<<
>>

Введение

В основу данной статьи положена наша более ранняя работа, в которой в качестве возможной социальной, т.е. конституирующей, формы анализировалась «объектоцентрированная социальность» [object-centered sociality], рассматривающаяся как оборотная сторона современной индивидуализации [KnoiT'Cetina 1997].

В ней утверждалось, что представляя себе современную личность как «порывающую со структурами» [disembedding], как это делается сегодня в посттрадиционных обществах, мы упускаем из виду распространение объектоцентрированной среды, которая задает наше место и привносит стабильность, определяет индивидуальную идентичность так же, как это делали прежде местное сообщество или семья, и выносит на первый план формы социальности, подкрепляющие и дополняющие формы, исследовавшиеся обществоведами ранее. Мы полагаем, что десоциализирующие силы и события современных переходных обществ следует попытаться анализировать с позиций постсоциальной модели социальности. Согласно этой модели, в отношениях, предполагающих элементы риска (а таковыми, по мнению многих авторов, является подавляющее большинство нынешних человеческих отношений), именно объекты получают преимущества. А объектные отношения рассматриваются как категория, составляющая все более мощную конкуренцию человеческим отношениям. Одна из отличительных особенностей современной жизни состоит в том, что, пожалуй, впервые в истории (по крайней мере новейшей) встает вопрос о том, действительно ли другие люди являются наиболее интересным элементом окружающей среды — тем, на который люди тоньше и охотнее всего реагируют и которому они уделяют наибольшее внимание (см. также: [Turkle 1995]). Мы попытаемся проанализировать эту возможность, используя понятие «постсоциальные отношения», и предполагаем, что это позволит нам несколько смягчить жесткие рамки, заданные прежними подходами.

Понятие «постсоциальный» служит удобным обозначением для неограниченного спектра культурных форм, выходящих за пределы привычных определений социального порядка, но проявляющих себя сегодня в целом ряде образований.

Среди таких форм — крайне рискованное поведение по отношению к природной среде, подобное тому, что описал С. Линг ([Lyng 1990]; его пример — затяжные прыжки с парашютом); определение идентичности с точки зрения объектных принципов и категорий, возникающих в результате анализа потребительского поведения и деятельности крупных торговых цент

ров [Falk, Campbell 1997; Ritzer 1999]; виды привязанностей [attachments], обсуждаемые в данной работе. Все эти формы объединяет вовлеченность в «объектные отношения» [object-relations] с неживыми вещами, которые начинают конкурировать с человеческими отношениями и в определенной степени заменяют их. Однако понятие постсоциального можно использовать и для анализа человеческих отношений, когда те вымываются из наших основных представлений о социальности. Подобную методику анализа можно использовать также в коллективных обезличенных системах, возникающих в символическом пространстве, — например, для исследования форм человеческого взаимодействия, образованного коммуникационными технологиями и ими опосредуемого. Мы можем назвать такие системы постсоциальными формами, так как они возникают в обстоятельствах, когда взаимодействие, пространство и даже коммуникация начинают означать нечто, отличное от их привычного понимания. Открытым вопросом, на который предстоит ответить эмпирическим исследованиям, остается вопрос о том, как изменяются характеристики социального взаимодействия, когда технологическое становится естественным, а «социальное пространство превращается в компьютерный код, — согласованный и галлюцинаторный [consensual and hallucinatory]» [Stone 1996:38]. Мы не будем здесь пытаться ответить на этот вопрос, а сосредоточим внимание на постсоциальных отношениях в сфере, в которой объектами выступают одновременно и люди, и предметы. А в качестве примера мы рассмотрим «рынок» и, в частности, финансовые рынки, оказывающие все возрастающее влияние на современную жизнь. Вслед за трейдерами, видящими в рынке совокупность преимущественно анонимных поведенческих актов, мы будем анализировать его как объект, а затем вернемся к его человеческой составляющей.

Наша позиция в некотором смысле исторична: она основывается на посылке о том, что в современной жизни определенные категории вещей и привносимые ими обстоятельства получают все большее распространение и обретают все большую значимость и признание. Подобный «наплыв» объектных миров в социальный мир, их постоянное движение и предъявляемые ими требования можно обрисовать, опираясь на посвященные им последние работы. Речь идет о литературе об информационных и коммуникационных технологиях [Tlirkle 1995; Heim 1993], о «возвращении природы» и требованиях природной среды [Sheldrake 1991; Serres 1990], об объектах потребления [consumer objects] [Baudrillard 1996; Rizer 1999; Miller 1994] и финансовых рынках [Smith 1991; White 1981; Baker 1984; Abolafia 1996]. «Наплыв» объектных миров совпадает с изменением моделей межличностных отношений и отношений в рамках сообществ, о которых писали в том числе К. Лаш, Дж. Коулман, Э. Гидденс, У. Бек и Э. Бек-Гернсхейм, С. Лэш [Lasch 1978; Coleman 1993; Giddens 1991; Beck, Beck-Gemsheim 1994,1996; Lash 1994]. Постсоциальные явления возникают в результате пересечения всех этих тенденций. Формы объектоцентрированных отношений, очевидно, не новы, и

объекты (в широком смысле слова), несомненно, становились ключевой характеристикой и в другие исторические периоды. Однако есть основания полагать, что нынешние формы объектоцентрированности или, если угодно, современного «объектного сдвига» [«object shift*], с исторической точки зрения отличаются от прежних типов объектной ориентированности [object orientation]. Например, отличительной особенностью современной ситуации являются сами объекты, которые, как нам кажется, все более активно заимствуют свои характеристики у объектов, используемых в сфере науки и экспертного знания. Важная задача данной работы — показать, что рынки суть «эпистемические вещи» [epistemic things] (понятие предложено Х.-Й. Райнбергером и доработано Кнорр-Цетиной [Rheinbeiger 1997; Knorr-Cetina 1997]).

Рассматриваемая в данной работе идея постсоциальных отношений тесно связана с понятием объекта как разворачивающейся структуры [unfolding structure], не тождественной самой себе.

Подобная концептуализация имеет место в естественных науках, но противоречит традиционным представлениям об объектах в социальных науках. Мы должны концептуализировать не только объекты, но и саму социальность; необходимо выявить механизм(ы) связей между «собой» и «другими» [self and others], согласно которым объектные ориентации можно рассматривать как социальные отношения. Это и будет вторым вопросом данной работы. Мы опираемся при этом на работы Ж. Лакана и его идеи по поводу субъекта как предлежащей структуры желаний [subject as implying a structure of wanting]. Интерпретация объектных ориентаций как постсоци- алъной формы связи [relatedness] в корне отлична от интерпретаций, ориентированных на действие и включающих такого рода ориентации, например, в рамках понятий труда и инструментального или практического действия. Одно из положений данной статьи заключается в том, что подход, ориентированный на объектные отношения [object-relations approach], не означает отказа от интерпретаций в терминах «труда» или «действия», и наоборот. Применительно к финансовым рынкам подходы, ориентированные на действия, можно использовать для иллюстрации ответов на вопросы социологии экономики [sociology of economics], индустриальной социологии и организационной социологии, в то время как теория постсоциальных объектных отношений смещает дискуссию в русло теорий трансформации, исследующих характер изменений в современной жизни. Одновременно, настаивая на отказе от таких понятий, как «труд» или «действие», наш подход также ставит под сомнение более ранние взгляды, в которых эти термины зачастую изначально включают в себя объектную сторону, но не разворачивают ее в целенаправленной деятельности и пренебрегают отношениями, которые связаны с этими процессами[158]. Исполь

зуемое нами понятие социальных связей с объектами основывается на интуитивном предположении о том, что в некоторых областях индивиды относятся к (некоторым) объектам не только как «производители» и «творцы» [«doers» and «accomplishers»] вещей в рамках той или иной схемы действия, но как воспринимающие, чувствующие, размышляющие и помнящие существа, — как носители опыта, который мы, как правило, связываем только со сферой интерсубъективных отношений.

В последующих разделах мы сначала рассмотрим международные валютные рынки как объект глобального знания, в который они превратились. Затем представим наше понятие объекта и концепции связанности, чтобы с их помощью описать то, что мы называем постсоциальными отношениями. 

<< | >>
Источник: В. В. Радаев, М. С. Добрякова. Анализ рынков в современной экономической социологии [Текст] пер. с англ. / Гос. ун-т — Высшая школа экономики ;— 2-е изд. — М. Изд. дом ГУ ВШЭ.. 2008

Еще по теме Введение:

  1. Введение.
  2. ВВЕДЕНИЕ
  3. ВВЕДЕНИЕ
  4. ВВЕДЕНИЕ
  5. ВВЕДЕНИЕ
  6. Часть I. Введение
  7. Глава 1 Введение
  8. 1. Введение в микроэкономику.
  9. Общее введение
  10. 1. Введение в налогообложение
  11. ГЛАВА 1 Введение
  12. ЧАСТь 1 ВВЕДЕНИЕ
  13. ГЛАВА 1. Введение в макроэкономику
  14. ГЛАВА 1. ВВЕДЕНИЕ В СТРАХОВАНИ
  15. ВВЕДЕНИЕ В НАЛОГОВЫЙ КОДЕКС
  16. Часть I ВВЕДЕНИЕ В ЭКОНОМИКС
  17. ТЕМА Введение в экономику 
  18. Введение
  19. Лекция 1 ВВЕДЕНИЕ В ФИНАНСОВЫЙ РЫНОК
- Бюджетная система - Внешнеэкономическая деятельность - Государственное регулирование экономики - Инновационная экономика - Институциональная экономика - Институциональная экономическая теория - Информационные системы в экономике - Информационные технологии в экономике - История мировой экономики - История экономических учений - Кризисная экономика - Логистика - Макроэкономика (учебник) - Математические методы и моделирование в экономике - Международные экономические отношения - Микроэкономика - Мировая экономика - Налоги и налолгообложение - Основы коммерческой деятельности - Отраслевая экономика - Оценочная деятельность - Планирование и контроль на предприятии - Политэкономия - Региональная и национальная экономика - Российская экономика - Системы технологий - Страхование - Товароведение - Торговое дело - Философия экономики - Финансовое планирование и прогнозирование - Ценообразование - Экономика зарубежных стран - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика машиностроения - Экономика общественного сектора - Экономика отраслевых рынков - Экономика полезных ископаемых - Экономика предприятий - Экономика природных ресурсов - Экономика природопользования - Экономика сельского хозяйства - Экономика таможенного дел - Экономика транспорта - Экономика труда - Экономика туризма - Экономическая история - Экономическая публицистика - Экономическая социология - Экономическая статистика - Экономическая теория - Экономический анализ - Эффективность производства -