<<
>>

Гендерное неравенство в различных областях человеческого развити

Неравенство в долголетии

Рассмотрим подробнее гендерный разрыв в долголетии. Всегда ли существовал значительный разрыв в ожидаемой продолжительности жизни по полу? В каких странах этот разрыв самый большой? Какие факторы могут влиять на гендерное неравенство в долголетии? Какие группы населения вносят наибольший вклад в гендерный разрыв? Какими причинами объясняется этот разрыв?

Мужская сверхсмертность - феномен относительно молодой.

До начала эпидемиологического перехода (конец XVIII века в странах Западной Европы, начало XX века в России) разрыв в смертности по полу в населении либо отсутствовал, либо был незначительным и определялся биологическим фактором.

С началом эпидемиологического перехода первыми начинали выигрывать дети и женщины репродуктивных возрастов вследствие снижения материнской смертности [Омран, 1977].

И на протяжении всего XX столетия гендерный разрыв в смертности демонстрировал женский выигрыш при движении по стадиям эпидемиологического перехода. Причем как в развитых странах, продолжающих движение по стадиям эпидемиологического перехода, так и в странах с советскими, а затем с переходными экономиками, демонстрирующих стагнацию в росте ожидаемой продолжительности жизни, этот разрыв увеличивался со временем.

Замечено, что мужские особи в большинстве популяций имеют меньшую продолжительность жизни, чем женские. В современной человеческой популя- био ло ги че ский

ции оиологическии разрыв определяется на уровне 4-5 лет.

Если разница в ожидаемой продолжительности жизни при рождении больше 5 лет, то принято считать, что мужское население отстает в продвижении по стадиям эпидемиологического перехода и существуют серьез ные социаль ные при чи - ны, ответственные за подобное отставание.

Если данная разница меньше 4 лет, то, скорее всего, имеет место повышенная материнская смертность. На рис. 12.2 видна обратная зависимость между мужской сверхсмертностью и уровнем материнской смертности (в 2002-2004 гг.).

Таблица 12.1. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении

и гендерный разрыв в ОПЖ в России и в развитых странах, 1900-2004 гг. (лет)

Россия

Развитые страны

ОПЖ

женщины

ОПЖ

мужчины

Гендерный

разрыв

в ОПЖ

ОПЖ

женщины

ОПЖ

0мужчины

Ген дер ный разрыв в ОПЖ

1900

31,4

29,4

2,0

43,4

42,4

1,0

1930

38,7

34,6

4,1

56,6

53,4

3,2

1938

41,9

35,7

6,2

61,8

58,1

3,7

1950

61,0

52,3

8,7

68,2

64,0

4,2

1960

72,0

63,6

8,4

72,5

67,4

5,1

1970

73,4

63,1

10,3

74,7

68,4

6,3

1980

72,9

61,4

11,5

76,8

69,9

6,9

1990

74,4

63,9

10,5

78,6

71,9

6,7

2000

72,2

59,0

13,2

80,1

74,0

6,1

2004

72,0

59,0

13,0

81,4

75,5

/>5,9

Источник: Вишневский А.Г.

(ред.). 2006. Демографическая модернизация России. 1900-2000. М.: Новое издательство. C. 393; для 2004 года - расчеты автора на основе базы данных ВОЗ: http://www3.who.int/whosis/core/core_select_process.cfm

Самый большой в мире гендерный разрыв в смертности населения наблюдается в России (в середине 1990-х гг. он приблизился к

годам). При этом в России гендерный разрыв более чем в 4 года существовал уже к 1930 г., а перед Второй мировой войной он составил года. Такого уровня гендерного разрыва в ожидаемой продолжительности жизни при рождении развитые страны достигли только к 1970 г. Таким образом, при общем отставании российского населения в долголетии от населения развитых стран российские мужчины отстают более существенно.

Какие страны похожи на нас? Сегодня большой гендерный разрыв в ожидаемой продолжительности жизни наблюдается в республиках бывшего Советского Союза (за исключением Таджикистана (2 года), Азербайджана (5 лет), Узбекистана (6 лет)) и в Монголии. «Лидеры» гендерного разрыва в мире - Россия, Белоруссия, Казахстан, государства Балтии, Украина, Монголия - в 1990 гг. достигали 13,5 лет разницы в ожидаемой продолжительности жизни по полу. Страны Восточной Европы сегодня имеют 7-8 лет гендерного разрыва, развитые страны (Западная Европа, Япония, США) - около 6 лет.

Женщины в развивающихся странах, вступающих на путь эпидемиологического перехода, также получают выигрыш, который выражается в росте гендерного разрыва в смертности. Однако 59 стран из 192 в 2004 г. имели гендерный разрыв в ожидаемой продолжительности жизни 3 и менее лет, а в пяти из этих стран ожидаемая продолжительность жизни при рождении у женщин была меньше, чем у мужчин (Кения, Нигер, Катар, Тонга, Зим баб ве)[15]. Вообще говоря, если мы примем наше условие (разрыв в 4-5 лет в пользу женщин биологически задан и, следовательно, «нормален»), то число стран, в которых женщины находятся в проигрыше, существенно увеличится. Доля стран с женским выигрышем сократится с 96 % до 69 %.

Заметим, что при расчете индекса человеческого развития проигрыш любого пола понижает рейтинг страны. Причем пять «биологических» лет гендерного разрыва учитываются при расчете индекса долголетия с учетом гендерной составляющей: значение максимальной и минимальной ожидаемой продолжительности жизни при рождении дифференцировано по полу. Для мужчин границы определены интервалом 82,5 лет, для женщин - 27,5-87,5 лет.

Статистика смертности по полу предоставляет нам данные о различиях в мужской и женской смертности, возникающие как вследствие действия биологического фактора (по признаку биологического пола), так и вследствие гендерного фактора (по признаку гендера или социального пола). Вычленение гендерного и биологического фактора в чистом

виде часто бывает затруднительно[16] (мы условно договорились о 4—5 годах биологического разрыва). Вспоминая факторы гендерного неравенства, выделим основные собственно гендерные факторы сверхсмертности: фактор (демографического) развития общества, фактор гендерного порядка и поведенческий фактор.

Фактор развития общества в случае анализа смертности определяется нахождением данной страны на определенной стадии эпидемиологического перехода, уровнем развития системы здравоохранения и т.д. На первой стадии эпидемиологического перехода наблюдается возрастная сверхсмертность (младенцы и дети мужского и женского пола) и гендерная сверхсмертность с женским проигрышем (высокая материнская смертность). Историческое развитие человеческого общества поменяло гендерные полюсы сверхсмертности. Относительно высокая женская смертность на ранних стадиях эпидемиологического перехода сменилась относительно высокой мужской смертностью в современных развитых обществах. Улучшение гигиенических условий и развитие массовой медицины сыграли положительную роль в динамике показателей смертности всего населения, но в большей степени от этих изменений выиграли женщины, поскольку снизилась чрезвычайно высокая в прошлом материнская смертность.

Обратные эпидемиологические переходы в развитие общества, которые, в частности, наблюдаются в современных странах с молодой рыночной экономикой, также могут спровоцировать повышенный рост смертности в отдельных гендерных группах. Например, в условиях ухудшения работы системы здравоохранения, снижения доступа населения к услугам здравоохранения больше страдают социальные группы населения, наиболее зависимые от услуг системы здравоохранения, например, беременные женщины. Еще пример: высокий риск овдовения и одинокого проживания женщин пенсионных возрастов вследствие отставания мужчин в процессе эпидемиологического перехода (на фоне феминизации бедности в трансформирующейся экономике) может косвенно повышать вероятность смерти этой группы женщин.

Фактор гендерного порядка (дискриминационный фактор) гендерной сверхсмертности определяется степенью патриархатности гендерного порядка, установившегося в данном обществе. Дискриминационный фактор гендерной сверхсмертности по-разному проявляется в разных возрастных группах мужчин и женщин. В младенческих, детских и подростковых возрастах дискриминационные практики распространены пре

имущественно для девочек: от низкой иммунизации девочек, распространенности плохого ухода и питания для девочек в развивающихся странах до относительно низкого вложения в человеческий капитал девочек в более развитых странах с явными предпочтениями рождения сына.

Уровни смертности у детей в возрасте от 1 до 4 лет выравниваются по сравнению с существующей сверхсмертностью у мальчиков до года [UN, 1998], вызванных биологическим фактором. Биологический фактор ослабевает, а дискриминационный фактор в так называемых SOS-странах (son-oriented society) может возрастать. Анализ исторических данных европейских стран [D.Tabutin, M.Willems, 1998]. выявил преобладание в XIX веке женской сверхсмертности у девочек от 5 до14 лет в результате повышенной смертности от туберкулеза. Более плохой уход за детьми женского пола, худшее питание, нежелание прививать девочек, повышая их иммунитет, запоздалое обращение к врачу в случае болезни существенным образом сказываются на сверхсмертности среди них.

Неравное вложение домохозяйственных средств в детей разного пола приводит к худшим условиям жизни девочек, заболеваемости и повышенному риску смертности среди них [Калабихина И.Е., 1998]. Например, в современной Индии вероятность смертности среди девочек в возрасте от 1 до 5 лет на 50 % (!) выше, чем среди мальчиков, что равносильно 130 000 «недостающих» девочек [ПРООН, 2005: 35]. Исследования 1990-х гг. в Китае показали, что для девочек до 5 лет показатель смертности возрастал на 0,5 % в год, а для мальчиков - уменьшался на 2,3 % [ПРООН, 2005: 71].

С точки зрения «рационального» поведения родителей, им невыгодно вкладывать деньги на питание, уход, лечение, образование дочерей в обществах с явным предпочтением детей мужского пола. Снижение среднего размера семьи в таких обществах положительно влияет на благосостояние и выживаемость девочек. Предпочтения родителей иметь мальчика сказываются на условиях ухода за девочками, во-первых, через увеличение вероятности родить следующего ребенка при «неудачных» родах. При этих условиях девочки будут иметь меньше семейных ресурсов, так как будут воспитываться в более многодетных семьях. Во-вторых, через сокращение интервала между рождениями детей при «неудачных» родах, что ведет к более высокой смертности у маленьких девочек [Choe et al., 1998]. Пол старшего брата или сестры также влияет на распределение ресурсов в семье. В обществах, где сильно развито предпочтение иметь сына, одна девочка в семье желательна, но не более. Девочка, имеющая старшую сестру, будет находиться в худших условиях, чем девочка, имеющая старшего брата [Behrman, 1998].

Патриархатные общества, воспроизводящие подобные дискриминационные практики, - это не только историческое прошлое человечества, но и настоящее для многих стран. Если гендерный порядок в стране не изменяется в сторону эгалитарности, то технический прогресс может порождать новые виды гендерных дискриминационных практик.

Например, развитие медицинских технологий (возможность диагностировать пол ребенка на ранних стадиях беременности) в странах с асимметричными предпочтениями в отношении желаемого пола ребенка, то есть в странах с наиболее выраженной патриархатной культурой и наличием дискриминационных практик в отношении женщин, вызвало к жизни такое явление, как дифференцированные по полу аборты. В данном контексте можно говорить о гендерной «сверхсмертности» человеческих плодов (не рожденных младенцев) и о природном нарушении вторичного соотношения полов, то есть соотношения полов при рождении. Вспомним пример активно развивающегося Китая, демонстрирующего практику дифференцированных по полу абортов, недоре- гистрации младенцев женского пола (то есть выключения девочек из систем медицинского обслуживания и образования) в сельской местности. Фактор модернизации и экономического развития не играет никакой роли на фоне идеологии антинаталистской политики и патриархатного гендерного порядка, формирующего предпочтения рождения сына. Изменения во вторичном соотношении полов наблюдаются сегодня и в странах Закавказья. Биологически заданное вторичное соотношение полов(103—105 мальчиков на 100 девочек) в указанных странах нарушено (119—120 мальчиков на 100 девочек). При рождениях детей старших порядков это соотношение может быть еще большим[17].

Гендерная сверхсмертность, приводящая к «проигрышу» мальчиков, наблюдается, как правило, у детей в возрасте от 1 до 5 лет при разложении общей картины смертности на составляющие по причинам смерти — риск смерти у мальчиков от несчастных случаев выше, чем у девочек. Одна из объясняющих причин «активного» поведения мальчиков, имеющая дискриминационную природу, — различная социализация мальчиков и девочек. Различные институты (семья, детские учреждения, окружение вокруг — соседи, знакомые, «двор») внушают мальчику, что он должен быть активным, давать сдачи, играть в подвижные игры и т.д. Девочек настраивают на «игру в куклы», пассивное поведение, в детских и подростковых возрастах реже отпускают гулять без присмотра.

В трудоспособном или репродуктивном возрасте женский проигрыш в смертности по причине дискриминационного фактора опосредованно формируется под воздействием ограниченного доступа к экономи- че-ским ресурсам (относительно низкого уровня жизни, дискриминаций на рынке труда, наличием «двойной занятости» - в домашнем хозяйстве и в оплачиваемом секторе занятости). Еще один вид дискриминационной практики, влияющий негативно на женщин в репродуктивном возрасте, - это неверные действия или бездействие общества в отношении защиты репродуктивного здоровья населения. Например, политика запрета абортов вызывает риск повышенной смертности от абортов, выполненных в неподобающих условиях. Еще один пример негативного влияния патриархатного гендерного порядка в странах с низким уровнем рождаемости на репродуктивное здоровье женского населения (и косвенно на женскую смертность) - это абортная культура, сформированная в России и в ряде постсоциалистических стран. Представление об абортах, как о возможном бесплатном «средстве контрацепции», на фоне неудовлетворенного спроса на контрацептивные средства и обучающую информацию об их использовании, негативное отношение мужчин к использованию мужской линии контрацептивных средств привели к чрезмерному распространению абортов (например, в России в середине 1990-х гг. «производили» до 240 абортов на 100 родов).

Мужской проигрыш в смертности в трудоспособном возрасте по причине дискриминационного фактора связан с выполнением роли «кормильца» при значимых ценностях патриархатной семьи. В разных странах выполнение роли «кормильца» сочетается либо с неразвитой инфраструктурой рынка труда, отсутствием навыков предложения своего труда в рыночных условиях и криминализацией среды (например, в странах с переходными экономиками), либо с вынужденной трудовой нелегальной миграцией мужчин (например, в Армении, в Таджикистане, в Азербайджане после обретения независимости, в ряде развивающихся стран), либо с женской конкуренцией (например, страны Восточной Европы). Далее на примере России (страны с самым большим гендерным разрывом в смертности населения) мы подробнее рассмотрим возможные причины этого разрыва.

Женский проигрыш в пенсионных и предпенсионных возрастах связан с такими явлениями, как усталость от «двойной занятости», относительно низкий уровень жизни, связанный с феминизацией бедности[18]. Мужской проигрыш - с давлением гендерных стереотипов. Утрата «основной», как кажется мужчине, роли «кормильца» делает дальнейшее суще

ствование бессмысленным, приводит к стрессам, болезням, в конечном итоге - к преждевременной смерти.

Поведенческий фактор гендерной сверхсмертности связан с низким уровнем самосохранительного поведения населения, с отсутствием воли к здоровью. Данный фактор проявляется в трудоспособном (репродуктивном) возрасте. У мужчин это выражается в неумеренном потреблении алкоголя, табакокурении, отсутствии культуры посещения медицинских учреждений и внимательного отношения к своему здоровью, как к собственному капиталу. У женщин - с низким самосохранитель- ным поведением в отношении репродуктивного здоровья, с одной стороны, и с «мужским» поведением (жесткая карьера, алкоголь) - с другой стороны.

Основные показатели гендерного разрыва в смертности рассчитываются по таблицам смертности. Наиболее часто встречающиеся в литературе показатели гендерной сверхсмертности: разница в ожидаемой продолжительности предстоящей жизни при рождении e0f - e0m (и в других возрастах); разница в отсроченной продолжительности жизни в определенном возрасте: отсроченная продолжительность жизни в возрасте от x лет до x+t лет

/ х(* / хе

45е1; = ——— 111:- '-.(отсроченная продолжительность жизни в трудоспособном возрасте: 45е15 = ^|! хе'5^ Х€ы1),

где lx - число доживших до точного возраста х лет из таблицы смертности;

ex - ожидаемая продолжительность предстоящей жизни в возрасте х лет из таблицы смертности; отношение стандартизованных возрастных коэффициентов смертности mxm/mxf, отношение возрастных вероятностей умереть qxm /qxf; отношение сложных вероятностей: вероятность смерти человека в возрасте х лет в течение ближайших t лет: qx=(lx — k+)Ax;

(вероятность смерти взрослого человека: 45q15=(l15 — k^/h) ; вероятность того, что человек в возрасте х лет проживет еще t лет, но умрет на протяжении и последующих лет: u: qx=(lx+t — lx+t+u)/lx,

где lx (lx+t; lx+t+u) - число доживших до точного возраста х (x+t; х+t+u) лет из таблицы смертности.

Какие половозрастные группы вносят основной вклад в гендерный разрыв в современных обществах? В подавляющем большинстве случаев - это мужчины в трудоспособных возрастах. На рис. 3 показана зависимость между гендерной разницей в ОПЖ при рождении и гендерным разрывом во взрослой смертности (вероятность умереть в возрасте от 15 до 60 лет, рассчитано по данным ВОЗ, 2004, 192 страны, коэффициент корреляции 0,9).

Рисунок 12.3. Зависимос от гендерн

s

Н

со О

/>ть гендерного разрыва в ОПЖ при рождении ой сверхсмертности в трудоспособном возрасте

5 1 Й-

„ ¦ ±

И й

га о

)S on

L-HiT

хо?

о §

S О

I а

1- CD

СО

-5,0 0

Гендерная ра

0 5,0 10,0 15,0

1зница в ожидаемой продолжительности жизни при рождении (лет)

Поскольку гендерный разрыв в смертности по полу самый большой в России, и при этом почти весь разрыв (на 80 %) связан с различиями в смертности в трудоспособном возрасте, рассмотрим подробнее российскую ситуацию.

За последние полвека гендерный разрыв в смертности увеличился практически в два раза: с 8 лет до почти 14 лет, отклоняясь от тренда в сторону уменьшения в период антиалкогольной кампании и в сторону увеличения в компенсационный период (рис. 12.4).

Смертность мужчин в трудоспособном возрасте в 3—4 раза выше смертности женщин, начиная с середины 1960-х гг. (рис. 12.5). Самый

«впечатляющий» год - 1994-й - когда разрыв в молодых трудоспособных возрастах составил почти 4,5 раза.

При сохранении уровней смертности 2003 года на протяжении полувекового срока только 53 % 15-летних мужчин и 88 % 15-летних женщин доживут до пенсионного возраста, и среди доживших 95 % женщин и 82 % мужчин будут получать пенсию как минимум 5 лет. Соотношение вероятности умереть в возрасте от 15 до 60 лет для пятнадцатилетних юношей и девушек высоко и демонстрирует растущую динамику во второй половине XX века, а соотношение вероятностей умереть в интервале от 60 до 80 лет для доживших до 60 лет 15-летних юношей и девушек близко к единице на протяжении рассматриваемого периода (рис. 12.5). Более того, отсроченная продолжительность жизни российских мужчин в трудоспособном возрасте практически не изменились.

Рисунок 12.5. Возрастная гендерная сверхсмертность в отдельные годы в Рос сии

Соотношение вероятностей умереть по полу. Россия

Возраст

Источник: Расчеты автора по данным Росстата.

Каковы же причины высоких показателей роста мужской сверхсмертности в трудоспособном возрасте в современной России? Поведенческий фактор существования мужской сверхсмертности действовал и ранее (в частности, низкое самосохранительное поведение, чрезмерное употребление алкоголя и т.д.). Однако в сочетании с фактором среды (социально-экономические потрясения и обратный эпидемиологический переход), в 1990-е гг. наблюдался значительный рост мужской смертности от алкогольных отравлений. Кроме того, в 1990-е гг. усилил

ся и дискриминационный фактор, гендерный порядок в России приобрел жесткие патриархатные черты. Разрушение системы государственного патернализма сопровождалось изменением ролевых норм для социальных полов. В 1990-е гг. в российском обществе наблюдался ренессанс патриархата - возродились симпатии к так называемой традиционной семье: муж - «кормилец», жена - «хранительница очага», или домохозяйка. Мужчины не смогли войти в роль «кормильцев» и за достаточно короткий промежуток времени перестроиться в новых рыночных условиях, становление которых сопровождалось криминализацией среды, угрозой безработицы, неразвитостью рыночной инфраструктуры, ослаблением государства, профсоюзов, девальвацией образовательного и профессионального статуса. А требования такого рода к ним тем не менее предъявлялись и со стороны средств массовой информации (реклама, сериалы), и со стороны трудовой практики (выталкивание женщин с рынка труда, усиливающаяся сегрегация женщин на рынке труда), и со стороны государственного законодательства (удлинение материнского отпуска по уходу за ребенком). Неумение справиться со своей новой ролью «единственного кормильца» в семье приводили мужчин к стрессам. Эти явления воздействовали нарост мужской смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, внешних причин (несчастные случаи, убийства, самоубийства).

Рисунок 12.6. Гендерное соотношение показателей взрослой смертности и показателей смертности в пенсионном возрасте в России

Соотношение вероятностей умереть по полу. Россия

3,00

1935 1945 1955 1965 1975 1985 19950

(годы)

Источник: Калабихина И.Е. 2000. Гендерные различия в смертности населения. Народонаселение, № 2.

Анализ причин смертности по полу, проводимый в 1990-х гг. В.М. Школьниковым, А.Г. Вишневским, А.М. Андреевым [Вишневский, Школьников, 1997; Школьников и др., 2000], показал, что превышение мужской смертности в России наблюдается более чем на 60 %

за счет внешних причин (убийства, самоубийства, несчастные случаи, отравления, в том числе, случайные отравления алкоголем, травмы). Второй ведущей причиной являются болезни системы кровообращения. Очевидно, что как внешние причины смерти, так и в значительной степени болезни системы кровообращения, связаны с социальными, преимущественно, с гендерными ролями. Различная ролевая реакция на происходящие перемены, различные требования, предъявляемые социумом к мужчинам и женщинам, различная способность к адаптации, приводили чаще мужчин к преждевременной смерти, имеющей психосоматическую природу. В первые годы социально-экономической трансформации (с 1987 по 1993 гг.) скачок смертности от убийств в 5 раз увеличил мужскую смертность от этой причины за 6 лет (и в 3 раза женскую), и в 1992 г. в России стандартизованный коэффициент смертности по этой причине был в 21 раз выше, чем в странах ЕС. Кроме того, наблюдается скачкообразный рост насильственной смертности не установленного характера (что свидетельствовало о недоучете смертности от убийств). Различия в смертности мужчин и женщин от самоубийств особенно выросли в 1990-х годах [Вишневский, 2006: 350-353].

В списке внешних причин смерти несчастные случаи и травмы на производстве вносят свой вклад в гендерную сверхсмертность мужчин в России. Количество таких случаев со смертельным исходом не уменьшается в последние годы, причем у мужчин число пострадавших со смертельным исходом в 16 раз больше, чем у женщин, особенно тяжелая ситуация наблюдается в строительстве. Мужчины в два раза чаще, чем женщины, работают во вредных условиях труда [ПРООН, 2005: 76].

И последнее. Одна из основных потребностей человека - прожить долгую и здоровую жизнь. До настоящего времени в индексе человеческого развития непосредственно измеряется только долголетие, для этого используется показатель ожидаемой продолжительности жизни при рождении. Несмотря на то, что здоровье и долголетие неоднозначно связаны между собой (рост продолжительности жизни может продлевать как продолжительность здоровой жизни, так и период жизни в состоянии инвалидности) уровень здоровья населения в основной модели не измеряется.

При таком способе измерения степени удовлетворения одной из основных потребностей человека мы получаем неполную картину, особенно с точки зрения измерения влияния гендерных различий на человеческое развитие. В подавляющем большинстве стран мира мужчины проигрывают женщинам в долголетии, тогда как показатели здоровья (и репродуктивного здоровья в том числе), как правило, ниже у женщин. Женщины живут дольше, но при этом продолжительность их здоровой жизни меньше отличается от продолжительности здоровой жизни мужчин. По данным ВОЗ, 30 стран из 193 имеют гендерную разницу в ожидаемой продолжительности здоровой жизни меньше, чем 1 год, тогда как всего 10 стран имеют разрыв меньше 1 года в ожидаемой продолжи

тельности жизни без учета состояния здоровья. Средний гендерный разрыв в ОПЖ при рождении в мире в настоящее время около 5 лет, тогда как средний гендерный разрыв в продолжительности здоровой жизни - 3,1 год. В табл. 12.2 представлены гендерные разрывы в смертности для разных регионов мира. Во всех случаях гендерный разрыв сокращается при учете состояния здоровья.

Таблица 12.2. Средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении (2004 г.) и средняя ожидаемая продолжительность здоровой жизни (2002 г.) по полу в регионах мира (лет)

ОПЖо

мужчин

ОПЖо

женщин

ОПЗЖо

мужчин

ОПЗЖо

женщин

Гендерный разрыв в ОПЖо

Гендерный разрыв в ОПЗЖо

Постсоветские страны

62,7

71,4

56,2

62,6

8,7

6,5

Страны Восточной Европы

69,8

77,2

62,2

67,7

7,4

5,5

Развивающиеся страны

60,6

64,4

52,6

55,0

3,8

2,4

Развитые страны

75,5

81,4

68,5

72,7

5,9

4,2

Россия

59,0

72,0

52,8

64,1

13,0

/>11,3

Источник: Расчеты автора по данным ВОЗ: http://www3.who.int/whosis/ core/co- re_select_process. cfm

По данным исследований RLMS (Russian Longitudinal Monitoring Survey) и WVS (World Values Survey and European Values Survey), отличие российских женщин от восточно-европейских и западно-европейских женщин выше по показателю ОПЗЖ, чем по показателю ОПЖ и в 20 лет, и в 45 лет, и в 65 лет. Это означает, что российским женщинам предстоит не только меньше прожить, но и большую часть своей жизни (по сравнению с европейками) прожить в состоянии ослабленного здоровья. У российских мужчин в возрастах 20 лет и 45 лет показатели ОПЗЖ отличаются от аналогичных показателей восточно-европейских мужчин меньше, чем показатели ОПЖ. Это значит, что они могли бы жить здоровыми дольше, если бы не повышенный риск смерти от внешних причин [Вишневский, 2006: 311-312].

Неравенство в образовании

В большинстве развитых стран мира и в странах с бывшей социалистической экономикой гендерное неравенство в образовании перестало быть актуальной проблемой. На начальной и средней ступени образования (как правило, обязательные ступени в этих странах) установился гендерный

паритет. А на высшей ступени образования чаша весов в ряде стран начала склоняться в пользу женщин (табл. 12.3). Например, по данным журнала The Times Higher [June 9, 2006], к 2004 году 56,9 % студентов в системе высшего образования в Британии составили женщины. Доля девушек в составе учащихся на ступени высшего профессионального образования в 2002/2003 году в России — 57 % [Росстат, 2003: 276].

Таблица 12.3. Соотношение девушек и юношей на третьей ступени образования, 2004, некоторые страны мира

Страна

Соотношение девушек и юношей

Страна

Со от но - шение девушек и юно шей

Страна

Со от но - ше ние девушек и юно - шей

Исландия

1,78

РФ

1,37

Япония

0,89

Швеция

1,55

Канада

1,36

Швейцария

0,80

Норвегия

1,54

Израиль

1,33

Руанда

0,62

Венгрия

1,40

Франция

1,28

Нигер

0,36

Великобритания

1,37

Греция

1,17

ЦАР

0,19

Источник: Данные ПРООН: http://hdr.undp.org/hdr2006/statistics/indicators/ 242.html

Причины активного вовлечения женщин в системы высшего образования в развитых странах и бывших социалистических странах вновь можно объяснить, используя трехфакторный подход к анализу этого явления. Рассмотрим фактор развития общества, фактор гендерного порядка и поведенческий фактор.

С одной стороны, предпосылки активного вовлечения женщин в национальные и международные системы высшего образования сформированы национальными и глобальными преобразованиями. Многие из этих преобразований положительно влияют на рост женского присутствия в системе высшего образования (как со стороны стимулов, так и со стороны возможностей). Высокий уровень образования для всего населения стал фактором успешного индустриального и научно-технологического развития в рассматриваемых странах. Снижающаяся демографическая нагрузка, связанная со снижением рождаемости, облегчает доступ к накоплению человеческого капитала всем представителям более малочисленного поколения. Демографический переход (снижение смертности, снижение рождаемости) удлиняет жизненный цикл человека, увеличивает стадии жизненного цикла, не связанные с воспроизводством, порож

дает предпосылки более эффективного использования человеческого капитала, повышая его значимость. Второй демографический переход трансформирует формы брака и семьи, меняет календарь брачности и рождаемости; процессы индивидуализации общества вынуждают личность самостоятельно формировать и использовать свой человеческий и социальный капитал. Рынок труда трансформируется, предъявляя новые требования к работникам (мобильность, конкурентоспособность, гибкость рабочего графика, снижение доли физического труда, конвейерного производства и т.д.), многие из которых соответствуют интересам работников женского пола. Мировой рынок образования развивается экстенсивным и интенсивным путями: рост абсолютного числа студентов и преподавателей, рост стоимости образования и расходов на образование, рост среднего возраста обучающихся, увеличение доли «нетипичных» социальных представителей среди студентов (национальные меньшинства, женщины, инвалиды), рост миграционной мобильности студентов и преподавателей, унификация высшего образования (преобладание англо-американской системы и английского языка), рост технологичности образовательного процесса (ком- пютеризация и дистанционность) [Калабихина, 2006].

С другой стороны, гендерный порядок в развитых странах и особенно в странах с социалистической экономикой в прошлом, несмотря на па- триархатный характер в целом, вопросы женского образования всегда ставил на приоритетные места в системе стимулов развития общества. Это было следствием либо необходимости экстенсивного развития рынка труда (например, вовлечение женщин в общественное производство в России было ускорено мужскими потерями в периоды войн, революций и репрессий в XX веке), либо поступательного социально-экономического развития (как в большинстве развитых стран), поскольку эмпирически доказана связь между ростом образовательного уровня населения (в том числе, женского) и экономическим ростом в стране.

Поведенческий фактор в сфере принятия решений об образовании определялся высокой ценностью и бесплатностью образования (в том числе и для девушек) в большинстве этих стран.

Тем не менее, в большинстве развивающихся стран, население которых в пять раз превышает население развитых стран, вопросы гендерного неравенства в образовании стоят до сих пор весьма остро. В 41 стране мира, на долю которых приходится 20 млн девочек, в настоящее время не охваченных школой, разрыв между полами либо растет, либо сокращается очень медленными темпами. Значительные гендерные диспропорции (gt;51%) на первичной ступени образования наблюдаются в 38 странах мира (в 7 странах в пользу девочек и в 31 стране в пользу мальчиков), а на вторичной - в 67 странах мира (в 32 странах в пользу девочек и в 35 странах в пользу мальчиков).

Отставание девочек в развивающихся странах в доступе к образованию объясняется: 1) низким уровнем социально-экономического развития этих стран, следовательно, отсутствием значительного спроса на высокопрофессиональный человеческий капитал; 2) жестким патриархатным гендерным порядком, в рамках которого распределение гендерных ролей задано строго асимметрично; 3) отсутствием образовательных женских моделей поведения в силу сложившихся исторических и культурных предпосылок.

Рассмотрим особенности гендерного неравенства в образовании в России. Россия относится к странам, в которых гендерное неравенство в образовании становится мужской проблемой. На рис. 7 образовательная пирамида населения демонстрирует преобладание женщин на ступенях более высокого образовательного статуса и преобладание мужчин на ступенях более низкого образовательного статуса. Даже в условиях предоставления вузами отсрочки от армии (мощный стимул получения высшего образования для многих юношей) юноши чаще, чем девушки, после девятого класса уходят в систему начального профессионального образования или выходят на рынок труда.

В системе начального профессионального образования доля юношей устойчиво превышает 60 %, в системе среднего специального профессионального образования эта доля увеличивается, а в системе высшего образования (и в докторантуре) снижается (табл. 12.4).

Таблица 12.4. Доля юношей в составе учащихся, %

Ступени профессионального образования

1990/91

1995/96

2000/01

2001/02

2002/03

2003/04

/>Начальное профессиональное образование*

61

62

62

63

62

Среднее специальное профессиональное обра- зо ва ние**

42

39

45

45

47

48

Высшее профессиональное образование**

49

46

44

43

43

43

Аспирантура*

54

56

55

55

55

Докторантура*

70

62

59

57

56

Источник: Расчеты автора по: Образование в России. 2003. Стат. сб. Госкомстат России; Женщины и мужчины России. 2004. Стат. сб. Росстат.

* На середину учебного года.

** На начало учебного года.

Проблема неграмотности в России решена уже довольно давно[19]. Незначительная часть неграмотного взрослого населения (6 промилле) — это в основном люди старше 70 лет: скорее женщины, чем мужчины, скорее сельские жители, чем городские. Однако если посмотреть на население в возрасте до 70 лет, то мы увидим тревожную ситуацию: во-первых, чем моложе возраст, тем выше уровень неграмотности; во-вторых — и в городской, и в сельской местности в молодых возрастах неграмотных мужчин больше, чем неграмотных женщин (рис. 8). Соотношение перевернулось. И в 2002 году в России в возрасте 16—29 лет (поколения, которые кончали школу после 1989/1990 года) в городах 2 % неграмотных мужчин (почти 25 тысяч человек), в селах — 7 % (27 тысяч человек). У женщин эти цифры равны, соответственно, 1 % (12 тысяч человек) и 5 % (18 тысяч человек). Это очень маленькая часть населения страны, но это 82 тысячи человек.

Молодые поколения мужчин за период 1990-х гг. больше проиграли в накоплении человеческого капитала, чем поколения молодых женщин. В частности, если сравнить поколения, которые кончали школу до начала рыночных преобразований в обществе, с поколениями, которые кончали школу в период перестройки, то на фоне общего увеличения доли людей, имеющих только начальное образование или не имеющих даже его, рост таких социальных групп у мужчин явно опережает рост подобных социальных групп у женщин (сравнивались поколения, которым в 2002 г. было 16—29 лет и 30—54 лет) (рис. 12.9).

Рисунок 12.8. Неграмотность населения по полу в возрастах

от 15 до 69 лет, Россия

Возраст

Источник: Данные переписи населения 2002 г.
Рисунок 12.9. Наличие только начального образования или его отсутствие в советских послевоенных поколениях и в поколениях перестройки, Россия, женщины и мужчины Поколения перестройки, мужчины Поколения перестройки, женщины ?Советские послевоенные поколения, мужчины Советские послевоенные поколения, женщины

только начальное

нет начального Уровни образования

Источник: Расчеты автора по данным переписи населения 2002 г.

Еще одна опасность отставания мужчин по уровню образования заключается в усилении консервативных взглядов на роль и предназначение женщины в обществе, так как приверженность патриархатным

отношениям в семье демонстрируют в большей степени молодые мужчины рабочих специальностей, не имеющие высшего образования [ЮНФПА, 2005: 25].

Гендерное неравенство в сфере образования в России проявляется также в низкой экономической эффективности образования у женщин, так как существующая скрытая дискриминация на рынке труда не позволяет женщинам получать полноценную отдачу от своего образования в отличие от мужчин [ЮнФПА, 2005: 25].

Неравенство в доходах

Крайняя степень проявления гендерного неравенства в доходах - явление феминизации бедности. Феминизация бедности зафиксирована во многих странах. По данным ООН, женщины и девочки составляют до трех пятых бедных слоев населения. Явление феминизации бедности очень сложно измерить. Национальные гендерные статистики сегодня не предоставляют всей полноты информации о распределении всех доходов по полу. Помимо заработной платы, следует учитывать доходы от домохозяйственного производства (особенно в развивающихся странах), социальные трансферты, доходы от имущества и финансовых активов, а главное, семейные доходы, которые перераспределяются в пользу женщин или в пользу мужчин. Макроданные, как правило, позволяют оценить присутствие явления феминизации бедности в стране двумя способами: сравнением средней заработной платы в феминизированных и маскулинизированных отраслях, сравнением доходов женских домохозяйств (матери с детьми, одинокие пенсионерки) и прочих домохозяйств. Исследование Всемирного Банка в России подтвердило факт феминизации бедности, основываясь именно на этих данных [Всемирный банк, 2000].

Микроданные о внутридомохозяйственном распределении дохода по полу практически недоступны для большинства стран.

Ряд стран собирают статистику о соотношении заработной платы мужчин и женщин в несельскохозяйственном секторе экономики. В России, например, несмотря на высокий уровень занятости женщин (92,5 %) и высокий уровень человеческого капитала женщин (российские женщины образованы лучше российских мужчин), заработная плата женщин составляет только 64 % заработной платы мужчин (Приложение 2).

Гендерное соотношение заработной платы выше 75 % в 2004 г. зарегистрировано только в 4 странах (Швеция, Кения, Мозамбик, Бурунди). В коридор 66-75 % попадают 22 страны (например, Руанда, Дания, Финляндия, Австралия, Латвия, Вьетнам), в коридор 56-65 % - 44 страны (например, Болгария, Франция, Канада, США, азиатские страны СНГ, Германия, Бразилия, ЦАР). Соотношение 55 % и ниже имеют 87 (!) стран (например, Япония (44 %), Италия (46 %)). Список замыкают такие стра

ны, как Саудовская Аравия (15 %), Оман (18 %), Египет (23 %), ОАЭ (24 %), Пакистан (29 %), Индия (31 %), Турция (35 %) [UNDP, 2006].

Причины феминизации бедности объясняются тремя факторами гендерного неравенства.

Фактор (социально-экономического) развития общества влияет на абсолютные масштабы женской бедности. Страны с низким уровнем развития, страны, переживающие экономический кризис и свертывающие социальные программы, отличаются большой долей бедного населения, в том числе и женского.

Фактор гендерного порядка влияет на относительный масштаб женской бедности. На феминизацию бедности влияют следующие факторы гендерного порядка:

На макроуровне: Низкий уровень занятости женщин в несельскохозяйственном производстве в развивающихся странах и гендерно асимметричная экономическая политика и сегрегированные по полу федеральные и региональные бюджеты (например, развитие «мужских» добывающих отраслей, отсутствие программ развития сектора услуг и малого бизнеса, регламентация «мужской» номенклатуры общественных работ (строители, дорожные рабочие) в развитых странах и странах с молодой рыночной экономикой. Явная или скрытая дискриминация на рынке труда: дискриминация на стадии вложения в человеческий капитал, дискриминация в доступе к определенным «мужским» отраслям или «мужским» профессиям, дискриминация при найме на работу, дискриминация в оплате труда при выполнении одинаковой работы, дискриминация при продвижении по службе. Слабая система социальной защиты, низкий уровень социальных трансфертов, недоступность сферы услуг (особенно детских дошкольных учреждений), потребителями которой в большей степени являются женщины.

На микроуровне (в домохозяйстве): Патриархатные формы отношений, которые приводят к тому, что властный фактор преобладает над доходным, когда женщина не может на равных распоряжаться семейными доходами, даже если приносит в семью равный или больший, по сравнению с мужчиной, доход. Асимметричные репродуктивные нагрузки, которые ложатся в основном на женщин, неравномерное распределение родительских функций и функций по уходу за больными и престарелыми членами домохозяйства. В данном случае следует говорить о неравномерном распределении ресурса времени между полами.

Например, в России неравенство в распределении трудовой нагрузки между супругами устойчиво во времени: картина не меняется ни в советский, ни в реформенный период. Равномерное увеличение

участия мужчин и женщин в работе в подсобных хозяйствах в период реформ, по сути, лишь усилило дискриминацию в адрес женщин, создавая для них «третий фронт»: занятость в общественном производстве, собственно домашняя работа, работа в ЛПХ. Причем в условиях задержки с выплатами заработной платы все три вида занятости не приносили общественно признанного вознаграждения за труд [Калабихина, 2004]. По разным оценкам, женский домашний труд продолжительнее мужского более чем в 3 раза, а свободного времени у мужчин больше в два раза. Практически 100 % женщин занимаются домашним трудом, 20 % мужчин полностью освобождены от домашнего труда. Женщины имеют ограниченные возможности в экономической самостоятельности и разделении домашнего труда.

Фактор поведения женщин проявляется в низкой самооценке и пассивности женщин на рынке труда и в устойчивом стереотипном поведении по реконструкции патриархатных отношений внутри собственной семьи. Например, по данным РМЭЗ, более половины женщин считает, что у них мало качеств, которые ценятся в современной экономической ситуации в России [ЮНФПА, 2005: 22].

<< | >>
Источник: В.П. Колесов. Человеческое развитие: новое измерение социально-экономического прогресса. 2008

Еще по теме Гендерное неравенство в различных областях человеческого развити:

  1. Гендерное неравенство в различных областях человеческого развития Неравенство в долголетии
  2. Экономическое неравенство и человеческое развитие Категория неравенства
  3. Экономическое неравенство и человеческое развитие Категория неравенства
  4. Измерение гендерного неравенства в «Докладе о развитии человека»
  5. Измерение гендерного неравенства в «Докладе о развитии человека»
  6. Глава 12 Г ЕНДЕРНОЕ НЕРАВЕНСТВО И ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
  7. Глава 12 Г ЕНДЕРНОЕ НЕРАВЕНСТВО И ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
  8. Глобализация мировой экономики и гендерное равенство в человеческом развитии
  9. Глава 7 Уровень жизни, неравенство И ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
  10. Глава 7 Уровень жизни, неравенство и человеческое развитие
- Бюджетная система - Внешнеэкономическая деятельность - Государственное регулирование экономики - Инновационная экономика - Институциональная экономика - Институциональная экономическая теория - Информационные системы в экономике - Информационные технологии в экономике - История мировой экономики - История экономических учений - Кризисная экономика - Логистика - Макроэкономика (учебник) - Математические методы и моделирование в экономике - Международные экономические отношения - Микроэкономика - Мировая экономика - Налоги и налолгообложение - Основы коммерческой деятельности - Отраслевая экономика - Оценочная деятельность - Планирование и контроль на предприятии - Политэкономия - Региональная и национальная экономика - Российская экономика - Системы технологий - Страхование - Товароведение - Торговое дело - Философия экономики - Финансовое планирование и прогнозирование - Ценообразование - Экономика зарубежных стран - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика машиностроения - Экономика общественного сектора - Экономика отраслевых рынков - Экономика полезных ископаемых - Экономика предприятий - Экономика природных ресурсов - Экономика природопользования - Экономика сельского хозяйства - Экономика таможенного дел - Экономика транспорта - Экономика труда - Экономика туризма - Экономическая история - Экономическая публицистика - Экономическая социология - Экономическая статистика - Экономическая теория - Экономический анализ - Эффективность производства -