Гендерное неравенство в различных областях человеческого развити
Неравенство в долголетии
Рассмотрим подробнее гендерный разрыв в долголетии. Всегда ли существовал значительный разрыв в ожидаемой продолжительности жизни по полу? В каких странах этот разрыв самый большой? Какие факторы могут влиять на гендерное неравенство в долголетии? Какие группы населения вносят наибольший вклад в гендерный разрыв? Какими причинами объясняется этот разрыв?
Мужская сверхсмертность - феномен относительно молодой.
До начала эпидемиологического перехода (конец XVIII века в странах Западной Европы, начало XX века в России) разрыв в смертности по полу в населении либо отсутствовал, либо был незначительным и определялся биологическим фактором.С началом эпидемиологического перехода первыми начинали выигрывать дети и женщины репродуктивных возрастов вследствие снижения материнской смертности [Омран, 1977].
И на протяжении всего XX столетия гендерный разрыв в смертности демонстрировал женский выигрыш при движении по стадиям эпидемиологического перехода. Причем как в развитых странах, продолжающих движение по стадиям эпидемиологического перехода, так и в странах с советскими, а затем с переходными экономиками, демонстрирующих стагнацию в росте ожидаемой продолжительности жизни, этот разрыв увеличивался со временем.
Замечено, что мужские особи в большинстве популяций имеют меньшую продолжительность жизни, чем женские. В современной человеческой популя- био ло ги че ский
ции оиологическии разрыв определяется на уровне 4-5 лет.
Если разница в ожидаемой продолжительности жизни при рождении больше 5 лет, то принято считать, что мужское население отстает в продвижении по стадиям эпидемиологического перехода и существуют серьез ные социаль ные при чи - ны, ответственные за подобное отставание.
Если данная разница меньше 4 лет, то, скорее всего, имеет место повышенная материнская смертность. На рис. 12.2 видна обратная зависимость между мужской сверхсмертностью и уровнем материнской смертности (в 2002-2004 гг.).Таблица 12.1. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении
и гендерный разрыв в ОПЖ в России и в развитых странах, 1900-2004 гг. (лет)
| Россия | Развитые страны | ||||
ОПЖ женщины | ОПЖ мужчины | Гендерный разрыв в ОПЖ | ОПЖ женщины | ОПЖ 0мужчины | Ген дер ный разрыв в ОПЖ | |
1900 | 31,4 | 29,4 | 2,0 | 43,4 | 42,4 | 1,0 |
1930 | 38,7 | 34,6 | 4,1 | 56,6 | 53,4 | 3,2 |
1938 | 41,9 | 35,7 | 6,2 | 61,8 | 58,1 | 3,7 |
1950 | 61,0 | 52,3 | 8,7 | 68,2 | 64,0 | 4,2 |
1960 | 72,0 | 63,6 | 8,4 | 72,5 | 67,4 | 5,1 |
1970 | 73,4 | 63,1 | 10,3 | 74,7 | 68,4 | 6,3 |
1980 | 72,9 | 61,4 | 11,5 | 76,8 | 69,9 | 6,9 |
1990 | 74,4 | 63,9 | 10,5 | 78,6 | 71,9 | 6,7 |
2000 | 72,2 | 59,0 | 13,2 | 80,1 | 74,0 | 6,1 |
2004 | 72,0 | 59,0 | 13,0 | 81,4 | 75,5 | />5,9 |
Источник: Вишневский А.Г.
(ред.). 2006. Демографическая модернизация России. 1900-2000. М.: Новое издательство. C. 393; для 2004 года - расчеты автора на основе базы данных ВОЗ: http://www3.who.int/whosis/core/core_select_process.cfmСамый большой в мире гендерный разрыв в смертности населения наблюдается в России (в середине 1990-х гг. он приблизился к
годам). При этом в России гендерный разрыв более чем в 4 года существовал уже к 1930 г., а перед Второй мировой войной он составил года. Такого уровня гендерного разрыва в ожидаемой продолжительности жизни при рождении развитые страны достигли только к 1970 г. Таким образом, при общем отставании российского населения в долголетии от населения развитых стран российские мужчины отстают более существенно.
Какие страны похожи на нас? Сегодня большой гендерный разрыв в ожидаемой продолжительности жизни наблюдается в республиках бывшего Советского Союза (за исключением Таджикистана (2 года), Азербайджана (5 лет), Узбекистана (6 лет)) и в Монголии. «Лидеры» гендерного разрыва в мире - Россия, Белоруссия, Казахстан, государства Балтии, Украина, Монголия - в 1990 гг. достигали 13,5 лет разницы в ожидаемой продолжительности жизни по полу. Страны Восточной Европы сегодня имеют 7-8 лет гендерного разрыва, развитые страны (Западная Европа, Япония, США) - около 6 лет.
Женщины в развивающихся странах, вступающих на путь эпидемиологического перехода, также получают выигрыш, который выражается в росте гендерного разрыва в смертности. Однако 59 стран из 192 в 2004 г. имели гендерный разрыв в ожидаемой продолжительности жизни 3 и менее лет, а в пяти из этих стран ожидаемая продолжительность жизни при рождении у женщин была меньше, чем у мужчин (Кения, Нигер, Катар, Тонга, Зим баб ве)[15]. Вообще говоря, если мы примем наше условие (разрыв в 4-5 лет в пользу женщин биологически задан и, следовательно, «нормален»), то число стран, в которых женщины находятся в проигрыше, существенно увеличится. Доля стран с женским выигрышем сократится с 96 % до 69 %.
Заметим, что при расчете индекса человеческого развития проигрыш любого пола понижает рейтинг страны. Причем пять «биологических» лет гендерного разрыва учитываются при расчете индекса долголетия с учетом гендерной составляющей: значение максимальной и минимальной ожидаемой продолжительности жизни при рождении дифференцировано по полу. Для мужчин границы определены интервалом 82,5 лет, для женщин - 27,5-87,5 лет.
Статистика смертности по полу предоставляет нам данные о различиях в мужской и женской смертности, возникающие как вследствие действия биологического фактора (по признаку биологического пола), так и вследствие гендерного фактора (по признаку гендера или социального пола). Вычленение гендерного и биологического фактора в чистом
виде часто бывает затруднительно[16] (мы условно договорились о 4—5 годах биологического разрыва). Вспоминая факторы гендерного неравенства, выделим основные собственно гендерные факторы сверхсмертности: фактор (демографического) развития общества, фактор гендерного порядка и поведенческий фактор.
Фактор развития общества в случае анализа смертности определяется нахождением данной страны на определенной стадии эпидемиологического перехода, уровнем развития системы здравоохранения и т.д. На первой стадии эпидемиологического перехода наблюдается возрастная сверхсмертность (младенцы и дети мужского и женского пола) и гендерная сверхсмертность с женским проигрышем (высокая материнская смертность). Историческое развитие человеческого общества поменяло гендерные полюсы сверхсмертности. Относительно высокая женская смертность на ранних стадиях эпидемиологического перехода сменилась относительно высокой мужской смертностью в современных развитых обществах. Улучшение гигиенических условий и развитие массовой медицины сыграли положительную роль в динамике показателей смертности всего населения, но в большей степени от этих изменений выиграли женщины, поскольку снизилась чрезвычайно высокая в прошлом материнская смертность.
Обратные эпидемиологические переходы в развитие общества, которые, в частности, наблюдаются в современных странах с молодой рыночной экономикой, также могут спровоцировать повышенный рост смертности в отдельных гендерных группах. Например, в условиях ухудшения работы системы здравоохранения, снижения доступа населения к услугам здравоохранения больше страдают социальные группы населения, наиболее зависимые от услуг системы здравоохранения, например, беременные женщины. Еще пример: высокий риск овдовения и одинокого проживания женщин пенсионных возрастов вследствие отставания мужчин в процессе эпидемиологического перехода (на фоне феминизации бедности в трансформирующейся экономике) может косвенно повышать вероятность смерти этой группы женщин.
Фактор гендерного порядка (дискриминационный фактор) гендерной сверхсмертности определяется степенью патриархатности гендерного порядка, установившегося в данном обществе. Дискриминационный фактор гендерной сверхсмертности по-разному проявляется в разных возрастных группах мужчин и женщин. В младенческих, детских и подростковых возрастах дискриминационные практики распространены пре
имущественно для девочек: от низкой иммунизации девочек, распространенности плохого ухода и питания для девочек в развивающихся странах до относительно низкого вложения в человеческий капитал девочек в более развитых странах с явными предпочтениями рождения сына.
Уровни смертности у детей в возрасте от 1 до 4 лет выравниваются по сравнению с существующей сверхсмертностью у мальчиков до года [UN, 1998], вызванных биологическим фактором. Биологический фактор ослабевает, а дискриминационный фактор в так называемых SOS-странах (son-oriented society) может возрастать. Анализ исторических данных европейских стран [D.Tabutin, M.Willems, 1998]. выявил преобладание в XIX веке женской сверхсмертности у девочек от 5 до14 лет в результате повышенной смертности от туберкулеза. Более плохой уход за детьми женского пола, худшее питание, нежелание прививать девочек, повышая их иммунитет, запоздалое обращение к врачу в случае болезни существенным образом сказываются на сверхсмертности среди них.
Неравное вложение домохозяйственных средств в детей разного пола приводит к худшим условиям жизни девочек, заболеваемости и повышенному риску смертности среди них [Калабихина И.Е., 1998]. Например, в современной Индии вероятность смертности среди девочек в возрасте от 1 до 5 лет на 50 % (!) выше, чем среди мальчиков, что равносильно 130 000 «недостающих» девочек [ПРООН, 2005: 35]. Исследования 1990-х гг. в Китае показали, что для девочек до 5 лет показатель смертности возрастал на 0,5 % в год, а для мальчиков - уменьшался на 2,3 % [ПРООН, 2005: 71].С точки зрения «рационального» поведения родителей, им невыгодно вкладывать деньги на питание, уход, лечение, образование дочерей в обществах с явным предпочтением детей мужского пола. Снижение среднего размера семьи в таких обществах положительно влияет на благосостояние и выживаемость девочек. Предпочтения родителей иметь мальчика сказываются на условиях ухода за девочками, во-первых, через увеличение вероятности родить следующего ребенка при «неудачных» родах. При этих условиях девочки будут иметь меньше семейных ресурсов, так как будут воспитываться в более многодетных семьях. Во-вторых, через сокращение интервала между рождениями детей при «неудачных» родах, что ведет к более высокой смертности у маленьких девочек [Choe et al., 1998]. Пол старшего брата или сестры также влияет на распределение ресурсов в семье. В обществах, где сильно развито предпочтение иметь сына, одна девочка в семье желательна, но не более. Девочка, имеющая старшую сестру, будет находиться в худших условиях, чем девочка, имеющая старшего брата [Behrman, 1998].
Патриархатные общества, воспроизводящие подобные дискриминационные практики, - это не только историческое прошлое человечества, но и настоящее для многих стран. Если гендерный порядок в стране не изменяется в сторону эгалитарности, то технический прогресс может порождать новые виды гендерных дискриминационных практик.
Например, развитие медицинских технологий (возможность диагностировать пол ребенка на ранних стадиях беременности) в странах с асимметричными предпочтениями в отношении желаемого пола ребенка, то есть в странах с наиболее выраженной патриархатной культурой и наличием дискриминационных практик в отношении женщин, вызвало к жизни такое явление, как дифференцированные по полу аборты. В данном контексте можно говорить о гендерной «сверхсмертности» человеческих плодов (не рожденных младенцев) и о природном нарушении вторичного соотношения полов, то есть соотношения полов при рождении. Вспомним пример активно развивающегося Китая, демонстрирующего практику дифференцированных по полу абортов, недоре- гистрации младенцев женского пола (то есть выключения девочек из систем медицинского обслуживания и образования) в сельской местности. Фактор модернизации и экономического развития не играет никакой роли на фоне идеологии антинаталистской политики и патриархатного гендерного порядка, формирующего предпочтения рождения сына. Изменения во вторичном соотношении полов наблюдаются сегодня и в странах Закавказья. Биологически заданное вторичное соотношение полов(103—105 мальчиков на 100 девочек) в указанных странах нарушено (119—120 мальчиков на 100 девочек). При рождениях детей старших порядков это соотношение может быть еще большим[17].
Гендерная сверхсмертность, приводящая к «проигрышу» мальчиков, наблюдается, как правило, у детей в возрасте от 1 до 5 лет при разложении общей картины смертности на составляющие по причинам смерти — риск смерти у мальчиков от несчастных случаев выше, чем у девочек. Одна из объясняющих причин «активного» поведения мальчиков, имеющая дискриминационную природу, — различная социализация мальчиков и девочек. Различные институты (семья, детские учреждения, окружение вокруг — соседи, знакомые, «двор») внушают мальчику, что он должен быть активным, давать сдачи, играть в подвижные игры и т.д. Девочек настраивают на «игру в куклы», пассивное поведение, в детских и подростковых возрастах реже отпускают гулять без присмотра.
В трудоспособном или репродуктивном возрасте женский проигрыш в смертности по причине дискриминационного фактора опосредованно формируется под воздействием ограниченного доступа к экономи- че-ским ресурсам (относительно низкого уровня жизни, дискриминаций на рынке труда, наличием «двойной занятости» - в домашнем хозяйстве и в оплачиваемом секторе занятости). Еще один вид дискриминационной практики, влияющий негативно на женщин в репродуктивном возрасте, - это неверные действия или бездействие общества в отношении защиты репродуктивного здоровья населения. Например, политика запрета абортов вызывает риск повышенной смертности от абортов, выполненных в неподобающих условиях. Еще один пример негативного влияния патриархатного гендерного порядка в странах с низким уровнем рождаемости на репродуктивное здоровье женского населения (и косвенно на женскую смертность) - это абортная культура, сформированная в России и в ряде постсоциалистических стран. Представление об абортах, как о возможном бесплатном «средстве контрацепции», на фоне неудовлетворенного спроса на контрацептивные средства и обучающую информацию об их использовании, негативное отношение мужчин к использованию мужской линии контрацептивных средств привели к чрезмерному распространению абортов (например, в России в середине 1990-х гг. «производили» до 240 абортов на 100 родов).
Мужской проигрыш в смертности в трудоспособном возрасте по причине дискриминационного фактора связан с выполнением роли «кормильца» при значимых ценностях патриархатной семьи. В разных странах выполнение роли «кормильца» сочетается либо с неразвитой инфраструктурой рынка труда, отсутствием навыков предложения своего труда в рыночных условиях и криминализацией среды (например, в странах с переходными экономиками), либо с вынужденной трудовой нелегальной миграцией мужчин (например, в Армении, в Таджикистане, в Азербайджане после обретения независимости, в ряде развивающихся стран), либо с женской конкуренцией (например, страны Восточной Европы). Далее на примере России (страны с самым большим гендерным разрывом в смертности населения) мы подробнее рассмотрим возможные причины этого разрыва.
Женский проигрыш в пенсионных и предпенсионных возрастах связан с такими явлениями, как усталость от «двойной занятости», относительно низкий уровень жизни, связанный с феминизацией бедности[18]. Мужской проигрыш - с давлением гендерных стереотипов. Утрата «основной», как кажется мужчине, роли «кормильца» делает дальнейшее суще
ствование бессмысленным, приводит к стрессам, болезням, в конечном итоге - к преждевременной смерти.
Поведенческий фактор гендерной сверхсмертности связан с низким уровнем самосохранительного поведения населения, с отсутствием воли к здоровью. Данный фактор проявляется в трудоспособном (репродуктивном) возрасте. У мужчин это выражается в неумеренном потреблении алкоголя, табакокурении, отсутствии культуры посещения медицинских учреждений и внимательного отношения к своему здоровью, как к собственному капиталу. У женщин - с низким самосохранитель- ным поведением в отношении репродуктивного здоровья, с одной стороны, и с «мужским» поведением (жесткая карьера, алкоголь) - с другой стороны.
Основные показатели гендерного разрыва в смертности рассчитываются по таблицам смертности. Наиболее часто встречающиеся в литературе показатели гендерной сверхсмертности: разница в ожидаемой продолжительности предстоящей жизни при рождении e0f - e0m (и в других возрастах); разница в отсроченной продолжительности жизни в определенном возрасте: отсроченная продолжительность жизни в возрасте от x лет до x+t лет
/ х(* / хе
45е1; = ——— 111:- '-.(отсроченная продолжительность жизни в трудоспособном возрасте: 45е15 = ^|! хе'5^ Х€ы1),
где lx - число доживших до точного возраста х лет из таблицы смертности;
ex - ожидаемая продолжительность предстоящей жизни в возрасте х лет из таблицы смертности; отношение стандартизованных возрастных коэффициентов смертности mxm/mxf, отношение возрастных вероятностей умереть qxm /qxf; отношение сложных вероятностей: вероятность смерти человека в возрасте х лет в течение ближайших t лет: qx=(lx — k+)Ax;
(вероятность смерти взрослого человека: 45q15=(l15 — k^/h) ; вероятность того, что человек в возрасте х лет проживет еще t лет, но умрет на протяжении и последующих лет: u: qx=(lx+t — lx+t+u)/lx,
где lx (lx+t; lx+t+u) - число доживших до точного возраста х (x+t; х+t+u) лет из таблицы смертности.
Какие половозрастные группы вносят основной вклад в гендерный разрыв в современных обществах? В подавляющем большинстве случаев - это мужчины в трудоспособных возрастах. На рис. 3 показана зависимость между гендерной разницей в ОПЖ при рождении и гендерным разрывом во взрослой смертности (вероятность умереть в возрасте от 15 до 60 лет, рассчитано по данным ВОЗ, 2004, 192 страны, коэффициент корреляции 0,9).
Рисунок 12.3. Зависимос от гендерн s Н со О | />ть гендерного разрыва в ОПЖ при рождении ой сверхсмертности в трудоспособном возрасте |
5 1 Й- | „ ¦ ± |
И й га о |
|
)S on | L-HiT |
хо? о § |
|
S О I а |
|
1- CD |
|
СО -5,0 0 Гендерная ра | 0 5,0 10,0 15,0 1зница в ожидаемой продолжительности жизни при рождении (лет) |
Поскольку гендерный разрыв в смертности по полу самый большой в России, и при этом почти весь разрыв (на 80 %) связан с различиями в смертности в трудоспособном возрасте, рассмотрим подробнее российскую ситуацию.
За последние полвека гендерный разрыв в смертности увеличился практически в два раза: с 8 лет до почти 14 лет, отклоняясь от тренда в сторону уменьшения в период антиалкогольной кампании и в сторону увеличения в компенсационный период (рис. 12.4).
Смертность мужчин в трудоспособном возрасте в 3—4 раза выше смертности женщин, начиная с середины 1960-х гг. (рис. 12.5). Самый
«впечатляющий» год - 1994-й - когда разрыв в молодых трудоспособных возрастах составил почти 4,5 раза.
При сохранении уровней смертности 2003 года на протяжении полувекового срока только 53 % 15-летних мужчин и 88 % 15-летних женщин доживут до пенсионного возраста, и среди доживших 95 % женщин и 82 % мужчин будут получать пенсию как минимум 5 лет. Соотношение вероятности умереть в возрасте от 15 до 60 лет для пятнадцатилетних юношей и девушек высоко и демонстрирует растущую динамику во второй половине XX века, а соотношение вероятностей умереть в интервале от 60 до 80 лет для доживших до 60 лет 15-летних юношей и девушек близко к единице на протяжении рассматриваемого периода (рис. 12.5). Более того, отсроченная продолжительность жизни российских мужчин в трудоспособном возрасте практически не изменились.
Рисунок 12.5. Возрастная гендерная сверхсмертность в отдельные годы в Рос сии
Соотношение вероятностей умереть по полу. Россия
Возраст
Источник: Расчеты автора по данным Росстата.
Каковы же причины высоких показателей роста мужской сверхсмертности в трудоспособном возрасте в современной России? Поведенческий фактор существования мужской сверхсмертности действовал и ранее (в частности, низкое самосохранительное поведение, чрезмерное употребление алкоголя и т.д.). Однако в сочетании с фактором среды (социально-экономические потрясения и обратный эпидемиологический переход), в 1990-е гг. наблюдался значительный рост мужской смертности от алкогольных отравлений. Кроме того, в 1990-е гг. усилил
ся и дискриминационный фактор, гендерный порядок в России приобрел жесткие патриархатные черты. Разрушение системы государственного патернализма сопровождалось изменением ролевых норм для социальных полов. В 1990-е гг. в российском обществе наблюдался ренессанс патриархата - возродились симпатии к так называемой традиционной семье: муж - «кормилец», жена - «хранительница очага», или домохозяйка. Мужчины не смогли войти в роль «кормильцев» и за достаточно короткий промежуток времени перестроиться в новых рыночных условиях, становление которых сопровождалось криминализацией среды, угрозой безработицы, неразвитостью рыночной инфраструктуры, ослаблением государства, профсоюзов, девальвацией образовательного и профессионального статуса. А требования такого рода к ним тем не менее предъявлялись и со стороны средств массовой информации (реклама, сериалы), и со стороны трудовой практики (выталкивание женщин с рынка труда, усиливающаяся сегрегация женщин на рынке труда), и со стороны государственного законодательства (удлинение материнского отпуска по уходу за ребенком). Неумение справиться со своей новой ролью «единственного кормильца» в семье приводили мужчин к стрессам. Эти явления воздействовали нарост мужской смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, внешних причин (несчастные случаи, убийства, самоубийства).
Рисунок 12.6. Гендерное соотношение показателей взрослой смертности и показателей смертности в пенсионном возрасте в России
Соотношение вероятностей умереть по полу. Россия
3,00
1935 1945 1955 1965 1975 1985 19950
(годы)
Источник: Калабихина И.Е. 2000. Гендерные различия в смертности населения. Народонаселение, № 2.
Анализ причин смертности по полу, проводимый в 1990-х гг. В.М. Школьниковым, А.Г. Вишневским, А.М. Андреевым [Вишневский, Школьников, 1997; Школьников и др., 2000], показал, что превышение мужской смертности в России наблюдается более чем на 60 %
за счет внешних причин (убийства, самоубийства, несчастные случаи, отравления, в том числе, случайные отравления алкоголем, травмы). Второй ведущей причиной являются болезни системы кровообращения. Очевидно, что как внешние причины смерти, так и в значительной степени болезни системы кровообращения, связаны с социальными, преимущественно, с гендерными ролями. Различная ролевая реакция на происходящие перемены, различные требования, предъявляемые социумом к мужчинам и женщинам, различная способность к адаптации, приводили чаще мужчин к преждевременной смерти, имеющей психосоматическую природу. В первые годы социально-экономической трансформации (с 1987 по 1993 гг.) скачок смертности от убийств в 5 раз увеличил мужскую смертность от этой причины за 6 лет (и в 3 раза женскую), и в 1992 г. в России стандартизованный коэффициент смертности по этой причине был в 21 раз выше, чем в странах ЕС. Кроме того, наблюдается скачкообразный рост насильственной смертности не установленного характера (что свидетельствовало о недоучете смертности от убийств). Различия в смертности мужчин и женщин от самоубийств особенно выросли в 1990-х годах [Вишневский, 2006: 350-353].
В списке внешних причин смерти несчастные случаи и травмы на производстве вносят свой вклад в гендерную сверхсмертность мужчин в России. Количество таких случаев со смертельным исходом не уменьшается в последние годы, причем у мужчин число пострадавших со смертельным исходом в 16 раз больше, чем у женщин, особенно тяжелая ситуация наблюдается в строительстве. Мужчины в два раза чаще, чем женщины, работают во вредных условиях труда [ПРООН, 2005: 76].
И последнее. Одна из основных потребностей человека - прожить долгую и здоровую жизнь. До настоящего времени в индексе человеческого развития непосредственно измеряется только долголетие, для этого используется показатель ожидаемой продолжительности жизни при рождении. Несмотря на то, что здоровье и долголетие неоднозначно связаны между собой (рост продолжительности жизни может продлевать как продолжительность здоровой жизни, так и период жизни в состоянии инвалидности) уровень здоровья населения в основной модели не измеряется.
При таком способе измерения степени удовлетворения одной из основных потребностей человека мы получаем неполную картину, особенно с точки зрения измерения влияния гендерных различий на человеческое развитие. В подавляющем большинстве стран мира мужчины проигрывают женщинам в долголетии, тогда как показатели здоровья (и репродуктивного здоровья в том числе), как правило, ниже у женщин. Женщины живут дольше, но при этом продолжительность их здоровой жизни меньше отличается от продолжительности здоровой жизни мужчин. По данным ВОЗ, 30 стран из 193 имеют гендерную разницу в ожидаемой продолжительности здоровой жизни меньше, чем 1 год, тогда как всего 10 стран имеют разрыв меньше 1 года в ожидаемой продолжи
тельности жизни без учета состояния здоровья. Средний гендерный разрыв в ОПЖ при рождении в мире в настоящее время около 5 лет, тогда как средний гендерный разрыв в продолжительности здоровой жизни - 3,1 год. В табл. 12.2 представлены гендерные разрывы в смертности для разных регионов мира. Во всех случаях гендерный разрыв сокращается при учете состояния здоровья.
Таблица 12.2. Средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении (2004 г.) и средняя ожидаемая продолжительность здоровой жизни (2002 г.) по полу в регионах мира (лет)
| ОПЖо мужчин | ОПЖо женщин | ОПЗЖо мужчин | ОПЗЖо женщин | Гендерный разрыв в ОПЖо | Гендерный разрыв в ОПЗЖо |
Постсоветские страны | 62,7 | 71,4 | 56,2 | 62,6 | 8,7 | 6,5 |
Страны Восточной Европы | 69,8 | 77,2 | 62,2 | 67,7 | 7,4 | 5,5 |
Развивающиеся страны | 60,6 | 64,4 | 52,6 | 55,0 | 3,8 | 2,4 |
Развитые страны | 75,5 | 81,4 | 68,5 | 72,7 | 5,9 | 4,2 |
Россия | 59,0 | 72,0 | 52,8 | 64,1 | 13,0 | />11,3 |
Источник: Расчеты автора по данным ВОЗ: http://www3.who.int/whosis/ core/co- re_select_process. cfm
По данным исследований RLMS (Russian Longitudinal Monitoring Survey) и WVS (World Values Survey and European Values Survey), отличие российских женщин от восточно-европейских и западно-европейских женщин выше по показателю ОПЗЖ, чем по показателю ОПЖ и в 20 лет, и в 45 лет, и в 65 лет. Это означает, что российским женщинам предстоит не только меньше прожить, но и большую часть своей жизни (по сравнению с европейками) прожить в состоянии ослабленного здоровья. У российских мужчин в возрастах 20 лет и 45 лет показатели ОПЗЖ отличаются от аналогичных показателей восточно-европейских мужчин меньше, чем показатели ОПЖ. Это значит, что они могли бы жить здоровыми дольше, если бы не повышенный риск смерти от внешних причин [Вишневский, 2006: 311-312].
Неравенство в образовании
В большинстве развитых стран мира и в странах с бывшей социалистической экономикой гендерное неравенство в образовании перестало быть актуальной проблемой. На начальной и средней ступени образования (как правило, обязательные ступени в этих странах) установился гендерный
паритет. А на высшей ступени образования чаша весов в ряде стран начала склоняться в пользу женщин (табл. 12.3). Например, по данным журнала The Times Higher [June 9, 2006], к 2004 году 56,9 % студентов в системе высшего образования в Британии составили женщины. Доля девушек в составе учащихся на ступени высшего профессионального образования в 2002/2003 году в России — 57 % [Росстат, 2003: 276].
Таблица 12.3. Соотношение девушек и юношей на третьей ступени образования, 2004, некоторые страны мира
Страна | Соотношение девушек и юношей | Страна | Со от но - шение девушек и юно шей | Страна | Со от но - ше ние девушек и юно - шей |
Исландия | 1,78 | РФ | 1,37 | Япония | 0,89 |
Швеция | 1,55 | Канада | 1,36 | Швейцария | 0,80 |
Норвегия | 1,54 | Израиль | 1,33 | Руанда | 0,62 |
Венгрия | 1,40 | Франция | 1,28 | Нигер | 0,36 |
Великобритания | 1,37 | Греция | 1,17 | ЦАР | 0,19 |
Источник: Данные ПРООН: http://hdr.undp.org/hdr2006/statistics/indicators/ 242.html
Причины активного вовлечения женщин в системы высшего образования в развитых странах и бывших социалистических странах вновь можно объяснить, используя трехфакторный подход к анализу этого явления. Рассмотрим фактор развития общества, фактор гендерного порядка и поведенческий фактор.
С одной стороны, предпосылки активного вовлечения женщин в национальные и международные системы высшего образования сформированы национальными и глобальными преобразованиями. Многие из этих преобразований положительно влияют на рост женского присутствия в системе высшего образования (как со стороны стимулов, так и со стороны возможностей). Высокий уровень образования для всего населения стал фактором успешного индустриального и научно-технологического развития в рассматриваемых странах. Снижающаяся демографическая нагрузка, связанная со снижением рождаемости, облегчает доступ к накоплению человеческого капитала всем представителям более малочисленного поколения. Демографический переход (снижение смертности, снижение рождаемости) удлиняет жизненный цикл человека, увеличивает стадии жизненного цикла, не связанные с воспроизводством, порож
дает предпосылки более эффективного использования человеческого капитала, повышая его значимость. Второй демографический переход трансформирует формы брака и семьи, меняет календарь брачности и рождаемости; процессы индивидуализации общества вынуждают личность самостоятельно формировать и использовать свой человеческий и социальный капитал. Рынок труда трансформируется, предъявляя новые требования к работникам (мобильность, конкурентоспособность, гибкость рабочего графика, снижение доли физического труда, конвейерного производства и т.д.), многие из которых соответствуют интересам работников женского пола. Мировой рынок образования развивается экстенсивным и интенсивным путями: рост абсолютного числа студентов и преподавателей, рост стоимости образования и расходов на образование, рост среднего возраста обучающихся, увеличение доли «нетипичных» социальных представителей среди студентов (национальные меньшинства, женщины, инвалиды), рост миграционной мобильности студентов и преподавателей, унификация высшего образования (преобладание англо-американской системы и английского языка), рост технологичности образовательного процесса (ком- пютеризация и дистанционность) [Калабихина, 2006].
С другой стороны, гендерный порядок в развитых странах и особенно в странах с социалистической экономикой в прошлом, несмотря на па- триархатный характер в целом, вопросы женского образования всегда ставил на приоритетные места в системе стимулов развития общества. Это было следствием либо необходимости экстенсивного развития рынка труда (например, вовлечение женщин в общественное производство в России было ускорено мужскими потерями в периоды войн, революций и репрессий в XX веке), либо поступательного социально-экономического развития (как в большинстве развитых стран), поскольку эмпирически доказана связь между ростом образовательного уровня населения (в том числе, женского) и экономическим ростом в стране.
Поведенческий фактор в сфере принятия решений об образовании определялся высокой ценностью и бесплатностью образования (в том числе и для девушек) в большинстве этих стран.
Тем не менее, в большинстве развивающихся стран, население которых в пять раз превышает население развитых стран, вопросы гендерного неравенства в образовании стоят до сих пор весьма остро. В 41 стране мира, на долю которых приходится 20 млн девочек, в настоящее время не охваченных школой, разрыв между полами либо растет, либо сокращается очень медленными темпами. Значительные гендерные диспропорции (gt;51%) на первичной ступени образования наблюдаются в 38 странах мира (в 7 странах в пользу девочек и в 31 стране в пользу мальчиков), а на вторичной - в 67 странах мира (в 32 странах в пользу девочек и в 35 странах в пользу мальчиков).
Отставание девочек в развивающихся странах в доступе к образованию объясняется: 1) низким уровнем социально-экономического развития этих стран, следовательно, отсутствием значительного спроса на высокопрофессиональный человеческий капитал; 2) жестким патриархатным гендерным порядком, в рамках которого распределение гендерных ролей задано строго асимметрично; 3) отсутствием образовательных женских моделей поведения в силу сложившихся исторических и культурных предпосылок.
Рассмотрим особенности гендерного неравенства в образовании в России. Россия относится к странам, в которых гендерное неравенство в образовании становится мужской проблемой. На рис. 7 образовательная пирамида населения демонстрирует преобладание женщин на ступенях более высокого образовательного статуса и преобладание мужчин на ступенях более низкого образовательного статуса. Даже в условиях предоставления вузами отсрочки от армии (мощный стимул получения высшего образования для многих юношей) юноши чаще, чем девушки, после девятого класса уходят в систему начального профессионального образования или выходят на рынок труда.
В системе начального профессионального образования доля юношей устойчиво превышает 60 %, в системе среднего специального профессионального образования эта доля увеличивается, а в системе высшего образования (и в докторантуре) снижается (табл. 12.4).
Таблица 12.4. Доля юношей в составе учащихся, %
Ступени профессионального образования | 1990/91 | 1995/96 | 2000/01 | 2001/02 | 2002/03 | 2003/04 |
/>Начальное профессиональное образование* |
| 61 | 62 | 62 | 63 | 62 |
Среднее специальное профессиональное обра- зо ва ние** | 42 | 39 | 45 | 45 | 47 | 48 |
Высшее профессиональное образование** | 49 | 46 | 44 | 43 | 43 | 43 |
Аспирантура* |
| 54 | 56 | 55 | 55 | 55 |
Докторантура* |
| 70 | 62 | 59 | 57 | 56 |
Источник: Расчеты автора по: Образование в России. 2003. Стат. сб. Госкомстат России; Женщины и мужчины России. 2004. Стат. сб. Росстат.
* На середину учебного года.
** На начало учебного года.
Проблема неграмотности в России решена уже довольно давно[19]. Незначительная часть неграмотного взрослого населения (6 промилле) — это в основном люди старше 70 лет: скорее женщины, чем мужчины, скорее сельские жители, чем городские. Однако если посмотреть на население в возрасте до 70 лет, то мы увидим тревожную ситуацию: во-первых, чем моложе возраст, тем выше уровень неграмотности; во-вторых — и в городской, и в сельской местности в молодых возрастах неграмотных мужчин больше, чем неграмотных женщин (рис. 8). Соотношение перевернулось. И в 2002 году в России в возрасте 16—29 лет (поколения, которые кончали школу после 1989/1990 года) в городах 2 % неграмотных мужчин (почти 25 тысяч человек), в селах — 7 % (27 тысяч человек). У женщин эти цифры равны, соответственно, 1 % (12 тысяч человек) и 5 % (18 тысяч человек). Это очень маленькая часть населения страны, но это 82 тысячи человек.
Молодые поколения мужчин за период 1990-х гг. больше проиграли в накоплении человеческого капитала, чем поколения молодых женщин. В частности, если сравнить поколения, которые кончали школу до начала рыночных преобразований в обществе, с поколениями, которые кончали школу в период перестройки, то на фоне общего увеличения доли людей, имеющих только начальное образование или не имеющих даже его, рост таких социальных групп у мужчин явно опережает рост подобных социальных групп у женщин (сравнивались поколения, которым в 2002 г. было 16—29 лет и 30—54 лет) (рис. 12.9).
Рисунок 12.8. Неграмотность населения по полу в возрастах
от 15 до 69 лет, Россия
Возраст
Источник: Данные переписи населения 2002 г.
Рисунок 12.9. Наличие только начального образования или его отсутствие в советских послевоенных поколениях и в поколениях перестройки, Россия, женщины и мужчины Поколения перестройки, мужчины Поколения перестройки, женщины ?Советские послевоенные поколения, мужчины Советские послевоенные поколения, женщины
только начальное
нет начального Уровни образования
Источник: Расчеты автора по данным переписи населения 2002 г.
Еще одна опасность отставания мужчин по уровню образования заключается в усилении консервативных взглядов на роль и предназначение женщины в обществе, так как приверженность патриархатным
отношениям в семье демонстрируют в большей степени молодые мужчины рабочих специальностей, не имеющие высшего образования [ЮНФПА, 2005: 25].
Гендерное неравенство в сфере образования в России проявляется также в низкой экономической эффективности образования у женщин, так как существующая скрытая дискриминация на рынке труда не позволяет женщинам получать полноценную отдачу от своего образования в отличие от мужчин [ЮнФПА, 2005: 25].
Неравенство в доходах
Крайняя степень проявления гендерного неравенства в доходах - явление феминизации бедности. Феминизация бедности зафиксирована во многих странах. По данным ООН, женщины и девочки составляют до трех пятых бедных слоев населения. Явление феминизации бедности очень сложно измерить. Национальные гендерные статистики сегодня не предоставляют всей полноты информации о распределении всех доходов по полу. Помимо заработной платы, следует учитывать доходы от домохозяйственного производства (особенно в развивающихся странах), социальные трансферты, доходы от имущества и финансовых активов, а главное, семейные доходы, которые перераспределяются в пользу женщин или в пользу мужчин. Макроданные, как правило, позволяют оценить присутствие явления феминизации бедности в стране двумя способами: сравнением средней заработной платы в феминизированных и маскулинизированных отраслях, сравнением доходов женских домохозяйств (матери с детьми, одинокие пенсионерки) и прочих домохозяйств. Исследование Всемирного Банка в России подтвердило факт феминизации бедности, основываясь именно на этих данных [Всемирный банк, 2000].
Микроданные о внутридомохозяйственном распределении дохода по полу практически недоступны для большинства стран.
Ряд стран собирают статистику о соотношении заработной платы мужчин и женщин в несельскохозяйственном секторе экономики. В России, например, несмотря на высокий уровень занятости женщин (92,5 %) и высокий уровень человеческого капитала женщин (российские женщины образованы лучше российских мужчин), заработная плата женщин составляет только 64 % заработной платы мужчин (Приложение 2).
Гендерное соотношение заработной платы выше 75 % в 2004 г. зарегистрировано только в 4 странах (Швеция, Кения, Мозамбик, Бурунди). В коридор 66-75 % попадают 22 страны (например, Руанда, Дания, Финляндия, Австралия, Латвия, Вьетнам), в коридор 56-65 % - 44 страны (например, Болгария, Франция, Канада, США, азиатские страны СНГ, Германия, Бразилия, ЦАР). Соотношение 55 % и ниже имеют 87 (!) стран (например, Япония (44 %), Италия (46 %)). Список замыкают такие стра
ны, как Саудовская Аравия (15 %), Оман (18 %), Египет (23 %), ОАЭ (24 %), Пакистан (29 %), Индия (31 %), Турция (35 %) [UNDP, 2006].
Причины феминизации бедности объясняются тремя факторами гендерного неравенства.
Фактор (социально-экономического) развития общества влияет на абсолютные масштабы женской бедности. Страны с низким уровнем развития, страны, переживающие экономический кризис и свертывающие социальные программы, отличаются большой долей бедного населения, в том числе и женского.
Фактор гендерного порядка влияет на относительный масштаб женской бедности. На феминизацию бедности влияют следующие факторы гендерного порядка:
На макроуровне: Низкий уровень занятости женщин в несельскохозяйственном производстве в развивающихся странах и гендерно асимметричная экономическая политика и сегрегированные по полу федеральные и региональные бюджеты (например, развитие «мужских» добывающих отраслей, отсутствие программ развития сектора услуг и малого бизнеса, регламентация «мужской» номенклатуры общественных работ (строители, дорожные рабочие) в развитых странах и странах с молодой рыночной экономикой. Явная или скрытая дискриминация на рынке труда: дискриминация на стадии вложения в человеческий капитал, дискриминация в доступе к определенным «мужским» отраслям или «мужским» профессиям, дискриминация при найме на работу, дискриминация в оплате труда при выполнении одинаковой работы, дискриминация при продвижении по службе. Слабая система социальной защиты, низкий уровень социальных трансфертов, недоступность сферы услуг (особенно детских дошкольных учреждений), потребителями которой в большей степени являются женщины.
На микроуровне (в домохозяйстве): Патриархатные формы отношений, которые приводят к тому, что властный фактор преобладает над доходным, когда женщина не может на равных распоряжаться семейными доходами, даже если приносит в семью равный или больший, по сравнению с мужчиной, доход. Асимметричные репродуктивные нагрузки, которые ложатся в основном на женщин, неравномерное распределение родительских функций и функций по уходу за больными и престарелыми членами домохозяйства. В данном случае следует говорить о неравномерном распределении ресурса времени между полами.
Например, в России неравенство в распределении трудовой нагрузки между супругами устойчиво во времени: картина не меняется ни в советский, ни в реформенный период. Равномерное увеличение
участия мужчин и женщин в работе в подсобных хозяйствах в период реформ, по сути, лишь усилило дискриминацию в адрес женщин, создавая для них «третий фронт»: занятость в общественном производстве, собственно домашняя работа, работа в ЛПХ. Причем в условиях задержки с выплатами заработной платы все три вида занятости не приносили общественно признанного вознаграждения за труд [Калабихина, 2004]. По разным оценкам, женский домашний труд продолжительнее мужского более чем в 3 раза, а свободного времени у мужчин больше в два раза. Практически 100 % женщин занимаются домашним трудом, 20 % мужчин полностью освобождены от домашнего труда. Женщины имеют ограниченные возможности в экономической самостоятельности и разделении домашнего труда.
Фактор поведения женщин проявляется в низкой самооценке и пассивности женщин на рынке труда и в устойчивом стереотипном поведении по реконструкции патриархатных отношений внутри собственной семьи. Например, по данным РМЭЗ, более половины женщин считает, что у них мало качеств, которые ценятся в современной экономической ситуации в России [ЮНФПА, 2005: 22].
Еще по теме Гендерное неравенство в различных областях человеческого развити:
- Гендерное неравенство в различных областях человеческого развития Неравенство в долголетии
- Экономическое неравенство и человеческое развитие Категория неравенства
- Экономическое неравенство и человеческое развитие Категория неравенства
- Измерение гендерного неравенства в «Докладе о развитии человека»
- Измерение гендерного неравенства в «Докладе о развитии человека»
- Глава 12 Г ЕНДЕРНОЕ НЕРАВЕНСТВО И ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
- Глава 12 Г ЕНДЕРНОЕ НЕРАВЕНСТВО И ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
- Глобализация мировой экономики и гендерное равенство в человеческом развитии
- Глава 7 Уровень жизни, неравенство И ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
- Глава 7 Уровень жизни, неравенство и человеческое развитие