<<
>>

ГЛАВА 9. ПОЯВЛЕНИЕ КОРПОРАЦИЙ

13 декабря 1577 года флотилия из пяти кораблей под командованием Фрэнсиса Дрейка покинула английский порт Плимут. Тайное задание, полученное Дрейком от королевы Елизаветы, состояло из трех частей: повторить путь Магеллана вокруг света, наладить торговлю с Островами Пряностей и напасть на испанские торговые суда.

Эти задания никто не смог бы выполнить лучше Дрейка. В свои 37 лет он уже заслужил репутацию искусного морехода и отважного вояки. За семь лет до этого он вместе со своим кузеном Джоном Хокинсом ходил в Карибское море с грузом рабов. Пока чинили корабли в мексиканском порту Сан-Хуан-де-Улуа, их обманули и едва не захватили испанцы. После этого случая Дрейк на всю жизнь сохранил ненависть к иберийцам. Через пять лет он прославился тем, что перехватил в Панаме испанский «серебряный» конвой. Сказочную добычу в 20 000 фунтов он привез в Англию и передал королеве.

Кругосветное путешествие, которое Дрейк удачно проделал, оправдало самые смелые ожидания — его и королевы. 26 сентября 1580 года уцелевший корабль вошел в гавань Плимута. Он не только побывал у Молуккских островов, но и прошел вдоль западного побережья Нового Света от мыса Горн до острова Ванкувер. Во время этого легендарного плавания Дрейк разведывал местность, занимался торговлей и разбоем. Его корабли низко осели, нагруженные испанскими сокровищами и португальскими товарами, снятыми с галеонов и каравелл между Африкой и Перу, а также корицей и мускатом, честно купленными у Бабуллы, мятежного султана Тернате, с Островов Пряностей.

В Европе мирной торговлей занимались такие мощные державы, как Испания и Нидерланды. Они были заинтересованы в том, чтобы в море не было пиратов. Как многие слабые, бедные, отсталые государства, Британия в конце XVI века не могла позволить себе роскошь не трогать иностранных купцов. Слишком большую выгоду приносил разбой. До величественной, либеральной, свободно торгующей Британской империи оставалось еще двести лет.

Тюдоровская Англия была государством разорившихся монархов, королевские монополии расхватывали придворные фавориты, а королевские грамоты обеспечивали флибустьеров работой.

Самым ценным из грузов, которые в тот день снимали с корабля на плимутские пристани, были не пряности, не золото, а интеллектуальный капитал. В начале своей одиссеи Дрейк у островов Зеленого Мыса, неподалеку от африканского побережья, захватил португальское судно «Санта Мария». Англичане с удовольствием освободили стотонную каравеллу от шерсти, льна, бархата, шелка и вина. Груз предназначался для Бразилии. Кроме товаров на корабле оказались парусина, гвозди и инструменты — запас, необходимый для долгого плавания.

Однако больше всего Дрейка заинтересовал лоцман, Нуньо да Сильва, один из самых опытных в Европе моряков. Португальский офицер и английский пират провели бессчетные часы, вместе разглядывая и переводя карты с «Санта Марии». В скором времени да Сильва уже бегло говорил по-английски. Через несколько месяцев лоцман уже обедал за капитанским столом, на корабле исполняли любые его прихоти, кроме, конечно, просьбы об освобождении. (Через год Дрейк исполнил и это.) Благодаря да Сильве и его картам, Дрейк заполучил во владение Англии самую тщательно оберегаемую тайну той эпохи — навигацию по звездам чужих небес при плавании «за чертой», в Южном полушарии.360

В тот день в Плимуте произошла не просто передача жизненно важных знаний с юга Европы на ее север — эта передача оказалась символичной. Когда Дрейк прибыл, королевские чиновники тут же позаботились о том, чтобы упрятать его от посторонних глаз. Это произошло за пять месяцев до того, как Елизавета посвятила его в рыцари на палубе «Золотой лани». Государственное пиратство вышло из моды. Хотя позже, в 1587 году, Дрейк снова отличился, «подпалив бороду испанскому королю» — дерзко напав на военный флот Филиппа II в порту Кадис, но в тот момент первого возвращения он оказался в затруднительном положении. Будущим Британии была торговля, не разбой.

Очень скоро выяснилось, что учетная книга сильнее меча, и пиратов, отчаянных одиночных торговцев и бравых морских офицеров прошлой эпохи готовились сменить безликие менеджеры двух крупнейших многонациональных корпораций новой истории.

Первой из них была Голландская Ост-Индская компания (VOC, Verenigde Oostindische Compagnie). Она заправляла в XVII веке дальней торговлей. Второй была Английская Ост-Индская компания (EIC, English East India Company). Она унаследовала владычество в XVIII веке. За две сотни лет эти компании, очень разные по происхождению и политике, сражались между собой за первенство в мировой торговле, и судьбы этих компаний отражались на государствах, их породивших.

* * *

До экспедиции Дрейка североевропейские корабли ходили на восток только до Средиземного моря, через Гибралтарский пролив. Если голландец или англичанин желал путешествия на восток, он мог проделать его на португальском, испанском, азиатском судне или сухим путем.

В начале XVI века Тюдоры начали давать монополии торговым синдикатам. Вероятно, первым из них была группа, известная как Компания купцов-предпринимателей. В 1505 году ей дозволялось отправлять корабли, груженные шерстью, на Кипр, Сицилию и в Триполи. Если дела шли удачно, корабли возвращались в Англию с грузом шелков, пряностей, хлопка и ковров. Затем появились другие лицензии. Самые известные из них выдавались Московской компании (1555), Восточной компании для торговли в Скандинавии и на Балтике (1579) и Левантийской компании для торговли с Турцией (1581).

В 1580 году, когда «Золотая лань» вернулась в Плимут, нагруженная богатствами Востока, ее содержимое принесло 50 фунтов прибыли на каждый вложенный в экспедицию фунт, не считая, конечно, 50000 фунтов в испанских песетах и золотых слитках, отправленных в кладовые Тауэра как собственность короны.

Вдохновленный успехом Дрейка, в Индию разными путями устремился поток авантюристов. В 1583 году четверо торговцев из Лондона — Джеймс Стори, Джон Ньюберри, Ральф Фитч и Уильям Лидс — отправились в Индию сухим путем и доставили могольскому императору Акбару дружественную ноту от Елизаветы.

Описывая это путешествие, Фитч говорит о бессчетных рубинах, алмазах, шелках, золоте и серебре, выставленных напоказ при могольском дворе. Этот отчет взбудоражил Лондон. В 1586 году Томас Кавендиш осуществил третье путешествие вокруг света (вслед за Магелланом и Дрейком). Он вернулся в 1588 году с грузом испанских трофеев, его люди были одеты в китайские шелка, паруса отделаны золотой парчой, а грот сшит полностью из дамаста. В следующее кругосветное плавание Кавендиш отправился в 1591 году, с тех пор о нем ничего не известно.

Экспедиция под командованием Джеймса Ланкастера тоже в 1591 году отправилась в Индию через мыс Доброй Надежды. Ланкастер ехал грабить, не торговать. За три года плавания он рыскал между Мысом и Молуккскими островами, освободил от груза несколько шедших из Индии португальских кораблей и потерял от цинги и бурь 90% экипажа. После неудачной попытки отнять у португальцев провинцию Пернамбуку, на восточном побережье Бразилии, он вернулся в Лондон, где затеял новую авантюру — Английскую Ост-Индскую компанию.361

* * *

Совсем иначе образовалась VOC, и чтобы это понять, нам нужно сперва описать ее социальные и политические корни. К середине XVI века то, что сегодня называется Голландией и Бельгией, было семнадцатью провинциями Бургундии, в основном низменными. В 1506 году их по линии Габсбургов получил в наследство Карл I Испанский, который позже стал императором Священной Римской империи. В 1568 году, когда сын Карла, Филипп II, пришел на эту землю, чтобы положить конец протестантским реформам церкви, пять северных провинций восстали. В 1579 году они, в составе Утрехтской унии, формально провозгласили свою независимость. Теперь они называли себя Республикой Соединенных провинций — современные Нидерланды.

В то время Антверпен (сейчас находится в Бельгии) был торговым центром мирового значения. Этот богатый город притягивал купцов — как католиков, так и протестантов — из Англии, Германии и новых Соединенных провинций. Все они были счастливы возможностью торговать с Испанией и Португалией, и не только пряностями.

Например, голландцы использовали испанскую соль для засолки сельди. Со своей стороны, голландцы отправляли на юг все более технологически сложные текстильные изделия, а также зерно и прибалтийский лес.

В 1585 году племянник Филиппа, герцог Пармский, захватил Антверпен, но с не характерной для той эпохи любезностью позволил протестантам уйти из города подобру-поздорову. Почти в то же время его дядя наложил на Соединенные провинции эмбарго и захватил их суда, стоявшие в испанских и португальских портах. Каждое из этих трех действий было колоссальной ошибкой. Одним махом Филипп создал сеть самых трудолюбивых, самых предприимчивых торговцев в мире — протестантов, бежавших из Антверпена, которые прилагали все силы, чтобы вести дела, не заходя в иберийские порты.[36]

Больше всего беженцев осело в Амстердаме, который хоть и являлся голландской столицей, но портом в то время был незначительным. (Имеется в виду Голландия как крупнейшая из Соединенных провинций, а не вся страна.) С 1585 по 1622 год в Амстердаме становилось все больше протестантских беженцев, их число увеличилось с 30 000 до 105 000, а город превратился в один из крупнейших в Европе. Повстанцы блокировали Антверпен, значение которого сильно упало.362

В конце 1500-х годов голландец Ян Гюйген ван Линсхотен решил, что пора уже Голландии сделать последнее усилие и прорваться в Индийский океан. Несколько лет он служил секретарем у португальского архиепископа в индийском городе Гоа, а в 1588 году, после смерти прелата, решил попытать счастья и отправился еще дальше на восток. Он мечтал не о великой судьбе, а всего лишь о мелкой торговле: «Если бы у меня нашлось две-три сотни дукатов, я с легкостью обратил бы их в шесть-семь сотен».363

Внезапно вернувшись в Голландию в 1592 году, ван Линсхотен принялся работать над книгой, которая известна под названием «Itinerario», что переводится с испанского как «путеводитель, описание маршрута». В книге рассказывается о растительности и коммерческой географии Юго-Восточной Азии.

Там же приводятся советы мореплавателям. Самые полезные рекомендации касаются торговли в Ост-Индии:

В этом месте, которое называется Сунда, много перца, он лучше индийского и малабарского. Здесь его так много, что ежегодно отсюда можно отправлять [500 000 фунтов]… Также здесь в изобилии ладан, камфара и алмазы, так что, не прилагая особенных трудов, отсюда можно наладить их поставки. Португальцы сюда не приходят, потому что множество яванцев привозит свои товары на продажу в Малакку.364

Иными словами, плыви на юг от Суматры, затем на север, через Зондский пролив (между Явой и Суматрой), и ты не встретишь португальцев, которые довольны тем, что индонезийские купцы во множестве едут к ним на запад, в Малакку. Хотя эту книгу напечатали только в 1596 году, наблюдения и советы ван Линсхотена вскоре стали общим достоянием и сослужили голландцам добрую службу гораздо раньше. Затем «Itinerario» перевели на несколько языков, и книгой заинтересовались во Франции, Германии и Англии.

В 1594 году четыре амстердамских купца, под впечатлением заметок и морских карт (тогда еще не опубликованных) ван Линсхотена, основали Компанию дальних земель, а год спустя этот синдикат отправил в Индию четыре корабля и 249 моряков на них. Как обычно и случалось в ту эпоху, домой в 1597 году вернулось только 89 человек. Но при них оказалось только немного перца, а дорогих пряностей они не привезли вовсе. Но несмотря на неудачу и несбывшиеся планы, купцы остались в прибыли, и это не прошло незамеченным. За последующий год «Дальние земли» и еще пять новых компаний отправили на восток не менее 22 кораблей. И опять вернулось домой только 14 кораблей и меньше половины команды, но корабли «Дальних земель» вернулись, нагруженные 600 000 фунтами перца, что принесло инвесторам баснословную прибыль.365

В 1601 году, когда первый из этих кораблей прибыл в Амстердам, радостно зазвонили в церковные колокола. Как пишет один из очевидцев: «Такого богато нагруженного корабля не видали за все время, пока Голландия зовется Голландией».366Голландцев охватила такая неистовая торговая лихорадка, что ей порадовался бы любой современный приверженец свободной торговли. Якоб ван Нек, командовавший этой успешной экспедицией, заметил, что их задачей было «никого не грабить, но честно торговать со всеми чужестранцами».367 Правда, скоро все изменилось.

* * *

В это время стремительно развивались события в Англии, где, как почти в любой стране того времени, никто не сомневался в том, как нужно действовать. Монарх должен сохранять за собой монопольное право на торговлю или уступать ее фавориту в обмен на часть акций. Елизавета охотно применяла этот способ. Например, в 1583 году она пожаловала сэру Уолтеру Рейли монополию на сладкие вина в пределах всей Англии.

Английский престол был заинтересован в развитии торговли перцем. Вдохновлял пример голландцев, которые сбывали перец втрое дороже закупочной цены. Английские купцы такой шанс упустить не могли.368 Группа лондонских купцов, многие из которых уже состояли в Левантийской компании, обратились к тайному совету с документом, озаглавленным «Явные причины, по которым английские купцы могут торговать в Ост-Индии». Совет счел документ убедительным, и через полтора года организаторы провели собрание, на котором было набрано 68 000 фунтов стерлингов на это предприятие. Испрашивать монополии у королевы не имело никакого смысла, и организаторы представили дело как свершившийся факт. Прежде чем официально просить лицензии, они закупили, оснастили и снарядили пять кораблей, а затем загрузили их товарами и подарками для местных правителей.

К тому времени как петиция дошла до Елизаветы, под ней стояло уже более двухсот подписей. 31 декабря 1600 года королева поставила печать и подпись на лицензии для новой компании сроком на каких-то пять лет, а уже спустя шесть недель флотилия под командованием Джеймса Ланкастера скользила вниз по Темзе.369

* * *

1601 год оказался очень насыщенным событиями и для Голландии. Вслед за успехом второй экспедиции Компании дальних земель шесть других голландских компаний снарядили 14 экспедиций, состоявших из 65 кораблей. Они отправились вокруг мыса Доброй Надежды. К тому моменту стало очевидным, что торговлю пряностями невозможно держать под контролем, когда фирмы-конкуренты наступают друг другу на пятки, путая цепочки поставок, поднимая цены в Индонезии и пересыщая рынок в Амстердаме. Чтобы этот бизнес оставался прибыльным, голландское правительство должно его регулировать.

В Англии, как мы узнали, естественная склонность к предпринимательству в Индии и Юго-Восточной Азии уравновешивалась монопольными правами, которые даровались монархом. Но Голландия отличалась от типичных монархических стран Европы, и голландское правительство старалось действовать в интересах всей страны, особенно когда это политически выгодно.

Но что значит «голландское правительство»? С 1579 года, когда Утрехтская уния объединила северные провинции, восставшие против Испании, на протяжении двухсот лет единственным государственным политическим институтом были Генеральные штаты. Этот выборный орган собирался в Гааге и решал военные и дипломатические вопросы совместно со штатгальтером, наследным принцем из дома Оранских. Во всех прочих отношениях каждая провинция управлялась самостоятельно, регулировала свои торговые дела и выставляла своих представителей в Генеральные штаты, которые сами нередко находились в противостоянии с Оранскими. Создать государственную торговую компанию оказалось нелегко.

К счастью для голландцев, в 1602 году талантливый лидер из состава Генеральных штатов Йохан ван Олденбарневельт и влиятельный штатгальтер, принц Мориц Оранский уговорили провинции одобрить создание единой монопольной организации для ведения торговли в Юго-Восточной Азии.

Эта новая организация (VOC) очень походила на государство, породившее ее. Каждая из первоначальных шести компаний имела свою региональную штаб-квартиру, или палату. Государственное бюро из семнадцати инспекторов — Совет семнадцати — проводило надзор за этими шестью офисами. Эти господа представляли земли в соответствии с численностью их населения. Четыре малые провинции представляло по одному человеку, четверо представляли среднюю по населенности Зеландию и восемь — Голландию. А чтобы Голландия не подавляла остальных абсолютным большинством, семнадцатый член совета поочередно представлял Зеландию или одну из четырех малых провинций.

Лицензия компании позволяла ей содержать вооруженные силы, с единственной оговоркой — они должны принести присягу Генеральным штатам. Компания могла даже вести войну, но только «оборонительную». (Английской Ост-Индской компании тоже разрешалось вести военные действия, и обе компании, как мы вскоре увидим, нередко упражнялись, применяя эти привилегии друг против друга.) Поскольку обмен письмами с Ост-Индией занимал целый год, считая дорогу туда и обратно, Голландская Ост-Индская компания вела себя как суверенное государство. С азиатскими соперниками она расправлялась физически, стоило лишь Совету семнадцати или особо агрессивному управляющему или офицеру усмотреть в этом надобность.

Голландская Ост-Индская компания, а вместе с ней и Вест-Индская компания (WIC), наделенная через 20 лет такой же военной мощью, не замедлили воспользоваться силой своих армий. В период с 1602 по 1663 год обе компании постарались перебить жителей испанских и португальских поселений в Чили, Бразилии, западной и восточной Африке, на берегах Персидского залива, в Индии, на Шри-Ланке, в Индонезии, Китае и на Филиппинах. На самом деле, две эти частные компании развязали самую первую мировую войну в борьбе за пряности Азии, сахар Бразилии, а также золото и рабов Африки.370

Результат вышел неоднозначный. Голландцам досталась Индия и Индонезия. К концу XVII века за португальцами оставались только крошечные анклавы в Гоа и Тиморе. Но голландцы потерпели жестокое поражение в Маниле, Макао и, что самое важное, в Африке. Ост-Индская компания, неспособная захватить португальские базы в Анголе и Мозамбике, была вынуждена основать свои собственные, на южной оконечности Африки, чтобы защитить путь в Индию.

Военная машина компаний была внушительна, но самым мощным их оружием были финансы. В 1602 году инвесторы вложили в Ост-Индскую компанию 6,5 миллионов гульденов (около ста миллионов долларов по сегодняшним расценкам). На эти деньги нанимались люди, покупались корабли, приобреталось серебро и товары для обмена на пряности. Это был постоянный капитал и, если дела шли хорошо, прибыль с него окупала затраты. Хотя инвесторы рассчитывали на скромные годовые дивиденды, у них не было причин ожидать, что к ним быстро вернутся их 6,5 миллионов. Для современного инвестора это привычная картина, но в XVII веке появление в Голландии постоянного капитала указывало на чрезвычайную надежность голландских финансовых институтов.[37]

* * *

К началу XVII века все дороги вели в Нидерланды. Эта страна, размером меньше Португалии и лишь слегка больше ее по населению (1,5 миллиона в 1600 году), основала первую по-настоящему глобальную торговую систему. Прежде успех или неудача мировых рынков зависела не от размера, а от развитости политических, законодательных и финансовых институтов. К 1600 году Нидерланды развили их лучше всех и стали лучшим конкурентом португальской торговой империи. Правда, при этом Голландия находилась в самом разгаре войны за независимость с Испанией — Восьмидесятилетней войны, которая длилась до самого 1648 года, до Мюнстерского мирного договора. Во время этого конфликта Нидерланды оказались в лучшем состоянии, чем Испания, Англия или любая другая европейская страна. Несмотря на подвиги Дрейка, разгром Непобедимой армады и стремительный старт Английской Ост-Индской компании, королевство Тюдоров и Стюартов раздирала религиозная вражда, его финансовые рынки были примитивны и нестабильны, страна пострадала от опустошительной гражданской войны. Испания и Франция, изнуренные королевскими монополиями и хроническими банкротствами, остались далеко позади. Голландская конфедерация, напротив, одна из немногих в Европе не страдала от абсолютной монархии, располагала законодательными и финансовыми институтами и сравнительно толерантно относилась к амбициям и возможностям всякой религии.

Ситуацию хорошо характеризуют две пары чисел из данных статистики. Экономическая история утверждает, что в 1600 году валовой внутренний продукт (ВВП) составлял около 1440 современных долларов на душу населения в Англии и около 2175 в Голландии (для сравнения, в Испании и Португалии — 1370 и 1175, соответственно).[38] Эти цифры указывают на технологическую и коммерческую пропасть, разделявшую Голландию и Англию на заре колониализма. Но финансовая и законодательная разница между этими странами оказалась еще значительнее. В Англии солидные заемщики (не считая короны, конечно) платили 10% за кредиты, а в Голландии — 4%. Голландское правительство вообще получало кредиты на самых выгодных условиях, какие только возможны. И наоборот, в Англии, где корона всегда могла отказаться от своих долгов (и нередко это проделывала), ей предоставлялись кредиты значительно дороже, чем благонадежным заемщикам.371

Почему же у голландцев ссудные проценты были такими низкими? К 1600 году Нидерланды, благодаря географическим особенностям и культурной столице, превратились в самую финансово развитую страну в Европе. Многие поля и фермы лежали ниже уровня моря. Веками их существование поддерживалось при помощи дамб и ветряных мельниц (для откачивания воды). Такое хозяйство требовало тщательных расчетов, и эти земли богатели не только благодаря своему плодородию, но и тому, что крестьяне старались для себя, а не для какого-нибудь монарха или землевладельца-феодала.

Мелиоративные проекты значительно стимулировали кредитные рынки страны. Дамбы и мельницы обходились дорого, и местная церковь и муниципальный совет предоставляли необходимые средства в форме ссуды. Голландия превратилась в капиталистическое государство — купцы, аристократы и даже зажиточные крестьяне старались вкладывать деньги в ценные бумаги для финансирования выгодных проектов. Этот способ решения хозяйственных проблем перешел и в торговлю. После 1600 года голландцы считали совершенно для себя естественным поучаствовать в отправке кораблей в Балтийское море или к Островам Пряностей.372 При этом купцы и посредники делили доли участия на еще меньшие части: не на половины или четверти, а на тридцать вторые или даже шестьдесят четвертые. На тот момент Голландия являлась одним из самых энергичных международных инвесторов.

Долевое участие было сущностью «голландской финансовой системы», которая превосходно позволяла предпринимателям и инвесторам распределять риск. Юридическая документация 1610 года рассказывает нам, что имущество одного мелкого торговца-буржуа составляли доли владения 22 кораблями: 13/16, 7/32, 1/17 и 1/28.373 Долевое участие не только позволяло торговцам снижать риски, но и инвесторы знали, что в случае потери отдельного корабля или неудачной торговой операции их ущерб будет меньше. В силу этого обстоятельства инвесторы охотнее вкладывали капитал и проценты по ссудам снижались.

Еще одним голландским новшеством, снижавшим риск (по крайней мере если им правильно пользоваться), стал рынок фьючерсов, «покупка сельди до того, как ее выловили».374 Эти рынки устанавливали цены на определенное количество товара в некоторый момент в будущем, к примеру на тысячу фунтов сельди через год. Эти финансовые документы можно было продавать и покупать, как настоящий товар. Не голландцы придумали эту систему — ее уже хорошо знали в Европе и мусульманском мире. Но голландцы отработали и узаконили ее до неслыханной ранее степени. Продавая фьючерсы, голландские торговцы и крестьяне могли быть уверены в цене на свой товар за шесть или двенадцать месяцев вперед. Приобретая фьючерсы, покупатель мог не бояться скачков цен. Перевозчики могли приобрести страховку от потери груза в море или другого рискообразующего фактора. Дробные акции, фьючерсные контракты, морское страхование — все это способствовало развитию коммерции.

Как пояснял Джосайя Чайлд, английский торговец, экономист и управляющий Английской Ост-Индской компании в XVII веке, «на сегодняшний день всякую страну можно назвать богатой или бедной в точном соответствии с тем, какие в ней обычно платятся проценты по ссудам».375 Тысячелетиями торговцам приходилось одалживать деньги на свои предприятия, а правительства брали взаймы, чтобы удовлетворить свои военные амбиции. Но при прочих равных условиях голландская компания под 4% могла взять в долг в 2,5 раза больше денег, чем английская под 10%.

Этот показатель справедлив, если говорить о способности страны поддерживать свои вооруженные силы. 4% означают богатство и силу, 10% — бедность и бессилие. Возможность голландцев брать деньги в долг, на фоне путаницы в английской политике, дала Голландии такое превосходство, что Англия смогла его преодолеть только через несколько поколений, после реформ политических и финансовых институтов.

Печальное состояние английских финансовых рынков проявилась в слабой первоначальной капитализации Ост-Индской компании — 168 000, в десять раз меньше, чем у голландцев.[39]Более того, капитал Английской компании не был постоянным, его следовало полностью возвращать инвесторам, как только корабли компании возвращались на Темзу, а груз распродавался. Известны случаи, когда для расплаты с инвестором служили пряности вместо наличности, мешки с перцем вместо фунтов стерлингов.376

Представьте на минутку, каково было бы «Майкрософту» или «Боингу» бороться с зарубежными конкурентами, если бы им приходилось возвращать инвесторам капитал, едва только они произведут новую программу или построят самолет. И этот процесс повторялся бы с каждым проектом! А теперь представьте, что они вместо чеков на дивиденды прислали инвесторам пачку дисков с программами или лонжерон от крыла. Такой пример отлично показывает, каким преимуществом обладали голландцы.

Больше столетия Английская Ост-Индская компания играла роль надоедливой младшей сестры Голландской компании. Например, в 1622 году у Голландской компании в азиатских водах было 83 корабля, а у Английской — только 28. Соотношение почти такое же, как и между ссудными процентами в этих двух странах. Один голландец заметил:

Великой ошибкой со стороны Вашей чести было бы предположить, что прекрасные торговые отношения во всем мире можно охватить и поддерживать, держа на плаву во всем мире 30, 40 или даже 50 кораблей и яхт.377

Корабли и финансовая система — не единственные области, где Голландия обгоняла Англию. Структура Голландской Ост-Индской компании напоминала сами Соединенные Провинции, но Английская компания страдала еще большей децентрализацией. Будучи скорее торговой компанией нежели гильдией, она позволяла каждому участнику торговать за свой счет, а совместно с другими участниками владеть лишь кораблями. Таким образом, поскольку транспортировка и товары финансировались из разных источников, почти не возникало сотрудничества там, где оно требовалось — на базах компании. Когда разгорались споры между английскими купцами в Азии, решать их следовало в Лондоне, за полмира и два года пути туда-обратно. В городе Бантам, на Яве, возле современной Джакарты, располагались три английские торговые конторы. Купцы Ост-Индской компании не только торговали собственными товарами, они были совершенно свободны в выборе и могли конкурировать со своей же компанией.378 Голландская компания, наоборот, отправила в Индонезию облеченного властью генерал-губернатора, уполномоченного решать все вопросы компании.

Поскольку Генеральные Штаты стали повивальной бабкой компании, считалось, что она пользуется государственной поддержкой, как военной, так и политической. А вот Английская компания, как частное предприятие свободных торговцев, не могла рассчитывать на защиту от нападения конкурентов за границей и от протекционизма на родине.

Децентрализация Английской компании сделала ее более уязвимой для коррупции. Хотя моряки и торговцы обеих стран мало чем отличались в этом смысле друг от друга, англичане, нанятые компанией, относились к кораблям, как к своим собственным, нередко провозя на них свои личные, не принадлежащие компании большие объемы грузов из Азии. Английский чиновник писал управляющим:

Что касается частной торговли англичан, Ваша честь должны поверить, что если бы Английской компании служили так же, как служат Вашей чести, то мы давно уже обогнали бы Голландскую компанию.379

Другим большим преимуществом голландцев над англичанами и над другими европейскими соперниками были технологии мореплавания. После 1595 года пиратов в водах Северной Европы стало меньше, и это позволило строить медлительные круглые, но очень вместительные корабли — флейты, которым требовалась команда в два раза меньшая, чем другим кораблям того же тоннажа. Флейты сразу же стали жертвами собственного успеха — множество потерявших работу моряков подались в пираты.380

К 1605 году в Голландской Ост-Индской компании решили, что для увеличения прибыли им следует утвердить монополию компании не только на голландском рынке пряностей, но и на рынках всего мира. Чтобы это осуществить, понадобились постоянные базы в Азии, где хранились бы запасы товаров, чинились и снаряжались корабли и координировались действия и где не мешались бы местные португальские правители.

Год спустя компания неудачно напала на португальскую Малакку, затем обратилась на восток, к Островам Пряностей и Яве.

В 1606 году испанские силы из Манилы заняли молуккский остров Тернате, и когда местный султан обратился за помощью против испанцев, то Голландская компания послала туда свои войска. За несколько десятков лет голландцы постепенно вытеснили испанцев с Молуккских островов.381 Из-за того что переписка между Европой и Индиями требовала много времени, последняя битва голландцев в войне за независимость от Испании состоялась на Тернате в 1649 году, спустя целый год после подписания Мюнстерского мирного договора.382

В ходе дальнейшего завоевания азиатских рынков компания освоила острова Банда — осколки Молуккских островов, на уникальной почве которых и больше нигде в мире только и мог произрастать мускатный орех.

В XVI веке португальцы и испанцы подчинили северные Молуккские острова, на которых росла гвоздика, умело используя вражду между ними, особенно между Тернате и Тидоре. В то же время южные острова, особенно Банда, процветали. Иберийцы почти не тронули их, поэтому островитяне спокойно собирали мускатный орех и мацис в покрывавших острова лесах, как они делали уже тысячи лет. Они богатели, возя мускат на продажу в Малакку, за две тысячи миль к западу, точно так же, как их северные соседи возили туда гвоздику.

В Голландской компании скоро поняли, что если монополизировать торговлю пряностями, то островитянам придется потесниться. И их потеснили, с той грубостью и практичностью, которая стала фирменным знаком голландской политики в Азии. Самая крупная и самая важная часть островов Банда состояла из трех остатков вулканического кратера — островов Лонтор, Нейра и Апи. В нескольких милях к западу от них лежит плодородный Ай, а еще несколькими милями западнее — самый уединенный из островов, совсем крошечный Рун.

Жители островов Банда, как и их соотечественники с северных островов, хорошо приняли голландцев в 1599 году, когда те приехали впервые. Их восприняли как противников ненавистных португальцев. Ост-Индская компания ловко околпачила туземцев, заставив усиленно поставлять мускат по баснословно низким ценам. Неясно, понимали ли островитяне значение документов, которые подписывали, но, в любом случае, скоро разгорелись споры. Туземцы полностью зависели от меновой торговли с соседями, которые поставляли им продовольствие, и этот факт голландцы поначалу не учли. Чтобы не умереть с голоду, островитяне почти сразу «нарушили соглашение» с компанией. И даже более того, в 1609 году жители острова Нейра позволили капитану Английской Ост-Индской компании Уильяму Килингу построить торговую базу.

Небрежное отношение островитян к тонкостям европейских контрактов и беспечность британских фрахтовщиков, не желавших тратиться на военную поддержку на Молуккских островах, разозлили голландцев. К тому же из-за английских конкурентов поднялись закупочные цены. В том же году Голландская Ост-Индская компания отправила на Лонтор делегацию для заключения нового «соглашения». Как только голландцы сошли на берег, на них тут же напали островитяне и изрубили в куски 47 солдат и офицеров. Подкрепление подошло слишком поздно.

В той группе подкрепления находился молодой «младший купец», чье имя позже стало синонимом голландской жестокости и практичности — Ян Петерсон Коэн. До отправки в Индию он провел свою юность, стажируясь в римском отделении торговой компании, где освоил новую для Голландии науку ведения двойной бухгалтерии.

В 1607 году Коэн отправился в Ост-Индию на три года. (В это время он и оказался в бесполезном отряде подкрепления.) Затем он на два года вернулся в Голландию. В 1612 году Коэна снова отправили в Азию, но уже как «старшего купца». На этой должности, используя знания о двойной бухгалтерии, он произвел такой блестящий анализ действий Голландской Ост-Индской компании («Discoers Touscherende den Nederlantsche Indischen Staet»), что вскоре привлек внимание Совета семнадцати. В своем докладе Коэн, как настоящий духовный отец современного скрупулезного делового администрирования, ловко помахивая новым инструментом, подбил концы и заметил, что компания собирает очень маленькую прибыль со своих сложных операций. Он предложил два варианта действий. Во-первых, устроить монополию на торговлю «тонкими специями»: мускатным орехом, гвоздикой и мацисом. Во-вторых, сделать это любой ценой, в том числе и нещадно эксплуатируя местных работников и привозя на острова голландских колонистов и рабов.

Может быть, побоище в Лонторе так повлияло на Коэна, что он ожесточился и принялся давать подобные советы. Трудно сказать, но одно известно точно — новую торговлю требовалось утвердить силой оружия:

Ваша честь, Вы по опыту должны знать, что торговлей в Азии следует управлять и вести ее под защитой собственной военной силы Вашей чести и что оплачиваться эта сила должна из доходов от торговли, так что мы не можем ни торговать без войны, ни воевать без торговли».383

Первым почувствовать силу этого оружия надлежало британцам. Несмотря на то что английский капитан Килинг защитил делегацию компании на острове Ай от нападения аборигенов, голландцы заподозрили его (скорее всего, безосновательно) в сговоре с жителями островов Банда. Тогда капитан Килинг, у которого недоставало ни людей, ни пушек, чтобы тягаться с голландцами, загрузил свой корабль пряностями и уехал восвояси.

К тому моменту остров Нейра уже находился под контролем голландцев. Следующим покорился Лонтор, истощенный блокадой. В 1610 году капитан Английской Ост-Индской компании Дэвид Мидлтон прибыл на Нейру. Голландская компания не дала ему загрузить ни единого орешка. Пришлось ему остановиться в нескольких милях к западу, у острова Ай, где аборигены загрузили его корабль отличными пряностями. К этой уловке капитаны Английской компании прибегали еще несколько лет.

К 1615 году терпение Голландской компании лопнуло. Ей надоели англичане и торговцы с острова Ай. Компания устроила вторжение, но островитяне его отбили. Но этот раз махинации Британии обнаружились. На острове нашли английское оружие, английские суда наблюдали за военными действиями и чуть ли не палили по голландцам.

На следующий год голландцы напали снова, и последствия были ужасны. Они перебили сотни человек, рассеяли тысячи и поработили всех остальных. Потеряв торговую базу на острове Ай, Английская компания переместилась на несколько миль к западу, на остров Рун. Тогда Коэн, который уже несколько лет занимал должность управляющего отделом Голландской компании в Бантаме на острове Ява, предупредил англичан, что всякую поддержку островитян он будет рассматривать как военные действия.

Эскалация враждебности между двумя компаниями касалась не только их штаб-квартир в Лондоне и Амстердаме, но и Виндзора и Гааги. С 1613 по 1619 год оба правительства вели торговые переговоры, по продолжительности не уступавшие конференциям ВТО или ГАТТ. Англичанам льстило, что голландцы отправили главным переговорщиком не кого-нибудь, а самого Гуго Гроция — величайшего законоведа эпохи, автора концепции Свободного моря (Маге Liberum), которая заключалась в том, что всем странам от бога дано право свободно ходить по морям для свободной торговли.

Гроций, хотя англичане и приветствовали его, и цитировали его теории, был блестящим оратором и без труда сумел доказать, что англичанам, которые ничего не внесли в налаживание торговли с Островами Пряностей, нечего там делать. И вот, в марте 1620 года, когда флоты обеих компаний уже готовились к сражению у Бантама, прибыл английский корабль «Булл» с письмом для Коэна от Совета семнадцати. Девять месяцев назад компании подписали договор о сотрудничестве.

Коэн был в ярости. Он желал уничтожить все до единого торговые базы и корабли англичан в Ост-Индии. А по условиям соглашения Английской компании полагалась треть доходов от Молуккских островов, но она оплачивала и треть расходов.

Тогда Коэн нашел другие способы вытеснить англичан, хотя и более мирные, чем те, что были ему по душе. Поскольку английская финансовая система не могла тягаться с голландской, перехитрить британцев было парой пустяков, особенно такому деляге, как Коэн, знавшему премудрости двойной бухгалтерии, как «Отче наш». Он постоянно представлял Английской компании к оплате огромные счета за пряности, снаряжение кораблей и за военные расходы, так что англичане и помыслить не могли оплатить их. Когда англичане жаловались, что у них нет денег, и отказывались предоставлять свои военные суда для поддержки военных операций на островах, голландцы запрещали им загружаться пряностями.

В том же году голландцы без английской поддержки устроили самую кровавую резню колониальной эпохи. Они напали на главный остров Лонтор и вырезали большую часть его тринадцатитысячного населения. Немногих выживших отправили на принудительные работы на Яву или заставили в качестве рабов обрабатывать их же собственные гвоздичные деревья. Прошли десятки лет, и голландцы принялись возвращать тех, кого отправили на Яву, потому что гвоздичные рощи без должного ухода дичали, а для правильного ухода требовались местные жители.

Часть островитян бежала на запад, многие — в бугийский порт Макассар (в настоящее время Уджунгпанданг, расположенный на острове Сулавеси по пути от Островов Пряностей к Яве), где они составили существенную часть торгующего населения.384 Между тем, в руках англичан формально оставался Рун, крошечный островок неподалеку. Голландцы, хотя и не выгнали англичан с острова физически, опасаясь нарушать договор 1619 года, но срубили все мускатные деревья на острове.385,[40]

Пока Голландская компания укрепляла свою монополию на Островах Пряностей в восточной части Индонезийского архипелага, на западной оконечности острова Ява она заложила камень в основу будущего. В нарушение распоряжений Совета семнадцати блистательный и маниакально одержимый Коэн, который был уже генерал-губернатором, 30 мая 1619 года захватил у бантамского султана рыбачью деревушку Джакарта и переименовал ее в Батавию.

За два десятка лет голландцы сумели совершить то, что не удавалось португальцам целое столетие — добиться почти полной монополии на гвоздику, мускатный орех и мацис. Но, как и португальцы, они не смогли контролировать торговлю перцем, рассеянную по всей Индии и Индонезии.

Завоевание Островов Пряностей было частью большого стратегического плана Голландской Ост-Индской компании по отъему у Португалии контроля над торговлей в Азии. В 1622 году голландцы получили опосредованную помощь от персов и англичан, когда те объединенными усилиями отняли у португальцев остров Ормуз — ключ к входу в Персидский залив. Персидский шах Аббас I давно мечтал вернуть себе вход в залив, а с ним и царскую монополию — торговлю шелками. Иначе шелк приходилось возить караванами через территорию главного врага Персии — Османскую империю.

Ормуз — некогда одна из самых оживленных и самых многонациональных торговых баз — пришел в запустение, из которого так уже и не вышел, и его падение изменило облик торговли в Азии. Во-первых, британцам досталась база в Гомброне, на персидском берегу. Позднее этот порт переименовали в Бендер-Аббас (Порт Аббаса). Он доминирует над проливом и по сей день. Во-вторых, пролив закрылся для португальцев, так же как и для купцов из Гуджарата и Ачеха. А это, в свою очередь, перекрыло древние караванные пути через Сирийскую пустыню, по которым тысячу лет возили пряности от побережья Индийского океана в Левант и Венецию.

Как ни странно, настоящим выгодоприобретателем англо-персидского захвата Ормуза была Голландская Ост-Индская компания.386 Фактически, победители при Ормузе — Персия и Англия — получили немного пользы от открывшейся возможности контролировать залив. У Персии не было торгового флота, а у Англии больше не было Молуккских островов, чтобы возить пряности в порты Персидского залива, а оттуда — караванами в Европу. Голландцы почти повсеместно парализовали английскую торговлю пряностями, и Английской Ост-Индской компании приходилось пользоваться другими возможностями до самого XVII века, пока она не бросила вызов голландцам.

Голландцы развили нежданный успех, отняв у Португалии Шри-Ланку в ходе долгой кровопролитной кампании, длившейся с 1638-го по 1658 год, и добавили в свой портфель выгодную монополию на корицу. И наконец, они полностью ликвидировали утечку товара с Островов Пряностей, подчинив компании бугийский порт Макасар (крупный азиатский рынок пряностей) в 1669 году и взяв Бантам (главную английскую базу в Индонезии) в 1682 году.

С падением Ормуза и почти полным выдворением португальских сил из акватории Индийского океана их конкурентам в Азии оставалась лишь одна дорога — по Красному морю. После 1630 года турки потеряли контроль над входом в Баб-эль-мандебский пролив, уступив его йеменскому имаму, который принялся пропускать всех подряд, в том числе европейцев, через порт Мокка, неподалеку от Адена. Хотя путь в Красное море теоретически был открыт, у конкурентов Голландии не было пряностей, чтобы возить их через него. Торговцы из Ачеха, которые в XVI веке так удачно избегали португальской системы карташей, пропали из западной части Индийского океана. Причины их упадка точно не известны. Скорее всего, эти торговцы не могли закупать пряности из-за присутствия на Суматре португальцев.

Голландские технологии мореплавания усовершенствовались настолько, что путь вокруг мыса Доброй Надежды стал быстрее и дешевле «пути Синдбада» и пути через Красное море. Голландская компания отлично контролировала Острова Пряностей, перевозки товара были так эффективны, а дела компании так хорошо финансировались и управлялись, что к началу XVII века перец и пряности все чаще завозились в страны Средиземноморья с запада, через Гибралтарский пролив. Снижение затрат на доставку сделало невыгодными старые пути и обрекло на гибель венецианскую торговлю, шедшую через восточное побережье Средиземного моря.387 Еще через полтора столетия Венеция, лишившись главного источника доходов, стала легкой добычей армии Наполеона.

В итоге, Томе Пиреш — португальский аптекарь, предприниматель и автор, о котором мы рассказывали в главе 4 — оказался не так уж прав, сказав свю знаменитую фразу: «Кто овладеет Малаккой, тот возьмет за горло Венецию». Чтобы одолеть ее, понадобилось овладеть не только Малаккой, но и Зондскими островами, мысом Доброй Надежды и Островами Пряностей. Португальцам это не вполне удалось, а голландцы к середине XVII века захватили рынок пряностей и удавили Венецию.

* * *

Самые прибыльные дела Голландская Ост-Индская компания проворачивала именно в Азии, избегая, таким образом, долгого и опасного пути вокруг мыса Доброй Надежды. В 1638 году, когда сегунат Токугавы выставил португальцев вон, компания приобрела маленькую японскую торговую базу на островке Десима в Нагасакской бухте. Этот искусственный островок японцы насыпали из отвала, чтобы получше защититься от того, что во времена династии Токугава считалось самым опасным из проникшего с Запада — христианства и огнестрельного оружия. На Десиме серебро грузили на голландские лодки, пока в 1668 году правители не запретили его экспорт. Тогда голландцы переключились на золото и медь.

На своих необщительных хозяевах голландские гости прекрасно наживались. Те и другие любили хорошо выпить и побузить (сдержанные португальцы этого избегали), к тому же кальвинисты не столь навязывались спасать заблудшие души. Их больше интересовала прибыль. (Как известно, Карл X Шведский в ответ голландскому дипломату, рассуждавшему о свободе вероисповедания, достал из кармана голландскую монету и протянул ее с хитрой улыбкой: «Voila votre religion»[41].388

В течение более чем двух столетий, пока династия Токугава держала Японию в изоляции от остального мира, Десима служила единственным окном на Запад. Вначале голландцы получали на Десиме только самое необходимое — «еду и женщин», — но вскоре японскую элиту одолело любопытство. Влечение к европейской культуре и технологии, так называемое «голландское учение», могли открыть Японию задолго до «черных» кораблей Перри, появившихся в 1854 году.389

Но если к японцам голландцы относились еще терпимо, то китайцев они терпеть не могли. Они отказывались продавать китайцам пряности на Суматре и Яве. Напоминаю, что китайцы употребляли пряности, особенно перец, в больших количествах, чем европейцы, а Голландская Ост-Индская компания контролировала львиную часть рынка. В ответ китайцы стали продавать шелк напрямую в Японию и в Испанскую Манилу (откуда манильские галеоны перевозили его в Мехико). Коэн перекрыл пути между Кантоном и Манилой и этим еще больше разозлил Китай. В 1622 году Коэн попытался взять Макао. Попытка провалилась, тогда Коэн попытался выбить Китай из игры, потопив 80 джонок у южного побережья. Оставшись без внешней торговли, Китай отдал Голландской компании постоянную торговую базу на Тайване — форт Зеландия, — склады которой вскоре наполнились пряностями, шелками, фарфором и наркотиками.390

Центром азиатской коммерции оставалась западная Ява, до которой можно было легко добраться через «ревущие сороковые», путем, открытым Брауэром. Если бы Мессия вернулся на землю в 1650 году, почти наверняка он делал бы пересадку в Батавии. Почти все корабли, шедшие в Голландию и оттуда, проходили через этот огромный порт, он был нервным узлом сложной внутриазиатской торговой сети. Изысканные пряности из Индонезии, золото, медь и серебро из Японии, чай, фарфор и шелк из Китая следовали через его склады к западному и восточному побережьям Индии, где их меняли на хлопок. Индийские ткани отправлялись обратно в Батавию, в обмен на еще большее количество пряностей, шелка и прочих товаров. Эта внутренняя азиатская торговля ближе всего в мире находилась к модели вечного обращения денег.391 И только самые высококлассные из товаров — тончайшие шелка, самые лучшие пряности, золото, фарфор и драгоценные камни — отправлялись вокруг Мыса в Амстердам.

В XVII веке английский пленник в Батавии подсчитал, что Голландская компания держит в Юго-Восточной Азии одновременно до двух тысяч кораблей и 30 000 человек. Из-за высокой смертности среди сотрудников (около четверти людей погибало только в пути) компании требовался постоянный поток новобранцев, и не только с улиц Соединенных Провинций. Потребность в живой силе была так велика, что с середины XVII века большую часть солдат и матросов набирали из-за границы, особенно из Германии.

Это мерзкое рекрутирование проводили специальные команды, состоявшие, в основном, из женщин — так называемые «zielverkoopers» — продавцы душ. Они брали на заметку молодых иностранцев, в основном из Германии, прибывших в города Голландии попытать счастья. За часть приличного аванса и будущих платежей от компании эти женщины сулили комнату, стол и определенного рода развлечения для холостых молодых людей на те долгие недели и месяцы, что они отправятся в Азию.

Действительность далеко не соответствовала обещанному. Один современник писал о трехстах молодых людях, набитых в один чулан, «где им приходилось находиться день и ночь, где они справляли свои естественные надобности и где не было даже достаточно места для сна, так что лежать приходилось вповалку… Смертность была столь высока, что хозяева не осмеливались докладывать об истинном числе умерших и хоронили их по двое в одном гробу».392

* * *

Но Голландия оставалась Голландией, и эта дьявольская пересылка тоже была финансовым инструментом — в данном случае, дешевой транспортировкой. Так на языке рынка назывался актив, позволявший «продавцам душ» снижать плату завербованным компанией людям. Затем другие инвесторы покупали эти активы со скидками, отражавшими высокую смертность среди персонала компании. Активы собирались в доходный, диверсифицированный пул человеческого капитала. Эти магнаты, само собой, назывались покупателями душ. Когда в XVIII веке из-за неотлаженности процедур компании смертность среди рекрутов возросла, многие «покупатели душ» разорились.

Более полумиллиона человек отправилось с голландских причалов в Азию и не вернулось. По словам специалиста по истории экономики Яна де Фриса: «Не будет преувеличением сказать, что компания очистила улицы городов от бродяг и безработных».393 Низкое качество подготовки этих рекрутов превратилось в ахиллесову пяту компании. Напротив, в Английской компании понимали, что для службы на относительно маленьких кораблях с небольшой командой нужны люди, умеющие ходить под парусом, заботиться о грузе и сражаться. Английская компания брала на работу только самых квалифицированных претендентов и освобождала их от принудительной службы в Королевском флоте.394

Так сотни тысяч человек покидали пристани Голландии, чтобы встретить ужасную нищенскую смерть в море или в охваченных заразой азиатских портах. Но прибытие товаров из Индии было событием особенным. Компания назначала дежурные корабли, которые караулили прибытие судов из Индии в родные воды, и капитану, чья команда первой заметила такой корабль, выплачивалась премия.

На шлюпках к кораблям отправлялись высокопоставленные сотрудники компании. Первой их целью был флагман, где командующий экспедицией давал краткий отчет. Какие товары на борту? Сколько людей и кораблей погибло? Не появлялись ли на входе в гавань чужие корабли? Затем встречающая команда навещала каждый из вернувшихся кораблей. Командир каждого корабля представлял кожаный мешочек с алмазами и другими драгоценными камнями, а также судовой журнал. С этим грузом часть делегации в шлюпках возвращалась на берег. Остальные инспектировали команду, счета и багаж. Они расспрашивали офицеров и команду о путешествии. Что могут офицеры и их помощники сказать о команде? У делегации были специальные лодки с низкой осадкой, которые назывались лихтерами. С их помощью с кораблей забирали груз, пленников, а также утварь команды, одежду и товары, полученные в результате частной торговли. Также проверялись пушки и снаряжение корабля.

Специально нанятые грузчики разбирают переборки и спускают тюки с пряностями в ожидающие лодки. Это тяжелая пыльная работа, от которой саднит горло. Чтобы справиться с этой неприятностью, грузчики пьют джин и закусывают сладкими крендельками. Наконец делегация спускается к самым днищам кораблей, где присматривает за разгрузкой тяжелых товаров: яванского риса, японской меди и китайского фарфора низшей категории. (Высококачественный фарфор хранился на верхней палубе.) Загруженные лихтеры плывут во внутреннюю гавань, откуда рассеиваются по сложной системе каналов Голландии и направляются к складам региональных отделов компании. Работа на борту закончена, и делегация садится в шлюпки и возвращается в штаб-квартиру компании, где кожаные мешочки с драгоценными камнями передаются Совету семнадцати и, в присутствии Совета, открываются.

Теперь самая трудная часть — как выпустить на рынок огромное количество товара, чтобы не сбить цены. Компания использовала разные ухищрения, но чаще всего сбывала всю партию определенного товара по фиксированной цене и с обещанием не продавать больше этого товара определенное время— по-голландски «штилштанд». Например, в 1624 году синдикат из трех торговцев пряностями договорился закупить более двух миллионов фунтов перца за четыре миллиона гульденов со штилштандом 24 месяца. Это случилось более чем за век до того, как в какой-либо еще стране торговые компании и купцы научились регулировать коммерческую политику в таком масштабе.395

Контроль Голландской компании за рынками пряностей был настолько полным, что после 1690 года в течение более пятидесяти лет цены на мускатный орех и гвоздику почти не менялись. Конечно, для этого требовались определенные усилия, особенно если вспомнить о том, насколько сильно различались урожаи в разные годы. В 1714 году на северных Молуккских островах было собрано 1,5 миллиона фунтов гвоздики. В 1715 году 200000 фунтов. В 1719 году урожай был так богат, а спрос в Европе так скромен, что 4,5 миллиона фунтов гвоздики и 1,5 миллиона фунтов мускатного ореха пришлось уничтожить. В один год голландцы яростно подбирали все остатки урожая, в другой год они могли уничтожить десятки тысяч деревьев.396

Когда приходили корабли, лихтеры и склады ломились от азиатского изобилия, являлось и все европейское изобилие: немецкие канаты, русские паруса, норвежский лес, иберийская соль, французское мыло, английская кожа, сыр из Эдама, уголь из Ньюкасла, сельдь из Голландии и монеты из серебра Нового Света.

* * *

Мало что так разжигало зависть других стран, как прибыли от торговли. Этот подтекст неизменно прослеживается в англо-голландских отношениях в XVII—XVIII веках. За это время Англия и Голландия четыре раза сходились в полномасштабных вооруженных конфликтах. Это были самые настоящие торговые войны, а не стерильная коммерческая и дипломатическая пантомима наших дней.

В 1648 году Мюнстерское соглашение, положившее конец восьмидесятилетней войне Голландии и Испании и давшее независимость Нидерландам, освободило весь торговый потенциал Голландии, ограниченный до этого угрозой захвата грузов и блокады со стороны Испании.

Новая коммерческая мощь Голландии потрясла Англию. Испанская угроза миновала, а англичане голландцам были не опасны. Голландцы вдруг оказались повсюду: на Балтике, в Испании, в Средиземноморье. Они грузили на свои флейты лес, соль, вина, оливковое масло — все, что прежде перевозилось под британским флагом.397

Результатом стал спад английской экономики, а также утверждение голландцев в Индийском океане и их отказ образовать вместе с Оливером Кромвелем антикатолический союз в 1649 году, когда отрубили голову Карлу I. В 1651 году был принят Навигационный акт. Этот закон запрещал посредникам торговать в Англии. Допускалась торговля только товарами с полностью легальных судов из той страны, где товар произведен. Иностранные суда, перевозившие товар третьих стран, оказались вне закона. Вне закона, в частности, оказывались почти все голландские торговые корабли, поэтому закон стал, по сути дела, объявлением войны Голландии.

Флот Кромвеля и приватиры захватили сотни голландских флейтов, и через семь месяцев действия закона началась первая из англо-голландских войн. Все три войны произошли между 1652 и 1672 годами. Каждая сопровождалась сражениями, и побеждали обычно голландцы.

В первую войну, которая длилась до 1654 года, пострадало голландское мореходство в Северной Европе. Тогда было захвачено или потоплено более 1200 их кораблей. Но голландцы все-таки сохранили преимущество, потому что у них в руках оставались ключевые точки — Гибралтар и пролив между Швецией и Данией. Английские торговцы, которые попали в ловушку в шведских, итальянских и германских портах, а также Королевский флот, оставшийся без скандинавского леса, надавили на парламент и заставили просить мира.

Но он продолжался недолго. Наиболее уязвимой Голландия была в Эресунне, проливе шириной в 2,4 мили, между тем местом, где сейчас находится датский город Хельсингер (Эльсинор принца Гамлета), и шведским городом Хельсингборгом. Необходимые для Голландии скандинавское и германское зерно, лес и металлы, а также сельдь и мануфактурные товары, которыми за все это расплачивались, проходили через этот узкий пролив. В XVI-XVII веках датчане, которые могли обстрелять любой корабль в проливе, собирали плату за проход через него — так называемую зундскую пошлину. Нарастала голландская морская торговля, увеличивалось и значение стабильности и разумного тарифа. Для слабой Дании Голландия превратилась в постоянного клиента.

В 1658 году Карл X Шведский напал на Копенгаген и занял пролив. Поскольку Швеция и Дания имели в союзниках, соответственно, Англию и Голландию, это стало поводом для англо-голландской войны. Голландцы, обескровленные и истощенные конфликтом 1652-1654 годов, собрали последние морские и сухопутные силы, чтобы отогнать шведов и англичан, корабли которых патрулировали пролив. В ходе тяжелых боев голландские адмиралы Обдам и де Рюйтер прорвали шведскую осаду Копенгагена, выбили англичан с Датского архипелага и открыли Эресунн, сопровождая крупные торговые суда под перекрестным огнем шведских пушек и изумленных взглядов Карла X с Эльсинорского замка.

Не одна Англия возмущалась коммерческой гегемонией голландцев. В 1667 году голландской торговле в Балтийском море бросила вызов Франция. Кольбер — министр финансов Людовика XIV — основал Северную компанию, чтобы возить французские вина и соль в Швецию и Германию, где доминировали голландцы. В то же время Кольбер назначил драконовские пошлины на голландские ткани, табак и китовый жир.

Ситуацию, в конечном итоге, решила огневая мощь Голландии. Северная компания не обладала такими средствами, как их конкуренты, и не могла расплатиться с купцами за соль и вино авансом. Кольберу следовало получше разведать обстановку, прежде чем тягаться с голландцами. Те победили Северную компанию, сбив на французских рынках цены на скандинавский лес, что очень сильно понизило стоимость древесины, которую закупила Северная компания.

Французы решили ответить иначе. В 1672 году они вторглись в Голландию. Штатгальтер Биллем III нанес французам поражение, открыв створы плотин и затопив подступы к Амстердаму. Завязнув и в коммерции, и на поле битвы, Людовик XIV и Кольбер в 1675 году прикрыли Северную компанию. В 1688 году, добавив соли на раны, Биллем вторгся в Англию и сел на трон как король Вильгельм III, собираясь заключить антифранцузский союз.

С 1648 года для Голландии настал золотой век, так хорошо запечатленный Рембрандтом и Вермеером. Она не только главенствовала на мировых торговых путях, но и в собственном производстве с ней мало кто мог сравниться. К концу XVII века турки так ценили почти шелковую лейденскую шерсть, что даже венецианская продукция не шла с ней ни в какое сравнение. В 1670 году венецианский сенат решил, что единственным способом сохранить ткачество будет закупка голландского оборудования. Английские импортеры посылали сахар в Голландию на очистку, табак на обработку и алмазы на огранку. Европейские хозяйки требовали посуду из дельфтского фарфора — недорогой имитации китайского сине-белого фарфора. Мыло и лампадное масло — продукты голландского китобойного промысла — способствовали росту гигиенических стандартов Европы и обезопасили ночные улицы. Даже бумага — традиционный продукт итальянских и французских мануфактур — сменилась мягкими белыми стопочками из северного города на Заане.398

Решения торговцев и политиков в Лондоне, как и сменившиеся вкусы европейских потребителей, скоро положили конец голландскому золотому веку. Примечательно, что захват Виллемом английского трона дал начало событиям, позволившим Англии занять место Голландии в мировой экономике и стать военной супердержавой. Эпоха пряностей подходила к концу, и британцы, изгнанные из Ост-Индии, обратили внимание на север Индии и Китая, на Карибские острова на западе и на Африку. Там они скоро начнут наживаться на других товарах: на хлопке, чае, сахаре, опиуме и рабах.  

<< | >>
Источник: Уильям Дж. Бернстайн. Великолепный обмен: история мировой торговли. 2014

Еще по теме ГЛАВА 9. ПОЯВЛЕНИЕ КОРПОРАЦИЙ:

  1. ГЛАВА 1 НЕОБХОДИМОСТЬ И ПРЕДПОСЫЛКИ ПОЯВЛЕНИЯ И ПРИМЕНЕНИЯ ДЕНЕГ
  2. ГЛАВА 1 НЕОБХОДИМОСТЬ И ПРЕДПОСЫЛКИ ПОЯВЛЕНИЯ И ПРИМЕНЕНИЯ ДЕНЕГ
  3. Глава 3 КОРПОРАЦИИ
  4. Глава 4. Транснациональные корпорации
  5. Глава 3 ФИНАНСЫ ПРЕДПРИЯТИЙ И КОРПОРАЦИЙ
  6. КЕЙС Коммуникационная корпорация Jarvis История корпорации
  7. Глава 11. ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫЕ КОРПОРАЦИИ (ТНК) В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
  8. ГЛАВА 19. АНАЛИЗ СОВРЕМЕННЫХ МЕТОДОВ УПРАВЛЕНИЯ КОРПОРАЦИЕЙ
  9. ГЛАВА 3 ОПРЕДЕЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ КОРНЕВЫХ КОМПЕТЕНЦИЙ КОРПОРАЦИИ
  10. Глава 32 АМЕРИКАНСКИЕ ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫЕ КОРПОРАЦИИВ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ
  11. Глава 8. МЕТОДОЛОГИЯ И ОРГАНИЗАЦИЯ МНОГОФАКТОРНОЙ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ В КОРПОРАЦИИ
  12. Глава 36 Управление корпорацией
  13. Глава VI ГЛОБАЛЬНЫЕ КОРПОРАЦИИ
  14. ГЛАВА 4 “ШИРИНА” ОПЕРАЦИЙ КОРПОРАЦИИ - ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОПТИМАЛЬНОЙ ДИВЕРСИФИКАЦИИ БИЗНЕСА
  15. ГЛАВА 5 ГЛУБИНА ОПЕРАЦИЙ КОРПОРАЦИИ - ОПРЕДЕЛЕНИЕ УРОВНЯ ВЕРТИКАЛЬНОЙ ИНТЕГРАЦИИ
  16. ГЛАВА 1. АМЕРИКАНСКИЕ КОРПОРАЦИИ В МИРОВОМ ЭКОНОМИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ И В ЭКОНОМИКЕ США
- Бюджетная система - Внешнеэкономическая деятельность - Государственное регулирование экономики - Инновационная экономика - Институциональная экономика - Институциональная экономическая теория - Информационные системы в экономике - Информационные технологии в экономике - История мировой экономики - История экономических учений - Кризисная экономика - Логистика - Макроэкономика (учебник) - Математические методы и моделирование в экономике - Международные экономические отношения - Микроэкономика - Мировая экономика - Налоги и налолгообложение - Основы коммерческой деятельности - Отраслевая экономика - Оценочная деятельность - Планирование и контроль на предприятии - Политэкономия - Региональная и национальная экономика - Российская экономика - Системы технологий - Страхование - Товароведение - Торговое дело - Философия экономики - Финансовое планирование и прогнозирование - Ценообразование - Экономика зарубежных стран - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика машиностроения - Экономика общественного сектора - Экономика отраслевых рынков - Экономика полезных ископаемых - Экономика предприятий - Экономика природных ресурсов - Экономика природопользования - Экономика сельского хозяйства - Экономика таможенного дел - Экономика транспорта - Экономика труда - Экономика туризма - Экономическая история - Экономическая публицистика - Экономическая социология - Экономическая статистика - Экономическая теория - Экономический анализ - Эффективность производства -