<<
>>

5.8. Оглядываясь назад...

Модели теории контрактов, представленные в этой главе, объясняют (рационалистически) различия между предельными издержками и ценой не как результат монополистической практики, что утверждается в моделях несовершенной конкуренции, а как неизбежный результат существования трансакционных издержек.

В частности, особое значение придается информационным издержкам, издержкам проверки, а также формулирования условий контракта. Поэтому возникающие в системе потери в благосостоянии интерпретируются не как цена «плохого» монополистического поведения, которое могло бы быть исключено посредством неумолимой политики конкуренции, а как следствие трансакционных издержек. Такое понимание, конечно, основано на предположении, что людьми движут чисто эгоистические побуждения (точно так же, как в ортодоксальной модели совершенной конкуренции). Хорошим манерам и моральным нормам (честности), по предположению, люди следуют только пока ожидается, что такое поведение принесет больше выгод, чем «плохое» (нечестность). Поэтому в таком мире пред- и постконтрактный оппортунизм представляют главный интерес для создателя моделей. Концепция homo oeconomicus с ее презумпцией совершенной рациональности лежит в основе моделей теории контрактов. Можно предположить, что предпосылка ограниченной рациональности привела бы к более содержательным результатам. Она все еще не применяется, потому что сама по себе ничего не дает, по крайней мере пока, для удовлетворительной формализации («удовлетворительной» в смысле общепринятого стиля построения неоклассических моделей).

По существу, теория контрактов является расширением теории монополии или двусторонней монополии. Цены определяются не безличным аукционистом, но самими сторонами, так же как количества и другие условия контракта. Типична ситуация, когда две отдельные стороны, продавец и покупатель (или принципал и агент), взаимодействуют друг с дру~ гом.

Однако иногда на одной стороне может быть один участник, а на другой — множество участников. В любом случае последовательность ходов установлена эксплицитно. Обычно монополист (принципал, работодатель или продавец) делает ход первым, устанавливая цену или заработную плату и другие условия контракта. Другая сторона (агент[ы], наемный[е] работник[и] или покупателей]) делает следующий ход.

Обе (или все) стороны имеют совершенную информацию друг о друге за исключением «белых пятен», существование которых предполагается у торговцев в моделях с асимметричной информацией (в моделях принципал-агент и модели самовыполняющихся соглашений). Невозможность прямых наблюдений со стороны индивидов компенсируется в этих моделях использованием экономических стимулов. Следовательно, можно говорить о стимулирующих контрактах [Lazear, 1987]

. В модели принципал-агент в ситуации морального риска стимулы встроены в шкалу стимулирования, которую принципал предлагает агенту. В модели принципал-агент, описывающей неблагоприятный отбор, стимулы отражены в ограничениях самоотбора, которые также устанавливают шкалу стимулирования для принципала. В модели са- мовыполняющегося контракта премия за репутацию может дать стимул обеспечения качества. Далее, в модели неполного контракта информация совершенно симметрична для обеих сторон, а неполнота касается защиты трансакционно-специфических инвестиций и невозможности включить в контракт условия, связанные с ценностью v будущего улучшения. И здесь стимул для обеспечения достаточного инвестирования в специфические активы состоит в передаче одной из сторон остаточных прав на принятие решений об использовании специфических активов. В обычном случае это означало бы передачу полномочий собственника стороне, которая обеспечила бы специфические инвестиции, если бы, как в нашей модели, выигрыш v от усовершенствования продукта был достаточно велик. Что касается теории неявных контрактов в ее первоначальной форме, то здесь информационных проблем не возникает.

Трансакционные издержки представлены только косвенно посредством несовершенств рынка (например, на рынке человеческого богатства).

Относительно различия между полными и неполными контрактами, считается, что «полный контракт — это контракт, который определяет обязательства каждой стороны в каждом мыслимом случае, а не условный контракт, учитывающий все будущие обстоятельства в смысле Эрроу-Дебре»244 [Hart and Holmstrom 1987, p. 147]. В соответствии с этой терминологией контракты принципал-агент и неявный контракт, описанный ранее, являются полными контрактами, в то время как модели неполных контрактов и самовыполняющихся соглашений представляют случаи неполных контрактов.

Во всех описанных моделях контрактов максимизируются те же целевые функции, которые обычно используются в неоклассической экономической теории (полезность и прибыль), при некоторых ограничениях, налагаемых на стороны контракта.

В модели морального риска принципалу с самого начала известна функция реакции агента (функция отклика), так же как и его отправная полезность, и принципал ведет себя подобно лидеру в модели Штакельберга.245 В модели неблагоприятного отбора принципал знает функции полезности агентов и их способности, но не может сказать, к какому типу относится каждый отдельно взятый агент. Он включает собственные знания в свои оптимизационные расчеты для того, чтобы определить приемлемые (максимизирующие ожидаемую прибыль) ограничения самоотбора. Как было отмечено, в модели неполного контракта стороны могут рассчитать максимум своей прибыли для трех возможных ситуаций (неинтеграция, контроль продавца, контроль покупателя) и выбрать наиболее выгодную из трех структур управления. Потребители в модели самовыполняющихся соглашений формируют свои ожидания рационально. Подобным же образом продавец рассчитывает ожидаемую прибыль для того, чтобы определить нижнюю и верхнюю границы своей цены, по которой товар высокого качества может продаваться в условиях репутационного равновесия.

Все эти разновидности равновесия обеспечивают достижение лишь второго наилучшего.

Возникающая потеря в благосостоянии (разница между значением прибыли в условиях равновесия при достижении первого и второго наилучшего) может интерпретироваться как результат существования трансакционных издержек (или даже как их мера?). Однако, поскольку первое наилучшее решение может быть достигнуто только в мире нулевых трансакционных издержек и полной информации, использование термина потеря в благосостоянии некорректно. Любые ограничения, которых невозможно избежать, не могут считаться причиной потери в благосостоянии в экономической системе. Если бы это было не так, то и производственные издержки должны были бы интерпретироваться как явление, которое ведет к «потерям в благосостоянии». Помня об этом замечании, мы тем не менее и в дальнейшем будем использовать данный термин.

После того как планы, обеспечивающие равновесие, определены, следующим шагом становится сравнительный статический анализ. Для нашего простого случая морального риска мы обнаружили, что размер потери в благосостоянии зависит от степени неприятия риска, уровня неопределенности внешней среды и предельных издержек приложения усилий агентом. Чем ниже значение этих трех параметров, тем меньше потеря в благосостоянии (или трансакционные издержки). В случае неблагоприятного отбора результаты сравнительной статики будут зависеть от допущений, касающихся структуры рынка, знания и распределения неопределенности.

В модели неполного контракта потеря в благосостоянии зависит от пропорций, в которых прибыль распределяется между соответствующими сторонами, и от величины издержек с, которые необходимо нести для улучшения качества. Разница между предельными издержками и ценой в модели самовыполняющихся соглашений является следствием трансакционных или информационных издержек. Устойчивость становится проблемой. В частности, репутационное равновесие, если оно было нарушено, не может быть достигнуто снова. На самом деле совсем не обязательно, что оно вообще будет достигаться, поскольку это очень сильно зависит от представлений потребителей.

Производство низкокачественной продукции может стать постоянным. Такая хрупкость,246 конечно, является результатом наших достаточно экстремальных предпосылок. Существуют другие предпосылки, например, описанная Аксельродом [Axelrod, 1984] стратегия «зуб за зуб» для разыгрывания итеративной игры «дилемма заключенного». В этом случае предательство противоположной стороны наказывается другим игроком в следующем периоде таким же «плохим» поведением. Если после этого противоположная сторона возвращается к кооперативному поведению, первый игрок ответит тем же, возобновляя кооперативную игру (см., напр.: [Myerson, 1991, р. 323 ff.]). Другая возможная предпосылка состоит в том, что правила поведения могут спонтанно эволюционировать таким образом, что соглашения постепенно становятся нормами, относительно которых люди полагают, что их необходимо соблюдать. Этот вопрос о поддержании определенных социальных образцов поставил Сагден [Sugden, 1989], последователь теории, которую изначально выдвинул Дэвид Юм [Hume [1739-1740], 1969]. Заметим, однако, что ни один из этих примеров не является расширением неоклассического подхода к моделированию, описанному в данной главе.

Назначение этой главы — показать, что контрактные устройства («структуры управления», и в этом смысле «институты») могут быть проанализированы с использованием основной поведенческой гипотезы неоклассической экономической теории: следование собственным интересам как проявление сущности homo oeconomicus. Аналитическая техника условной максимизации полезности или прибыли искусно применяется в формализованной ветви современной институциональной экономической теории, которая называется теорией контрактов. Ее результатом явилось подлинное развитие стандартных неоклассических моделей. Такого прогресса не было достигнуто в случае, когда деятельность «трансакция» была просто добавлена в модель общего экономического равновесия в условиях совершенной конкуренции (см. раздел 2.4). Следовательно, с этой точки зрения теория контрактов является усовершенствованием, движением в верном направлении.

Хотя вместе с тем она имеет определенные недостатки. Некоторые из них могут быть смягчены, что фактически и происходит, путем расширения или комбинирования различных моделей теории контрактов. В этой главе мы проиллюстрировали разнообразные модели только в их самых простых и основных версиях. Во всяком случае, в течение последних 10-15 лет в этой области появилось огромное количество специализированной литературы, и в следующем разделе мы сделаем ее краткий обзор.

Другие более серьезные трудности неоклассического подхода являются результатом ограничений, вытекающих из предпосылки совершенной рациональности, а также того факта, что ортодоксальная неоклассическая модель в некоторых отношениях принципиально изменяется, как только в аналитическую схему вводятся концепции положительных трансакционных издержек и ограниченной рациональности. В главе 10

об этих проблемах будет сказано более подробно, но что касается вопроса мотивации человека, то здесь существует растущий скептицизм относительно возможности моделирования поведения человека на основе нескольких абстрактных аксиом без каких-либо серьезных ссылок на эмпирические доказательства. Наиболее существенным достижением представляется сдвиг в сторону использования в той или иной форме концепции «ограниченной рациональности». Более того, представляется, что в построении «моделей человека» эмпирические исследования должны играть гораздо большую роль (см.: [Selten, 1990; Williamson, 1985]). Многое было сделано в этом отношении с тех пор, как появились ранние работы по экспериментальной теории игр Зауермана и Зельтена [Sauermann and Selten, 1959], а также Зигеля и Фуракера [Siegel and Fouraker, 1960]. Ознакомиться с обзором ранних немецких работ можно в [Tietz, 1990], а большинства американских работ — в [Roth, 1995].

Заметки Эрроу о теории принципал-агент, цитировавшиеся ранее, применимы к теории контрактов в целом: разнообразие и неопределенность механизмов мониторинга и роль социально опосредованного вознаграждения не моделируются в формальной теории контрактов. Тем не менее теория контрактов является шагом в направлении столь желанной цели интеграции «впечатляющего здания экономического анализа» с другими социальными науками и тем самым внедрения нового типа социального исследования.

<< | >>
Источник: Эрик Г. Фуруботн и Рудольф Рихтер. Институты и экономическая теория. Достижения новой институциональной экономической теории. 2005

Еще по теме 5.8. Оглядываясь назад...:

  1. 1. Полвека: оглядываясь назад
  2. Оглядываясь на большое будущее
  3. Интеграция «назад»
  4. Часть III Назад, к основам
  5. Назад к финансам
  6. Назад в будущее
  7. Назад в Азию
  8. Реструктуризация: назад к началу
  9. Вертикальная интеграция «вперед» и «назад»
  10. «Перезагрузка»: назад к прагматичным и многосторонним отношениям
  11. Сложность рыночных трансформаций, их идеалы и двиЖение назад
- Бюджетная система - Внешнеэкономическая деятельность - Государственное регулирование экономики - Инновационная экономика - Институциональная экономика - Институциональная экономическая теория - Информационные системы в экономике - Информационные технологии в экономике - История мировой экономики - История экономических учений - Кризисная экономика - Логистика - Макроэкономика (учебник) - Математические методы и моделирование в экономике - Международные экономические отношения - Микроэкономика - Мировая экономика - Налоги и налолгообложение - Основы коммерческой деятельности - Отраслевая экономика - Оценочная деятельность - Планирование и контроль на предприятии - Политэкономия - Региональная и национальная экономика - Российская экономика - Системы технологий - Страхование - Товароведение - Торговое дело - Философия экономики - Финансовое планирование и прогнозирование - Ценообразование - Экономика зарубежных стран - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика машиностроения - Экономика общественного сектора - Экономика отраслевых рынков - Экономика полезных ископаемых - Экономика предприятий - Экономика природных ресурсов - Экономика природопользования - Экономика сельского хозяйства - Экономика таможенного дел - Экономика транспорта - Экономика труда - Экономика туризма - Экономическая история - Экономическая публицистика - Экономическая социология - Экономическая статистика - Экономическая теория - Экономический анализ - Эффективность производства -