<<
>>

§ 8. Противоречия сеньориального режима и аграрная эволюция Западной Европы в XIV—XV вв.

Однако глубокие экономические противоречия сеньории делали по мере изменения отношений производства и обмена, по мере роста производства, все более затруднительной натуральнокрепостническую организацию ее производства.

Хозяйственные позиции сеньории часто оказывались весьма неустойчивыми.

Ей была присуща тенденция к натурально-хозяйственной полноте и замкнутости производства, но ограниченность ее территории и однообразие природных богатств системы исключали достижение этой цели. Возможности экономической экспансии сеньории оставались весьма незначительными и находили свою границу в натуральном характере ее хозяйства. Попытки же компенсировать экономическую слабость поместья политическим господством феодалов давали нужные результаты лишь до известного предела и встречали ожесточенное сопротивление крестьянства. Поэтому даже в период своего расцвета в XII—XIII вв. феодальное поместье ни в одной из стран Западной Европы не добилось полного исчезновения свободного крестьянства, которое все время сохранялось в значительном количестве.

Уже с конца XI в. эта прослойка крестьянства обрела новую точку опоры в возникающих городах. Рост производительных сил привел в Западной Европе в X—XI вв. к отделению ремесла от сельского хозяйства и возникновению городов. Поскольку сеньория не могла разрешить свои производственные и потребительские проблемы на чисто натурально-хозяйственной основе, с е н ь о- ры сначала даже покровительствовали возникновению городов, дававших технически совершенное оружие, те предметы производства и потребления, которые не могли быть изготовлены в самом поместье (в частности— высококачественные^предметы роскоши), а главное—новые источники доходов. Но ассимилируя , остатки свободного населения, преимущественно, беглое крепостное крестьянство, западноевропейские города уже в XII—XIII вв. превратились в важные торгово-ремесленные центры, внутри и вокруг которых шла ожесточенная экономическая и политическая борьба социально разношерстных элементов против феодалов.

Победоносные города Италии даже насильственно освобождали крепостных своей области от власти феодалов, чтобы достигнуть ослабления своих врагов—грандов. Такие освободительные декреты были опубликованы в Болонье (1256 г.'—о выкупе крепостных, повторенный в 1282 г.), во Флоренции (в 1289 г.—о запрете продажи крепостных и праве их покупки с целью освобождения) и многих других городах. Как бы то ни было, сеньория постепен- н о—т еряла городскую территорию и вступала в сложную систему торговых отношений с городом на началах равноправия. Все больше расширялась торговля сельскохозяйственными продуктами. Уже в 1208/1209 хозяйственном году маноры винчестерского епископа продали 1767 квартеров пшеницы из 3679 квартеров ее валового сбора и 488 квартеров ячменя из 1750 квартеров 6г/2 бушелей урожая. По свидетельству документов этих маноров, цены на хлеб увеличились в первой половине X111 в. на 25 %, а во второй половине XIII в. — на 50%. Уже в XII—XIII вв. в Англии появляются хлеботорговцы, и если в документах начала XIII в. о них имеется мало сведений, то в XIV в. торговля хлебом приобрела большое значение. Торговля английского манора овечьей шерстью играла крупную роль. Уже в XII—XIII в. шерсть в значительном количестве вывозилась на континент, а в XIV—XV вв., в связи с расцветом суконной промышленности Фландрии, экспорт шерсти стал важным источником доходов для королевской казны.

Во Франции, наряду с торговлей хлебом и шерстью, исключительное значение приобрела виноторговля. Так, вино из Пуату и других провинций экспортировалось на север фламандцами, а тамплиерами—даже на Ближний Восток. На протяжении всего средневековья экспорт вина составлял важную доходную статью г. Бордо, и в 1154—1453 гг. английские короли всячески поощряли виноградарство в Борделэ, подчиненном их власти. Вина Бордо и Ла Рошели находили широкий сбыт в Англии; по Висле они проникали даже в Польшу. Для всей северной Европы Франция являлась главным поставщиком вина.

Правда, развитие торговли задерживалось господством феодальной раздробленности, находившей свое яркое выражение в изобилии таможенных застав.

Само товарное производство имело сугубо подчиненное значение. Оно на протяжении веков лишь обслуживало феодализм.

На это специально указывал И. В. Сталин в своей последней работе «Экономические проблемы социализма в СССР» (см. стр. 15).

Но закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил проявлялся и тут.

Такое расширение внутридеревенской торговли, разделение труда и обмена между городом и деревней, наконец, экспорт сельскохозяйственных продуктов разрушали старые формы натурально-крепостнической организации поместного производства и требовали изменения хозяйственной политики сеньории, поскольку передней открывались новые экономические ВОЗМОЖ' ности. Развитие производительных сил деревни и города требо* вало модификации производственных отношений, изменения формы эксплуатации крестьян.

Между тем сама производственная организация сеньории, естественно, покоилась на довольно шаткой основе. Иерархи- ческая структура феодального землевладения не допускала широкого хозяйственного маневрирования земельными богатствами и ставила хозяйство сеньории в зависимость от случайностей политической конъюнктуры. Традиция и крепостническая регламентация производственной жизни еще больше суживали рамки хозяйственного маневрирования сеньории. Резко выраженный аграрный характер ее производства ставил доходы сеньории в зависимость от капризов природы. Чисто потребительские тенденции домениального хозяйства затрудняли процесс воспроизводства..Тенденция к образованию крупного поместного производства встречала многочисленные затруднения. Чересполосность домениального землепользования исключала необходимую централизацию управления и необычайно затрудняла надзор за работой крепостных, борьбу с их сопротивлением барщинной эксплуатации. Ориентируясь на использование главным образом крестьянской техники (инвентаря и рабочего скота), опираясь на примитивное земледелие, сеньория не могла добиться нужного роста производительности труда и постепенно исчерпала возможности прогрессивного роста своего производства.

Военные занятия баронов и церковные обязанности аббатов сводили до минимума их непосредственное участие в хозяйственных делах сеньории. Передача же последних в ведение прево, мейеров и прочих приводила к расхищению сеньориальных владений и доходных статей, к превращению их в наследственное имущество мелких поместных должностных лиц. Одноообразие продукции домениального производства не допускало* ее всестороннего хозяйственного использования в период господства натурального хозяйства. Феодалы искали выхода из хозяйственных затруднений в экстенсивном росте производства и землевладения, но натуральн о-к репостнический режим сеньории препятствовал даже простому освоению новых территорий. Колонистов приходилось ставить в несколько иные условия, чем обычных крепостных, и раздавать им всякого рода льготы, отступая во многих пунктах от строгих требований сеньориальных кодексов.

Поэтому уже с давних пор госпиты (hotes) или колонисты занимали во французской деревне более благоприятное общественное положение по сравнению с сервами, а в XII—XIII вв. их количество необычайно увеличилось в процессе непрерывного расширения масштаба расчистки лесов, основания многочисленных новых деревень и городов. Но в еще более ярких формах обнаружилось глубокое влияние колонизации на структуру фео дального поместья в восточной Германии второй половины XII и XIII

вв., когда происходило массовое расхищение славянских земель за Эльбой, предпринятое немецкими феодалами под знаменем креста и с благословения католических прелатов, обильно политое кровью местного славянского крестьянства. Массовое истребление и изгнание последнего не подлежат сомнению. Оно ускорило колонизационное движение, так как уничтожение славянских поселенцев вынудило немецких феодалов приглашать за Эльбу колонистов из соседних и даже отдаленных областей. Колонисты привлекались при помощи разнообразных льгот; так, по договору епископа бременского с голландцами, заключенному в 1106 г., каждый голландский колонист получил земельный надел (гуфу) на условии уплаты десятины со скота, птицы, меда, льна, одиннадцатого снопа с урожая полей и ничтожного чинша в 1 пфенниг.

Колонисты по этому договору получали автономию низшего суда, и епископу полагались лишь 1/3 судебных штрафов и право постоя во время его судебных разъездов. Колонисты часто получали удвоенные наделы (королевские гуфы, фламандские гуфы, лесные). Получающий в наследственное пользование землю колонист на несколько лет вообще освобождался от повинностей. Колонисты пользовались правом отчуждать свое держание. Так, в процессе колонизации Померании и Рюгена бежавшие в эти области немецкие крепостные становились полусвободными держателями господской земли с правами ее наследования и отчуждения; они получали свободу от полевых барщин и были обязаны платить небольшие оброки, часто десятины, через 10 лет после водворения.

Точно так же в Верхних Лужицах и других областях немецкой колонизации наблюдалась аналогичная картина изменения методов феодального господства. Повсюду развитие производительных сил сельского хозяйства оказывалось в конфликте с обычным режимом натурально-крепостной эксплуатации крестьянства, тормозилось им.

Важное значение для изменения форм феодальной эксплуатации имели аграрно-исторические последствия крупных политических событий эпохи. Так, крестовые походы заставили многих феодалов распродавать отпускные грамот ы, земли и доходные стать и. Нуждаясь в большом количестве денег для покупки походного снаряжения, они вместе с тем рассчитывали захватить землю и добычу в заморских краях. Даже в случае благополучного исхода крестоносных приключений сеньора его крепостные могли просто разбежаться за долгие годы странствования своего господина. Вот почему

мы можем сказать, что крестовые походы оказали некоторое влияние на весь аграрный строй. Они не только расширили рамки европейской торговли, познакомили западных феодалов с роскошью Востока и обогатили агрикультуру западноевропейских стран, но и были использованы крестьянами для бегства из-под ярма крепостничества.

Далее, усиление королевской власти изменило политическое положение сеньории.

Так, во Франции уже Людовик IX (1226—1270) вмешивался вдела сеньориальной юстиции, и это несколько сокращало ее хозяйственное использование. Ограничивая феодальную анархию, короли создавали благоприятные условия для развития торговли городов и, следовательно, для их влияния на аграрный строй. Обычный в эту эпоху государственный дефицит приводил временами к массовой и даже принудительной распродаже крепостным королевского домена отпускных грамот, как это имело место при Филиппе IV и Людовике X. Вымогательства Филиппа IV (1285—1314) доходили до требования с крепостных крестьян королевских доменов в тулузском сенешальстве выкупа в размере 33,3% их движимого и недвижимого имущества. По распоряжению Людовика X в 1315 г. с уклоняющихся от выкупа сервов устанавливался даже особый налог.

Финансовая политика королевской власти, сводившаяся, начиная с Филиппа IV, к введению налоговых поборов во все возрастающих масштабах, ускоряла товаризацию хозяйства и тем самым влияла на аграрный строй.

Старинные устои сеньории расшатывались и такими крупными историческими событиями, как Столетняя война 1337—1453 гг. Она вызвала невиданные опустошения во Франции, нарушила обычный ход поместного производства, увеличила феодальный гнет, довела крестьян до отчаяния и толкнула их на открытую вооруженную борьбу с господствующим классом. Вызванная войной анархия облегчила миграцию зависимого населения сеньории, что ослабляло экономические позиции последней.

. Наконец, частые голодовки и эпидемии чр е з- вычайно затрудняли нормальное развитие домениального производства, лишая его скота и рабочей силы. В бассейне Мозеля голодовки имели место в 1100, 1101, 1107, 1124, 1125, 1126, 1144, 1145, 1146, 1147, 1151, 1162, 1176, 1195,1196, 1197, 1198, 1224, 1225, 1269, 1296, 1310, 1313—1315, 13Е6, 1S68, 1373, 1417, 1483 и 1491 гг.,— короче говоря, на протяжении 31 года за четыре столетия. Связанные с голодом эпидемии были нередким явлением средневеко вой деревни, но настоящей катастрофой для нее оказалась страшная эпидемия чумы в 1348—1349 гг., известная под именем Черной смерти. Погубив часть населения Западной Европы, она резко сократила сеньориальные резервы барщинного труда и вызвала дороговизну рабочей силы батраков. Домениальное производство попало в тяжелое положение, и английские, например, феодалы искали выхода из него не только в увеличении повинностей оставшихся в живых вилланов, но и в расширении овцеводства, т. е. в частичной ликвидации старых форм хозяйства.

В заключение следует отметить, что и рыночная конъюнктура постепенно становилась неблагоприятной для сохранения домениального производства, а тем более для его расширения. Правда, в XIII в. ив первой четверти XIV в. хлебные цены в Англии и Франции систематически росли. Но с третьей четверти XIV в. началось их значительное падение, и они держались на низком уровне во Франции, Англии и некоторые р айонах Германии, в Страсбурге, на Мозеле и в других местах до второй половины XV в., когда вновь обнаружился их постепенный рост. Цены на рожь в Кенигсберге упали более чем на 50% в 1468— 1508 гг. посравнениюс 1359—1399 гг., авНижней Австрии хлебные цены в XIV—XVBB. понизились на 35%. Тенденция к повышению цен в XIII—начале XIV в. объяснялась главным образом значительным ростом населения, в частности, ростом городского населения. Так, в 1000—1237 гг. население Мозельской области утроилось, во Франции оно со второй половины XI в. увеличилось к середине XIV в. в три раза, а население Англии с 1,5—2 млн. человек в 1086 г. достигло 4—5 млн. к середине XIVв. Уже в XII—XIII вв. стали весьма многочисленными города; в Германии, например, 3000 населенных пунктов имели права городов. Каждый городок, имея дажетолько 3 000 жителей, нуждался в продукции 10 деревень с общей площадью агрикультуры в 8,5 кв. км. Но заимочное и колонизационное расширение посевных площадей в XII—XIII вв. и прогресс техники сельского хозяйства увеличили предложение хлеба, а бедствия Черной смерти, Столетней войны и политической анархии в Германии и Италии приостановили с середины XIV в. рост населения Западной Европы. Поэтому началось падение сельскохозяйственных цен, которое уменьшило выгоды домениального производства, связанного с рынком. В Англии рост населения после Черной смерти качался лишь в XV в., во Франции—в XVI в., а в Германии— около 1480 г. В результате неблагоприятной сельскохозяйственной конъюнктуры второй половины XIV— XV в. в Гессене с конца XIV до начала XVI в. исчезло 44% поселений; в Дании около 1500 г. отмечено существование пустырей на прежних пашенные землях* Произошло значительное снижение цен на землю. Если

стоимость 1 га земли во Франции XI—XII вв. принять за 100, то в 1279—1300 гг. она равнялась 193, во второй четверти XIV в.-— лишь 80, в последней четверти этого века—69, а в третьей четверти XV в.—всего 36.

Все это вместе взятое и вызвало серьезные изменения в аграрном строе Западной Европы интересующего нас периода.

Многие формы натуральн о-к репостной эксплуатации крестьянства стали анахронизмом в новых экономических и политических условиях. Поэтому феодалы отказываются от некоторых крайних форм личного господства над крестьянами и крепостнического произвола, чтобы вывести сельское хозяйство из тупика и, гарантируя крепостным минимальные возможности развития их производства, расширить эксплуатацию крестьян на более прочной экономической основе его поземельной зависимости. В результате уже в XIII в. стал массовым перевод французских се>вов на положение вилланов, сопровождавшийся освобождением их от произвольной тальи, формарьяжа и иногда права мертвой руки. Вилланы получили даже возможность покидать господскую землю. Фиксированная талья и другие формы эксплуатации поземельно зависимого крестьянства, естественно, давали более значительный экономический эффект, поскольку достигалось повышение платежеспособности крестьянского хозяйства, освобожденного от произвольных конфискаций и поборов, связанных с личной зависимостью. Уже с начала XIV в. вилланы становятся большинством населения французской деревни и крепостничество сохраняется в измененной форме.

Вместе с тем феодалы становятся на путь еще болете решительного использования экономических преимуществ сеньории перед рабовладельческой латифундией и дальнейшего упрощения своих производственных проблем. Они приступают к ликвидации домеииального хозяйства, заменяя барщинную эксплуатацию крестьян оброчной. Производственные отношения, оставшись отношениями господства и подчинения, изменили свою форму, так как закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производит тельных ^сил неизбежно прокладывал себе дорогу, модифицируя 'формы ренты. В Германии, например, в XIII в. все больше сокращалась господская запашка. В северо-западной Германии развивалась крупная мейерская наследственная аренда земли поместья зажиточными крестьянами за уплату фиксированных оброков. В южных и юго-западных районах Германии барщина была частично заменена оброком. С конца XIII в. оброчная эксплуатация крестьянства стала господствующей в Германии на весь период XIV—XV вв. В Италии развитие торговли и вмешатель- стро городов привели в XII—XIII вв. к ликвидации старинных форм крепостной зависимости крестьян и широкому распространению юридически ограниченной сроком, но фактически наследственной аренды исполу (за долю урожая). В XIV—XV вв. она безусловно была господствующей формой поземельной эксплуатации итальянского крестьянства. Во Франции XIV—XV вв. исключительное распространение получила оброчная система» хотя одновременно сохранялись и разнообразные барщинные повинности, отрабатывать которые приходилось как сервам, так и вилланам. Шампар—натуральный оброк, исчислявшийся как доля урожая, становится преобладающей формой присвоения сеньорами прибавочного труда вилланов на многие столетия, вплоть до 1789 г.

Таким образом, на исходе XIII в. в Западной Европе имел место переход от барщинной эксплуатации крепостного крестьянства к оброчной, хотя он не был абсолютным, а тем более равномерным по отдельным странам и провинциям. Как отмечает Маркс, «Рента продуктами предполагает более высокий культурный уровень непосредственного производителя, следовательно, бэлее высокую ступень развития его труда и общества вообще...»1.

В итоге постепенного развития в XII—XIII вв. товарно-де- нежных отношений в деревне, появившейся связи крестьянина с рынком и все более возраставшей потребности феодала в деньгах естественным был частичный перевод как барщинных повинностей, так и натуральных оброков на денежные платежи. Растет значение высшей формы феодальной ренты—денежной. Процесс такой коммутации манориальных повинностей английских вилланов и коттеров развивался постепенно в течение всего XIII в., и к концу последнего денежные платежи крестьян уже преобладали над натуральными оброками и барщинами во многих районах, особенно в мелких поместьях светского землевладения. В XIV в. вместе с развитием овцеводства коммутация ренты происходит еще более интенсивно, и феодальная реакция XIV

в. лишь временно задержала ее распространение. Напуганные грозным крестьянским восстанием в 1381 г. и заинтересованные в спекуляции овечьей шерстью, феодалы ускоренно ликвидируют в конце XIV и XV вв. остатки барщинной системы и переводят вилланов на положение так называемых копигольдеров—наследственных держателей земельных наделов за денежный оброк. В XV в. копигольдер является центральной фигурой английской деревни.

В других странах Западной Европы денежная рента получила меньшее значение, чем в Англии, но в XIV—XV вв. она повсюду являлась распространенной формой эксплуатации крестьянства господствующим классом.

Таковы те изменения в аграрном строе Западной Европы, которые начались и происходили уже в XII—XIII вв., но стали определяющими для хозяйственной и социальной жизни деревни лишь в XIV—XV вв. Их итогом явилось господство в XIV— XV

вв. модифицированных форм феодальной зависимости, при которой господствовала оброчная (часто денежно-оброчная) эксплуатация крестьянства.

Прогрессивное значение этих изменений совершенно очевидно и не раз отмечалось Марксом в «Капитале». Они делали возможным более интенсивное развитие производительных сил на базе крестьянского хозяйства и приспособившегося к новым условиям домениального производства, они ускоряли товаризацию сельского хозяйства, дифференциацию крестьянства и подготавливали последущее развитие капитализма. История английского овцеводства в XV в. дает этому наглядный и яркий пример.

Однако буржуазные историки явно переоценивают значение совершившихся перемен, рассматривая их как крушение феодального строя в западноевропейской деревне, которое будто бы имело место уже на грани XIII—XIV вв. и даже раньше. На самом деле натурально-крепостническая сеньория еще не сошла с исторической сцены в эту эпоху; сеньориальный режим эксплуатации народных масс пережил важную модификацию, но сохранился в видоизмененной форме. Сеньория приспособилась к новой социально-экономической ситуации и продолжала существовать. Так называемая эмансипация сервов и других категорий крепостных в XIII—XIV вв. отнюдь не означала ликвидации феодальной эксплуатации—это была лишь замена барщинной системы оброчной, свидетельствовавшая о приспособлении сеньории к изменяющимся условиям исторического развития. Наконец, прославляемая буржуазными историками коммутация явилась для феодалов одним из способов присвоения денежных доходов зависимого крестьянства.

Поэтому степень эксплуатации крестьянства в XIV—XV вв. даже увеличилась, и его экономические бедствия вовсе не искупались приобретенными им преимуществами, которые полностью могла реализовать лишь небольшая зажиточная часть крестьянства. Основная масса оброчников XIV—XV вв. оказалась даже

в более тяжелом положении, чем крепостные предшествующего периода, и грандиозные крестьянские восстания этой эпохи подтверждают такой вывод. Они стояли в тесной связи с коммутацией и другими новейшими тенденциями экономического развития сеньории. Вообще в XIV—XV вв. западноевропейская деревня оставалась феодальной, поскольку земля попрежнему являлась собственностью феодалов, а следовательно, с крестьян, оставшихся держателями земли, взималась феодальная рента (продуктовая или денежная), а также сохранялась поземельная и— в ограниченной форме—личная зависимость крестьян, а дворянство пользовалось всей полнотой экономических и социальных привилегий.

Потребовались еще века экономического развития, зарождение и рост новой, капиталистической формы производства и события буржуазных революций для того, чтобы сеньориальный режим оказался ликвидированным в деревне Западной Европы. Буржуазная медиевистика хоронит его слишком рано, стремясь обосновать тенденциозный тезис об экономической беспочвенности революций XVI—XVIII вв.24.

<< | >>
Источник: Ф.Я. ПОЛЯНСКИЙ. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН/ ЭПОХА ФЕОДАЛИЗМА. 1954

Еще по теме § 8. Противоречия сеньориального режима и аграрная эволюция Западной Европы в XIV—XV вв.:

  1. ГЛАВА 4 ЭКОНОМИКА СТРАН ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
  2. Рынки стран Западной Европы
  3. § I. Политическое развитие Западной Европы в VI— X вв.
  4. ГЛАВА 7 ИНТЕГРАЦИОННЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ
  5. Г л а в а V РАЗВИТИЕ ФЕОДАЛИЗМА В СЛАВЯНСКИХ СТРАНАХ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
  6. Г л а в а V РАЗВИТИЕ ФЕОДАЛИЗМА В СЛАВЯНСКИХ СТРАНАХ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
  7. И. М. КУЛИШЕР. ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО БЫТА ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ. Т. I, 1926
  8. § 5. Торговля Западной Европы с древней Русью
  9. Направление и причины интеграционных процессов в Западной Европе
  10. 3. Развитие интеграционных процессов в Западной Европе
  11. § 4. Причины и формы феодализации Западной Европы
  12. Тема 2. Этапы, сферы и механизмы экономической интеграции в Западной Европе.
  13. Глава 2 Возрождение Западной Европы и трансформация Северной и Южной Америки
  14. Направление и причины интеграционных процессов в Западной Европе
  15. § 1. Политическое развитие Западной Европы в раннее средневековье (VI—X вв.)
  16. МАТЕРИАЛЬНАЯ ОСНОВА ЦИКЛИЧЕСКОГО ПОДЪЕМА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ
  17. Порядок транспортировки грузов железнодорожным транспортом в страны Западной Европы
  18. УЗОСТЬ МАТЕРИАЛЬНОЙ БАЗЫ ЦИКЛИЧЕСКОГО ПОДЪЕМА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ
  19. РАЗВЕРТЫВАНИЕ КРИЗИСА 1907 г. В США И ГЛАВНЫХ СТРАНАХ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
  20. СПЕКУЛЯТИВНЫЙ БУМ 1919/20 г., ЕГО СВЯЗЬ С ВОЕННО-ИНФЛЯЦИОННЫМ КРИЗИСОМ В ЕВРОПЕ И СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ
- Бюджетная система - Внешнеэкономическая деятельность - Государственное регулирование экономики - Инновационная экономика - Институциональная экономика - Институциональная экономическая теория - Информационные системы в экономике - Информационные технологии в экономике - История мировой экономики - История экономических учений - Кризисная экономика - Логистика - Макроэкономика (учебник) - Математические методы и моделирование в экономике - Международные экономические отношения - Микроэкономика - Мировая экономика - Налоги и налолгообложение - Основы коммерческой деятельности - Отраслевая экономика - Оценочная деятельность - Планирование и контроль на предприятии - Политэкономия - Региональная и национальная экономика - Российская экономика - Системы технологий - Страхование - Товароведение - Торговое дело - Философия экономики - Финансовое планирование и прогнозирование - Ценообразование - Экономика зарубежных стран - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика машиностроения - Экономика общественного сектора - Экономика отраслевых рынков - Экономика полезных ископаемых - Экономика предприятий - Экономика природных ресурсов - Экономика природопользования - Экономика сельского хозяйства - Экономика таможенного дел - Экономика транспорта - Экономика труда - Экономика туризма - Экономическая история - Экономическая публицистика - Экономическая социология - Экономическая статистика - Экономическая теория - Экономический анализ - Эффективность производства -