫ И ОПЦИОНЫ
  8. Взаимоисключающие альтернативы
  9. 33.3. Статистические альтернативы
  10. Стратегические альтернативы
  11. Альтернативы ITIL
  12. 5.6. Выбор альтернативы
  13. ОТ КРИТИКИ К АЛЬТЕРНАТИВЕ
  14. "Транснациональная альтернатива" огосударствлению
  15. ЕСТЬ ЛИ АЛЬТЕРНАТИВЫ НЕФТИ?
  16. АЛЬТЕРНАТИВЫ ТРАДИЦИОННОЙ ОПТИМИЗАЦИИ
  17. Альтернативы приобретения списка
  18. АЛЬТЕРНАТИВА ОФИЦИАЛЬНЫМ СОВЕЩАНИЯМ
- Бюджетная система - Внешнеэкономическая деятельность - Государственное регулирование экономики - Инновационная экономика - Институциональная экономика - Институциональная экономическая теория - Информационные системы в экономике - Информационные технологии в экономике - История мировой экономики - История экономических учений - Кризисная экономика - Логистика - Макроэкономика (учебник) - Математические методы и моделирование в экономике - Международные экономические отношения - Микроэкономика - Мировая экономика - Налоги и налолгообложение - Основы коммерческой деятельности - Отраслевая экономика - Оценочная деятельность - Планирование и контроль на предприятии - Политэкономия - Региональная и национальная экономика - Российская экономика - Системы технологий - Страхование - Товароведение - Торговое дело - Философия экономики - Финансовое планирование и прогнозирование - Ценообразование - Экономика зарубежных стран - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика машиностроения - Экономика общественного сектора - Экономика отраслевых рынков - Экономика полезных ископаемых - Экономика предприятий - Экономика природных ресурсов - Экономика природопользования - Экономика сельского хозяйства - Экономика таможенного дел - Экономика транспорта - Экономика труда - Экономика туризма - Экономическая история - Экономическая публицистика - Экономическая социология - Экономическая статистика - Экономическая теория - Экономический анализ - Эффективность производства -