<<
>>

Изучение лидерства во второй четверти XX века

  Зарубежные исследования. «Теория черт»

Появление этого направления в изучении лидерства в 1920—1930-е годы (хотя отдельные исследования проводились и в начале века) и особая его популярность вплоть до середины века не случайны.

Они подготовлены и работами ученых «героического» направления, и М. Вебером, и общим интересом к чертам личности. Так, в персонологии примерно в это же время появляется концепция черт личности Г. Оллпорта (черта понимается как устойчивая особенность личности вести себя сходным образом в разных ситуациях (Хьелл Л., Зиглер Д., 1999)).

В лидерологии теория черт объединяла многих исследователей, это Е. Богар- дус, Е. Хантер, А. Джордан, Дж. Гейер, Т. Ньюком, Л. Зелиш, Л. Эскерсон, Г. Бел- лингрес, Дж. Бернард, О. Келдвелл, Е. Флеминг, Ш. Лехман и многие другие (Fleming E. G., 1935; Gerber G. L., 1989; Hunter E. C., Jordan A. M., 1939; Newcomb T. M., 1956; Stogdill R. M., 1948).

Способность к лидерству рассматривалась как свойство одаренной личности, которое обеспечивает индивиду центральное положение в любой группе, в любой ситуации. Многочисленные работы были направлены на поиск универсальной лидерской черты (или, скорее, набора черт). При этом изучались разные группы (от детей-дошкольников до людей зрелого возраста), разные типы лидеров — от тех, кто появляется в детских играх, и юных правонарушителей до политических деятелей и военных и религиозных лидеров (Stogdill R. M., 1948).

Использовались разные методы получения и обработки эмпирических данных: наблюдение, биографический (в том числе для анализа личности выдающихся деятелей прошлого и современности), опрос экспертов, социометрия, факторный анализ. Кроме того, во время Первой мировой войны военные психологи создали множество личностных тестов. Использовался и такой прием, как сравнение личности лидера и личности нелидера (non-leader), или последователя (follower).

Характерным для исследований того времени было составление перечня лидерских черт, которые предлагалось оценить как значимые для лидерства (наибольшие ранги получали, к примеру, интеллект, инициативность и ответственность, и то в небольшом числе исследований (Stogdill R. M., 1948)).

Если обратиться к общему перечню черт лидеров (Stogdill R. M., 1948), которые изучались в то время (а выбор этих черт диктовался позицией исследователя, его собственным представлением о значимости тех или иных качеств для лидерства), то можно заметить в них отражение:

а)              «позиции здравого смысла»;

б)              дарвиновских представлений о сходстве проявлений лидерства в стаде животных и в человеческой группе;

в)              взглядов исследователей «героического» направления XIX века.

В конце 1940-х годов появилось несколько обширных обзоров исследований личностных черт лидеров: К. Берда, В. Иена Кинза, Р. Стогдилла (Stogdill R. M., 1974).

К.              Берд в 1940 году обнаружил 79 черт, выявленных в 20 исследованиях, и только четыре из них были общими для пяти или более исследователей (экстраверсия, интеллект, юмор, инициатива).

Чуть позже (в 1947 году) В. Иен Кинз обобщил 74 работы, посвященные военным лидерам, и пришел к заключению, что эти лидеры превосходили нелидеров по способностям, но по каким — не было единодушного мнения. Но особенно впечатляющим был обзор Р. Стогдилла, сделанный им в 1948 году (Stogdill R. M., 1948), который и сейчас является хорошим «справочником-путеводителем» по лидерству. Он проанализировал 124 работы, изучавшие 28 групп черт, в период с 1904 по 1947 год.

Рассмотрим результаты этих исследований, используя обзор Р. Стогдилла (Stogdill R. M., 1948). Это нам представляется важным для того, чтобы понять логику развития лидерологии, причины дальнейшего «поражения» теории черт, а также для формирования современной точки зрения на личность лидера. И сами экспериментальные результаты (а не только теории) представляют собой научную ценность.

Для этого сгруппируем данные, анализируемые Р. Стогдил- лом, несколько иначе, чем сделал он, — в крупные смысловые блоки (вместо 28 у нас получается 9). Кроме того, сравним, там, где это возможно, результаты по лидерам мужского и женского пола. Сам Р. Стогдилл не уделял этому особого внимания, возможно, в силу малого количества исследований лидеров-женщин (их всего, по нашим подсчетам, 12 из 124 работ, причем половина из них проведена без изучения лидеров-мужчин, исключение составляют лишь 5 исследований, в которых сравнивались девочки и мальчики-подростки или молодые девушки и юноши).

Индивидные качества лидера

Мы дали такое название этому блоку, так как он включает те качества, которые предположительно имелись у вожака стада животных: 1) возраст; 2) рост; 3) вес; телосложение, физическая сила, здоровье; 5) внешний вид; 6) доминантность; агрессивность. Фактор возраста исследовался прежде всего в онтогенетическом плане — как момент «начала» лидерства в процессе становления личности. Было установлено, что до 2-3 лет ребенок не может быть лидером и возраст 9-10 лет — это период активного формирования лидерских качеств (что связано с ролью детских группировок в этом возрасте). П. Пигорс (Stogdill R. M., 1948) выделил четыре личностные черты, созревание которых необходимо для того, чтобы ребенок стал лидером: решительность и самоконтроль; усвоение абстракций и социальных идеалов; знание людей; достаточный объем памяти (чтобы ставить отдаленные цели, а не только сиюминутные).

Фактор возраста как значимый для лидерства был установлен в следующих случаях: у спортсменов (лидер должен быть ровесником членов спортивной команды); у администраторов высокого уровня (они были примерно на 12,2 года старше тех руководителей, которые добились худших результатов); у студенческих лидеров обоего пола (они были моложе нелидеров); у студенческих лидеров-девушек возраст был меньше, а у юношей — больше, чем возраст нелидеров.

В целом многие исследователи пришли к выводу о неоднозначности влияния возраста на лидерство (Stogdill R.

M., 1948).

В самом деле, возраст как характеристика личности в разные периоды жизни оценивается противоположным образом: в детстве более почетно быть старшим (дети хотят скорее повзрослеть), а в старости — более молодым; в разные периоды зрелости эта оценка может меняться.

Имеются различия и в отношении возраста мужчин и женщин: первых он украшает — в отличие от вторых. Но это точка зрения западной культуры. На Востоке же старший возраст связан с повышением статуса: независимо от должности, которую человек занимает, он сам по себе представляет ценность.

Кроме того, возраст может быть значимым в определенных видах деятельности: к примеру, в тех профессиях, успех в которых связан с молодостью тела, — у гимнасток, балерин, футболистов (особенно форвардов) и других спортсменов; у политических деятелей, где необходимы опыт и зрелость личности, приходящая с возрастом (но до наступления старости); у ученых, оптимальный возраст которых зависит от области научной деятельности (молодой — у математиков и достаточно зрелый — у философов, к примеру). Поэтому нам представляется, что фактор возраста лидеров необходимо продолжать изучать — в разных культурах, в разных возрастных группах и в разных видах деятельности. Рост лидеров должен быть выше, чем у нелидеров, — такая закономерность была установлена в ряде исследований (в том числе и для студенток). И хотя встречались данные о незначимости этого фактора (Stogdill R. M., 1948), тем не менее до сих пор исследователи получают результаты о связи более высокого роста мужчин с его высоким статусом — в том числе и при выборе президента США (см., к примеру, Чалдини Р., 1999).

Нам представляется, что этот фактор, так же как и возраст, имеет различную ценность для мужчин и женщин (по крайней мере до недавнего времени, пока средства массовой коммуникации не стали пропагандировать высокий рост топ- моделей, — поэтому было бы интересно сейчас провести изучение роста лидеров); особо важен для детей и некоторых профессий.

Высокий рост может цениться в баскетболе, футболе, низкий — у гимнасток, жокеев, космонавтов и др., поэтому может наблюдаться и у лидеров соответствующих типов групп. Для остальных лидеров он, по-видимому, важен не сам по себе, а как связанный с их сексуальной привлекательностью. Было установлено, что вес лидеров должен быть больше, чем у нелидеров (в 7 исследованиях), но иногда — меньше (в двух исследованиях, одно из которых было посвящено изучению лидеров-студенток), или он не важен (Stogdill R. M., 1948).

Только на первый взгляд кажется странным изучать вес лидеров. В детском и подростковом возрасте он должен быть нормальным, т. е. по весу лидер не должен отличаться от своих сверстников, чтобы избежать насмешек за худобу или полноту. При той идеализации стройности, которая наблюдается в американском обществе, было бы логичным ожидать, что обладание меньшим весом рассматривается как преимущество, особенно для женщин.

И в ряде профессий вес воспринимается как значимый: у спортсменов (особенно в тех видах спорта, где он постоянно находится под контролем и может повлиять на результаты, — у жокеев, борцов, тяжелоатлетов, парашютистов), балерин.

Но значимость большего веса может объясняться и действием конкурентной модели лидерства (вспомним материал главы 1: вожак стада обезьян, к примеру, практически всегда отличается более крупными размерами — ростом и весом — от других особей).

Но в целом ряде других ситуаций вес, по-видимому, не имеет значения, если только он не является фактором, влияющим на общую физическую и сексуальную привлекательность лидера. Телосложение, физическая сила, здоровье. Исследование лидеров мальчишеских клик и группировок, а также выдающихся военных показали их превосходство над нелидерами по физической силе, ловкости и атлетическим способностям (тот же результат был обнаружен и в одном исследовании, посвященном девуш- кам-подросткам). Небольшое преимущество лидеров по сравнению с нелидерами было обнаружено по телосложению и здоровью (Stogdill R.

M., 1948).

Значимость этих факторов в детстве и подростковом возрасте очевидна (и, может быть, для обоих полов, но в разной степени), как и для целого ряда занятий, связанных с физическим трудом (в том числе, возможно, и для отрицательных, криминальных лидеров). Для представителей профессий умственного труда они, скорее всего, второстепенны.

В общем следует согласиться с выводом Р. Стогдилла, что вес, рост, телосложение, здоровье имеют значение лишь на определенных возрастных этапах; они более значимы для представителей мужского пола и важны не сами по себе, а в связи с фактором внешней красоты (Stogdill R. M., 1948) поскольку, как нам кажется, усиливают сексуальную привлекательность лидера. Красивая внешность имела разное значение: для лидеров разного возраста: у дошкольников была обнаружена отрицательная корреляция между лидерством и красотой; у подростков — высокая положительная связь (причем, как ни странно, у мальчиков, но не у девочек); для студенческих лидеров разных видов деятельности: те, кто проявлял социальную активность, отличались более привлекательной внешностью и одеждой (лидеры-девушки), а интеллектуальные и религиозные лидеры не отличались от нелидеров; для малолетних девиантных лидеров была характерна неряшливость внешнего вида.

Все же гораздо чаще встречалась положительная связь лидерства и внешности (11 исследований против 3 (Stogdill R.M., 1948)).

В настоящее время благодаря исследованиям по социальной перцепции и каузальной атрибуции (Андреева Г. М., 1997) придается достаточно большое значение внешнему облику человека как составляющей его имиджа, и одежда, к примеру, считается неотъемлемым атрибутом лидера (Чалдини Р., 1999).

И неслучайно современные исследователи и практики, связанные с политическим лидерством, проводят специальную работу по формированию положительного имиджа политического деятеля, в котором немалую роль играют одежда и внешность в целом (Гозман Л. Я., Шестопал Е. Б., 1996; Дилигенский Г. Г., 1996). По нашему представлению, в этом — заслуга и тех психологов, которые исследовали лидерство в рамках теории черт. Доминантность, властность, желание навязать свою волю наблюдались у лидеров в достаточно большом числе исследований (в том числе и посвященных подросткам). Однако такая закономерность не обнаружена в ряде других работ и она не изучалась у женщин-лидеров. Скорее более характерным было умение лидера наводить порядок, не прибегая к стилю «хозяина» (у подростков). Поэтому был сделан вывод о противоречивой связи лидерства и доминантности (Stogdill R. M., 1948). Агрессивность либо положительно, либо отрицательно коррелировала с лидерством в мальчишеских и девчоночьих девиантных подростковых кликах (Stogdill R. M., 1948) — даже в них не всегда популярно такое поведение, хотя и среди обычных студентов колледжей была обнаружена положительная связь агрессивности с лидерством.

Нам кажется знаменательным сам фактор выбора этой черты как характерной для лидеров, что отражает общую тенденцию американской лидерологии в изучении конкурентной модели лидерства: оно рассматривалось как маскулинное, агрессивное, доминантное, ассертивное, «эгоистичное».

И до сих пор эта тенденция сохраняется, но появилась и иная: рассматривать и другую модель лидерства — недоминантную, «кооперативную» (особенно у женщин-лидеров).

Интеллектуальные свойства лидера

В этот блок включены следующие качества: 1) интеллект; 2) рассудительность, здравый смысл, скорость принятия решений; 3) эрудиция; 4) интуиция, проницательность, чувствительность к ситуации; 5) адаптивность. В большинстве исследований (в 70%), посвященных интеллекту лидеров, было обнаружено их превосходство над нелидерами, исключение составили пять работ, выполненные на детях и подростках. Именно для последней возрастной категории оказалась характерной следующая закономерность: лидер не должен слишком сильно превосходить нелидеров по интеллекту (в группе со средним IQ в 100 баллов лидер имел показатель 130 баллов; в группе с IQ 130 у него было 160 баллов; но последний не мог стать лидером первой группы). Такая закономерность объясняется, в частности, объемом словарного запаса низко- и высокоинтеллектуальных детей. Однако в девиантных мальчишеских кликах скорее был важен возраст лидера, чем его интеллект. Анализ предполагаемых личностных характеристик у мужчин — членов 305 королевских семейств Европы — показал, что высокий интеллект повышает ценность личности как лидера.

Но в целом был сделан вывод о том, что интеллект не сам по себе важен для того, чтобы человек стал лидером, имеет значение его «соотношение» с интеллектом последователей — даже в науке, где ценится интеллект, важно было не просто совершить открытие, но и донести его до тех, кому оно предназначено, поэтому возраст оптимального развития интеллекта мог на 17 лет опережать возраст признаваемых достижений (к примеру, у химиков — 28-32 года и 45-49 лет соответственно (Stogdill R. M., 1948)). Рассудительность, здравый смысл, скорость принятия решений как составляющие интеллекта также были положительно связаны с лидерством (хотя им было посвящено небольшое число работ (Stogdill R. M., 1948)). Возможно даже, что эти интеллектуальные показатели более важны для лидерства, чем общий интеллект. Эрудиция, которая приводила к успеху в школе, была характерна для лидеров, особенно в начальной школе (в том числе и для девочек). Важно было обладать такими знаниями, которые ценились в данной группе (Stogdill R. M., 1948). Возможно, что именно успехи, отраженные в отметках (и постоянно подкрепляемые похвалой учителей и родителей), делали его обладателя популярным среди школьников, а не знания сами по себе. Интуиция, проницательность, чувствительность к ситуации. Способность оценивать ситуацию, знание, как нужно действовать в конкретных условиях, социальная интуиция были характерны для многих лидеров, как и способность выдвигать оригинальные и конструктивные идеи в трудных ситуациях и умение добиваться задуманного (в том числе и у выдающихся лидеров (Stogdill R. M., 1948)).

Все это можно охарактеризовать в целом как практический интеллект и способность справиться с ситуацией, особенно в трудных условиях, — именно тогда группе требуется лидер, который знает, что надо делать, — так понимается лидерство многими людьми с позиций здравого смысла. Адаптивность, или способность приспосабливаться к меняющимся ситуациям, которая традиционно рассматривалась как составляющая интеллекта, оказалась связанной с лидерством, и, по мнению Р. Стогдилла, она более важна для успеха лидера, имеющего дело с разными людьми и разными ситуациями, чем просто высокий показатель интеллектуального теста (клиницисты установили, что многие интеллектуалы не имели социального успеха из-за чрезмерного самопоглощения и заторможенности действий (Stogdill R. M., 1948)). Возможно, именно это качество является компонентом социального интеллекта, более важного для лидерства, чем общий интеллект.

В целом результаты по интеллектуальным свойствам лидера представляются нам вполне логичными, и здесь (как, впрочем, и относительно других черт) необходимо учитывать возраст, пол и род занятий членов группы: в одних случаях интеллект может быть важным для лидерства, в других — нет. Кроме того, необходимо учитывать тип интеллекта — «теоретический», практический, социальный и т. п.

Хотя интеллект считается важным для лидерства с позиций «здравого смысла», и в опросах наивных испытуемых о предполагаемых свойствах лидера он, как правило, называется одним из первых.

Речевые характеристики лидера

Во всех исследованиях, изучавших речевые характеристики, была обнаружена их положительная связь с лидерством. Это касается: возрастного аспекта (превосходство в речи имелось и у дошкольников, и у школьников, и у взрослых людей); полового (почти одинаковая корреляция у мальчиков и девочек в 12-летнем возрасте и гораздо более значимая у девочек в 15-летнем); проявления беглости речи; лингвистических способностей; «болтливости»; способности быть интересным собеседником; яркости и оригинальности речевой экспрессии; обладания приятным голосом; большей продолжительности вербального возбуждения (у детских лидеров).

И в целом вербальные способности коррелировали со способностью влиять на других людей (Stogdill R. M., 1948).

Полученные результаты закономерны: с древних времен лидеру приписывалось умение говорить и, что более важно, умение убеждать людей, с чем, несомненно, связаны вербальные характеристики.

Можно ли представить себе лидера, не умеющего говорить и убеждать людей? Наверное, да, — в тех редких случаях, когда он является скрытым лидером, влияющим на решение и на других людей с помощью посредника — помощника, умеющего убеждать.

Коммуникативные качества лидера

В этот блок мы включили: 1) экстраверсию-интроверсию; 2) общительность и коммуникабельность; 3) дипломатичность, такт. Только в двух исследованиях (с испытуемыми — дошкольниками и взрослыми соответственно) была обнаружена положительная корреляция экстраверсии с лидерством. Анализ характеристик выдающихся деятелей показал, что все они были интровертами, как и преуспевающие администраторы (по сравнению с менее успешными). Отмечались такие показатели интровертированности лидера, как желание остаться одному: при получении плохих новостей; в случае плохого настроения; при принятии решений (Stogdill R. M., 1948).

Эти результаты не совпадают с позицией «здравого смысла», которая связывает лидерство с экстраверсией. Возможно, они отражают особенности американской культуры, где не принято публично проявлять свою слабость. И все же, по-видимому, лидер, довольно часто бывая на людях, нуждается иногда в возможности побыть наедине с самим собой, а в случае плохого настроения это еще и проявление мудрости — чтобы не «уронить» свой позитивный имидж в глазах окружающих. Общительность и коммуникабельность (способность, умение общаться) отличали лидеров: разных возрастных групп — от дошкольных до юношеских и молодежных; положительно направленных и девиантных; являющихся выдающимися деятелями.

Умение дружить положительно коррелировало с лидерством, а застенчивость и замкнутость — отрицательно (Stogdill R. M., 1948).

Отметим, что, несмотря на взаимосвязанность общительности и коммуникабельности, не следует их смешивать и употреблять как синонимы (первое скорее свидетельствует о потребности человека в общении, второе же — об умении общаться). Также характерными для лидеров были такт, дипломатичность, вежливость. Исключение составляли девиантные лидеры — мальчики и девочки, отличавшиеся грубостью (причем девочки даже в большей степени, чем мальчики (Stogdill R. M., 1948)).

Разные результаты по экстравертированности и свойствам, связанным с общительностью и умением общаться, свидетельствуют о сложности коммуникативной структуры личности лидера. Возможно, речь идет о разных лидерах — в одних работах изучалась экстраверсия, в других — общительность. Но в одном исследовании у лидеров была обнаружена и интроверсия, и умение общаться, которые, возможно, не исключают друг друга.

Различия качеств лидеров с положительной и отрицательной направленностью закономерны, что еще раз подтверждает необходимость изучения лидерства разного типа.

Энергетический потенциал лидера

Этот блок составили те качества, которые характеризуют эмоционально-волевую сферу человека, развитие силы «Я» и в целом могут быть определены как энергетический потенциал лидера: 1) оптимизм и чувство юмора; 2) эмоциональный самоконтроль; 3) сила духа и стойкость перед лицом трудностей, настойчивость в их преодолении; 4) сила убеждений и умение отстаивать свое мнение; 5) уверенность в себе; 6) активность; 7) склонность к риску. Оптимизм, бодрость и веселый нрав были характерны для лидеров (в том числе от дошкольного возраста до юности), как и чувство юмора (включая дево- чек-подростков). Исключение составляли девиантные лидеры-подростки обоего пола — у них отсутствовали эти качества (Stogdill R. M., 1948). Главная особенность эмоциональной сферы лидеров — не столько отсутствие негативных эмоций, сколько умение скрывать и контролировать свои эмоциональные проявления (депрессию, тревогу). Хотя в некоторых исследованиях была обнаружена и другая закономерность: выдающиеся деятели были склонны к вспышкам гнева и раздражительности (по данным исследований, такие качества чаще всего встречались у лидеров, занимавшихся революционной деятельностью); девиантные лидеры-подростки демонстрировали высокую возбудимость, раздражительность и драчливость (причем для девочек это было свойственно не в меньшей, а даже в большей степени, чем для мальчиков (Stogdill R. M., 1948).

Таким образом проблема эмоциональных качеств лидера остается открытой, она нуждается в дальнейшем изучении с учетом возраста, пола и типа деятельности лидеров. Сила духа и стойкость перед лицом трудностей, настойчивость в их преодолении были характерны для выдающихся лидеров в период зрелости. Настойчивыми были и лидеры подросткового (как в обычных школах, так и в девиантной среде) и юношеского возраста (Stogdill R. M., 1948). К сожалению, ничего не известно о подобных качествах у женщин-лидеров. Сила убеждений, а также стремление настаивать на своем мнении и при этом не прислушиваться к мнению окружающих характеризовала выдающихся государственных деятелей (особенно революционного типа). Эту решительность отстаивания своей точки зрения демонстрировали и юношеские, и взрослые лидеры (они не считались с иными взглядами в ходе дискуссии, поскольку были убеждены в своей правоте (Stogdill R. M., 1948)). Уверенность в себе и высокая (хотя и адекватная) самооценка были отмечены у четырех типов лидеров: у выдающихся деятелей; у школьников, студентов и взрослых; у студенток — лидеров колледжей (по сравнению со студентками-нелидерами); у девиантных лидеров-подростков обоего пола (последним не было свойственно чувство неполноценности).

Следует, однако, отметить, что в ряде работ лидеры не отличались от нелидеров по указанным свойствам (Stogdill R. M., 1948). Активность лидеров проявлялась в разных формах: как характеристика темперамента в виде моторной импульсивности (обнаружено для разных типов лидерства), преобладании возбуждения над торможением; как показатель «физической» активности — в виде энергичности, живости, неугомонности (в том числе и у девиантных лидеров — детей и подростков); в виде активности в играх (детские лидеры, в том числе и девочки, превосходили нелидеров по этому показателю); в виде участия в групповой деятельности — лидеры превосходили ведомых по числу, степени и разнообразию форм этой деятельности (установлено для разных возрастных групп); в виде сверхнормативной активности (у студентов колледжа); как показатель социальной мобильности у взрослых лидеров — фермерские лидеры (т. е. те, кто был лидером для лиц, занимавшихся фермерским хозяйством, их предводители) и изобретатели, к примеру, демонстрировали высокий уровень стремления к перемене мест и изменению своего материального положения; в виде стремления к социальному обособлению (фактор, формирующий мальчишеские клики (Stogdill R. M., 1948)).

Показательно, что не было обнаружено результатов, противоположных указанным (скажем, о меньшей активности лидеров), что закономерно —лидеры и становятся таковыми благодаря своей активности.

Склонность к риску, безрассудная смелость были обнаружены у лидеров- подростков обоего пола (Stogdill R. M., 1948).

В целом результаты по этому блоку качеств позволяют сделать вывод о более мощном энергетическом потенциале лидеров по сравнению с ведомыми. И можно говорить о действительно найденной «лидерской черте» — одной из немногих.

Мотивационные характеристики лидера

В этот блок мы включили следующие качества: 1) стремление к популярности; честолюбие; желание превосходить других, выделяться среди них; 2) инициативу, готовность принять на себя ответственность; 3) желание усердно трудиться. Второе и третье качества являются производными от первого: ради того, чтобы стать лидером, претендент проявляет инициативу, берет на себя ответственность, готов длительно и упорно работать.

1. Мотивация к лидерству (выраженная в стремлении к популярности) представлена тремя группами данных: стремление к популярности было обнаружено у целого ряда лидеров разного возраста (от начального школьного до взрослости, причем несколько исследований были посвящены подросткам, в том числе и девиантным); сильное желание (стремление) выделяться среди других, превосходить окружающих было зафиксировано у многих выдающихся исторических деятелей, причем представителей разных сфер деятельности (полководцев, религиозных лидеров, государственных деятелей), эта же закономерность проявлялась и у студенческих лидеров; лидеров не отличала скромность — напротив, они стремились к похвалам и восторгам окружающих (в том числе и выдающиеся военные и государственные деятели), не отказывались от возможности оказаться в центре внимания и «пустить пыль в глаза» (лидеры-подростки, в том числе и девиантные), хотя встречалась и отрицательная корреляция лидерства с тщеславием и стремлением к похвалам (Stogdill R. M., 1948).

Последний результат может объясняться тем, что Я. Л. Коломинский (1976) назвал «феноменом Аристида» (по имени древнегреческого высоконравственного и успешного деятеля, не пользующегося особой любовью некоторых своих сограждан за чрезмерную популярность и постоянные похвалы окружающих). По- видимому, некоторые «любители» похвал, стремящиеся «захватить» всю популярность и власть в группе, низвергаются членами группы с лидерского пьедестала по этой причине. Инициатива, готовность принять на себя ответственность характеризовала интеллектуальных и политических лидеров, но не религиозных. Эти свойства были обнаружены и у целого ряда других лидеров (в том числе у женщин, взрослых, подростков — обычных и девиантных (Stogdill R. M., 1948)). Здесь имеются два компонента: интеллектуальный и волевой. Первый можно было бы условно назвать «чувствительностью к ситуации» (осознание значимости момента и необходимости действовать или бездействовать в данный момент, сложный комплекс умения «просчитывать ситуацию»: с кем объединяться, с кем действовать врозь). Второй означает стойкость в преодолении трудностей. Оба компонента образуют, по нашему мнению, такую комплексную характеристику лидера, как умение справляться с ситуацией. Желание усердно трудиться отличало как выдающихся исторических деятелей, так и современных политиков, обнаружено это качество и в тех работах, где изучались женщины-лидеры. Вместе с интеллектом, целостностью личности и показателем влияния на людей трудолюбие, по результатам факторного анализа, вошло в один фактор, названный «пробивными способностями» (Stogdill R. M., 1948). Если рассматривать лидерские качества как показатель одаренности личности, то такие результаты неудивительны: незаурядные личности отличаются тем, что любят работать и способны работать много и плодотворно.

В целом мы считаем мотивацию к лидерству непременным условием его эффективности, и несколько разочаровывает малое количество данных по этому фактору (что объясняется, возможно, недооценкой этой характеристики рядом исследователей, не включивших ее в перечень изучаемых характеристик в рассматриваемый период).

Успешность лидера

Этот блок качеств является, по нашему мнению, очень важным для лидера. Лидер должен не просто стремиться к успеху, но и добиться реального успеха, который ценится в обществе. Средневековая вера в удачу военного лидера должна была обеспечивать ему победы в сражениях, подтверждая его лидерские полномочия, его «божественную» власть (Гуревич А. Я., 1990). Без такого подтверждения власть и популярность могли померкнуть.

Каждая эпоха и культура выдвигают разные требования к такому успеху: происхождение, богатство, популярность, победа на выборах и т. п. Но успех обязателен — это непременный атрибут лидерства. В этот блок мы включили следующие показатели из имеющихся в обзоре: 1) социальный и экономический статус;

2) популярность, престиж; 3) самобытность лидера; 4) устойчивость лидерского статуса на протяжении жизни. Социальный и экономический статус. Было установлено:

а)              по своему происхождению лидеры относились к более высоким социальноэкономическим слоям общества (хотя и не всегда);

б)              различия в социальном и экономическом статусе между лидерами и нелидерами были невелики (Stogdill R. M., 1948).

Нам представляется, что демократизация американского общества должна привести к уменьшению значения этого фактора, а в некоторых случаях — даже к негативному влиянию его (к примеру, в студенческой среде дети из богатых и влиятельных семей могут восприниматься негативно), хотя, возможно, значимость финансового успеха является особенностью американской культуры. Несмотря на то что популярность и лидерство — не одно и то же, по мнению ряда исследователей, тем не менее не просто стремление к популярности, о котором говорилось выше, но и сама завоеванная популярность, престиж оказались тесно связанными с лидерским статусом (в том числе и у подростков — обычных и девиантных), причем коэффициенты корреляции между этими показателями оказались самыми высокими (порядка 0,82) по сравнению с другими личностными характеристиками (Stogdill R. M., 1948).

Можно предположить, что широкая популярность важна только для некоторых типов лидеров:

а)              подростковых и молодежных (которых привлекает внешний блеск);

б)              религиозных;

в)              артистических;

г)              политических (особенно во время предвыборной кампании).

Другие лидеры могут быть и не столь популярными. Однако чрезмерная непопулярность может угрожать статусу лидера. Включение в число показателей успешности лидера такого фактора, как самобытность, является, конечно, условным. Но нам представляется, что он может быть связан с популярностью и в какой-то мере быть атрибутом лидера (в понимании ученых «героического» направления лидером становится необычная, яркая личность). Этот фактор может служить также показателем высокого уровня развития личности — так сказать, личностной успешности.

Исследования показали удивительное единодушие: во всех работах, большинство из которых были проведены в группах школьников и студентов, была обнаружена положительная корреляция между лидерством и самобытностью (причем самая высокая из всех личностных характеристик, за исключением популярности). Высокие показатели по самобытности имели и выдающиеся лидеры (Stogdill R. M., 1948). Если человек добивается успеха, становясь лидером, то является ли этот успех устойчивым, или, иначе, сохраняется ли он в течение жизни? На этот важный вопрос в какой-то мере дают ответ следующие данные:

¦ те, кто были лидерами в начальной школе, оставались ими и в старших классах (еще более справедливо это при сравнении лидерства в подростковом и юношеском возрасте); аналогичные результаты были получены по спортивному лидерству в младших и старших классах школы; военные курсанты оставались лидерами с 1-го по 4-й год обучения; была прослежена судьба 100 девочек-лидеров и 100 девочек-нелидеров после школы: оказалось, что первые в два раза чаще вторых поступали в колледж, а позднее имели более высокий доход и были общественно более активны; любая сверхнормативная активность, проявленная лидерами в школе, приводила в дальнейшем к успеху в жизни (Stogdill R. M., 1948).

Сама постановка такого вопроса о сохранении лидерского статуса в разные периоды жизни человека свидетельствует о желании исследователей найти подтверждение тому, что человек обладает неким устойчивым потенциалом лидерства, что этот потенциал формируется сравнительно рано (в детстве) и остается неизменным. Возможно, в этой точке зрения присутствует и представление о врожденности лидерских качеств. В целом данных слишком мало по показателям успешности лидера, чтобы делать определенные выводы, и этот аспект личности и деятельности лидера необходимо изучать и дальше.

Альтруистический потенциал лидера

Этот блок составили те качества, которые можно было бы назвать альтруистическими, — они позволяют лидеру работать на благо группы и, безусловно, полезны для нее: 1) кооперативность; 2) способность привлекать к сотрудничеству других людей; 3) социальная ответственность; 4) надежность. Лидеры отличались от ведомых более высокой кооперативностью, что проявлялось:

а)              в разных возрастах (данные по дошкольникам, подросткам, студентам);

б)              у лидеров мужского и женского пола;

в)              в форме способности работать для благополучия группы (у детских лидеров);

г)              у выдающихся лидеров (их отличало высокое развитие корпоративного духа (Stogdill R. M., 1948)). Но еще более важным, чем нацеленность на сотрудничество самих лидеров, является их способность привлекать к сотрудничеству других людей. Эти два

качества не обязательно взаимосвязаны (лидер-манипулятор «обходится» и без нацеленности на сотрудничество, хотя и такой вариант может быть полезен для группы), но их сочетание можно было бы назвать социоэмоциональным лидерским стилем.

В ряде работ выявилась такая способность лидеров привлекать людей к сотрудничеству (причем она проявлялась уже в дошкольном возрасте) и рассматривалась как составляющая лидерских способностей (Stogdill R. M., 1948). Разным типам лидеров было свойственно чувство социальной ответственности: от школьников до взрослых; как мужчинам, так и женщинам; выдающимся деятелям (Stogdill R. M., 1948).

4. Некоторые типы лидеров также были надежными, заслуживающими доверия: студенческие лидеры; мужчины и женщины; все типы выдающихся деятелей, особенно религиозные лидеры (Stogdill R. M., 1948).

Хотя исследований по данному блоку качеств немного, но полученные результаты очень важны. Они демонстрируют, что кроме конкурентной модели лидерства, согласно нашей терминологии (см. Бендас Т. В., 2000), существует иная — кооперативная, альтруистическая.

Типологические паттерны личности лидера

Этот блок составили данные, которые можно было отнести к разным типам лидеров: 1) представителям разных возрастных периодов; 2) мужским и женским; обычным и девиантным; 4) представителям различных сфер деятельности; различающимся: а) по стилю и б) по преобладающим характеристикам личности. Р. Стогдилл назвал этот блок «отличие паттернов лидерских черт в зависимости от ситуации», но нам такое название кажется неправомерным — некорректно считать «ситуацией» возраст, пол или род занятий. Все эти качества объединяло то, что в зависимости от типа лидера («ситуации» по Р. Стогдиллу) менялись и его личностные характеристики. Проанализируем вначале данные, приводимые Р. Стогдиллом.

Изменчивость черт лидера в зависимости от возраста и пола:

а)              12-летние мальчики отличались стремлением рисковать, лидировать, активностью в играх, дружелюбием;

б)              15-летние мальчики — стремлением рисковать, лидировать, активностью в играх, драчливостью;

в)              12-летние девочки — юмором, стремлением рисковать, лидировать;

г)              15-летние девочки — популярностью, дружелюбием, энтузиазмом, умением быть счастливыми, юмором, стремлением рисковать, лидировать (Stog- dill R. M., 1948).

Отмечалось отличие лидеров по возрасту и полу, что совершенно естественно, но даже здесь можно заметить наличие не только различных, но и общих черт! Других данных изменчивости черт по данным параметрам не приводится.

Была зафиксирована изменчивость черт в зависимости от направленности лидера, что проявлялось:

а)              в различии черт обычных и девиантных лидеров-подростков, а также отличии мальчиков и девочек в этих двух группах (конкретные черты не приведены);

б)              в различии черт у криминальных, армейских и студенческих лидеров (Stog- dill R. M., 1948).

В зависимости от рода занятий лидеры обладали различными характеристиками:

а)              сверхнормативная активность наблюдалась у спортивных лидеров, лидеров студенческих правлений, редакторов газет и участников студенческих клубов;

б)              спортивные лидеры были самыми высокими и физически ловкими среди других типов лидеров, а редакторы газет — самыми молодыми и низкорослыми;

в)              выдающиеся лидеры, относящиеся к разным типам (государственные, военные, религиозные, революционные), резко отличались друг от друга, особенно по физическим и эмоциональным качествам, но значительно меньше — по интеллекту, самоуважению и настойчивости;

г)              различные личностные характеристики имелись у женских студенческих лидеров, относящихся к двум типам — социальному и религиозному лидерству (Stogdill R. M., 1948)).

Было обнаружено три лидерских стиля, давших название типам лидеров-до- школьников: а) инструментальный (вовлекающий других детей в конструктивные игры); б) социальный (нацеленный на сотрудничество) и в) «гангстерский» (лидер добивался личных целей с помощью силы и подчеркнутого неуважения к другим (Stogdill R. M., 1948).

Очевидно, это одно из самых ранних упоминаний первых двух стилей (указанное исследование относится к 1935 году — раньше, чем было проведено исследование Куртом Левиным), да еще обнаруженных в столь юном возрасте! Примечателен и третий стиль, который только с натяжкой можно было бы отнести к авторитарным. Скорее он демонстрирует то, что мы называем конкурентной моделью лидерства.

Некоторые свойства личности, релевантные ситуации, преобладали у лидеров разных типов (по сравнению с нелидерами):

а)              смышленость и уверенность в себе — у редакторов университетских газет;

б)              интеллект и интеллигентность, неуверенность в себе — у членов дискуссионных клубов;

в)              социализированность и интеллектуальная заурядность — у политических лидеров университетов;

г)              экстраверсия — у женщин-лидеров (Stogdill R. M., 1948).

Пожалуй, только в двух исследованиях речь шла об изменчивости личности лидера в зависимости от ситуации:

а)              лидеры-подростки мужского пола демонстрировали либо доминантность, либо подчиненность в школе и дома;

б)              в начальной школе дети, которые становились лидерами в одной экспериментальной ситуации, не обязательно оставались ими и в другой, то же самое наблюдалось и в отношении нелидеров — они могли стать лидерами при изменении ситуации.

Но были и такие дети, кто становился лидерами в большинстве ситуаций, — их отличали (по мнению учителей) интеллект, живость, доброта (Stogdill R. M., 1948).

Других данных о влиянии ситуации на лидерство не приводилось. Нам представляется, что выводы, сделанные на основе ряда обзоров, в том числе и Р. Сто- гдилла, об отсутствии личностных детерминант лидерства и о его ситуативной природе были несколько тенденциозными. Постараемся обосновать нашу позицию.

Ссылка на обзор К. Берда, обнаружившего из 79 черт совпадение только 5% из них в 25% исследованиях, недостаточно убедительна, так как:

а)              не все 79 черт изучались в тех 20 исследованиях, которые подвергались анализу;

б)              не было доказано, что это были одни и те же черты, — несмотря на развитие психологического инструментария, по-прежнему остается сомнение в том, что личностные качества, изученные с помощью тестов и наблюдения, идентичны: это недавно на большом статистическом материале доказал А. Фейнгольд (Feingold A., 1994); тем более сомнительно сходство разных личностных перечней — эксперты могли вкладывать разный смысл в название личностной черты;

в)              даже если одна черта из 79 (а их было обнаружено четыре) получила бы подтверждение в ряде исследований, уже это было бы ценно — важен не процент неподтвержденных черт (возможно, напротив, их было взято недостаточно много, чтобы найти то общее, что было у лидеров), а процент совпадений (а он был равен 25% и больше), причем должны быть взяты такие исследования, в которых одни и те же черты изучались одними и теми же методиками.

Если обратиться к выводам, сделанным Р. Стогдиллом (Stogdill R. M., 1948), то зависимость личности лидера от ситуации была не единственной мыслью, содержащейся в них. Эта закономерность:

а)              составляла 1/28 всех анализируемых черт;

б)              была установлена в 15% исследований;

в)              при ближайшем рассмотрении к ней относятся всего два исследования;

г)              остальные анализируемые черты имеют отношение не к ситуации, а к типологии лидерства.

Кроме ситуативной изменчивости лидерства была получена масса данных об устойчивости личностных характеристик лидеров.

Так, в 13% исследований (почти столько, сколько составляют работы по ситуации) лидеры превосходили нелидеров: по интелекту, эрудиции, надежности, ответственности, активности, социоэкономическому статусу.

В 8% случаях (а это более 10 работ) лидеры отличались от нелидеров: по общительности, инициативности, настойчивости, знанию того, как нужно добиться цели, уверенности в себе, чувствительности к ситуации, способности к сотрудничеству, популярности, адаптивности, вербальным способностям.

По нашему мнению, это очень большой перечень. Еще более впечатляющей была бы картина, если учесть тип лидера. Правда, слишком малая представленность некоторых типов лидеров (дошкольных — всего 3 работы; женских, девиантных, религиозных, вообще выдающихся деятелей — не более 2-3 работ) не позволяет делать достоверные выводы. Более изученными оказались школьные и студенческие лидеры мужского пола. Поэтому большинство полученных данных по личностным характеристикам следует отнести именно к этому типу лидеров.

Мы намеренно приводим данные исследований в «процентном выражении», чтобы сопоставить результаты, хотя считаем, что здесь «процентомания» не совсем уместна: речь должна прежде всего идти об однородности сопоставимых данных — сравнивать дошкольников, которые являются лидерами детских игр (и изучались с помощью наблюдения), и выдающихся религиозных лидеров прошлого (изучавшихся посредством биографического метода, к примеру) просто абсурдно.

Вывод о том, что личностные характеристики лидеров, принадлежащих к разным типам, различаются, по нашему мнению, следует отнести не в пассив, а в актив «теории черт». Этот вывод позволил перейти от глобального, нерасчлененного представления о лидерстве к дифференцированному его изучению по возрасту, полу, роду занятий, типу направленности, стилю и т. п.

Так, примерно в это же время появилось самостоятельное ответвление в лидерологии — изучение лидерского стиля. В 1939 году Курт Левин и его ученики Р. Липпитт и Р. Уайт, исследуя 10-летних мальчиков, обнаружили три стиля лидерства (эти стили впоследствии стали называть классическими): авторитарный; демократический; либеральный (Мескон М., Альберт М., Хедоури Ф., 1992; Handbook of personality

theory and research, 1968).

В дальнейшем исследователями были предложены и другие лидерские стили.

Мы вовсе не считаем, что «теория черт» была права в представлении о существовании универсальной лидерской черты.

Но вывод об отсутствии такой черты привел не только к тому, что это направление перестало существовать в зарубежной лидерологии после 1948 года, но и к тому, что возникла угроза непосредственно личностному подходу.

Сам Р. Стогдилл спустя четверть века с горечью констатировал, что обзоры К. Берда, В. Иен Кинза и его самого использовались как доказательство ситуативной природы лидерства и привели к недооценке личностного фактора (Stogdill R. M., 1948).

В целом во второй четверти этого столетия были заложены важные основы современной лидерологии, и изучение личностных характеристик, установление их связи с лидерством — одно из достижений. Кроме того, появилась нацеленность на создание специальных методик, предназначенных для изучения лидерства.

Важной была также постановка вопроса о том, с кем сравнивать лидеров — с нелидерами или последователями (это были совершенно разные испытуемые: последователи могли подражать лидеру, стремиться быть на него похожими, чего нельзя сказать о «нелидерах» — равнодушных или враждебных по отношению к лидеру). Все эти тенденции проявились в третьей четверти XX века.

Отечественные исследования

В отечественной психологии период 1920-1930-х годов, параллельный рассматриваемому в зарубежной науке, — это время расцвета педологии, психотехники, рефлексологии, реактологии, зоопсихологии. Представители этих направлений интересовались и проблемой лидерства (которое тогда называлось вожачест- вом — не боялись исследователи того времени упреков в биологизаторстве?). Выдвигалась идея изучения личности лидера, создавались методики для этого, разрабатывались различные типологии лидеров.

Так, известный зоопсихолог В. А. Вагнер (1929) в своей типологии людей кроме стадного и социального типов особенно выделил вожаческий, для которого были характерны повышенная половая функция, эгоизм, честолюбие (Социаль

ная психология: История, теория, эмпирические исследования, 1979). Нетрудно заметить отдельные аналогичные черты, которые прослеживаются у вожака стада животных.

А. С. Залужный выделял следующие типы вожаков: ситуативный и постоянный; организатор и дезорганизатор. Он также рассматривал генезис вожачества, начиная с дошкольного возраста. Кроме того, он создал свою знаменитую методику по изучению организованности детского коллектива, где в качестве важного показателя этой организованности выделял наличие в группе хороших вожаков с большим опытом (Залужный А. С., 1928; Залужный А. С., 1930; Залужный А. С., 1931; Логвинов И. Н., 1996), и задания, предлагаемые группе, позволяли в том числе выявлять и ее лидеров, что и было позднее продемонстрировано нами при создании нашего модифицированного варианта этой методики (Бендас Т. В., 1982; Бендас Т. В., 1986; Бендас Т. В., 1992; Бендас Т. В., 1998; Бендас Т. В., 1999; Бендас Т. В., 2000; Бендас Т. В., 2003; Бендас Т. В., Нагаев В. В., 1980; Бендас Т. В., Шиловский А. П., 1990) на основе идей этого выдающегося исследователя с трагической судьбой.

Д. Б. Эльконин также составил свою типологию вожаков: организаторы, диктаторы, эмоциональные организаторы, интеллектуальные рационализаторы (Ко- ломинский Я. Л., 1976).

Психотехник Н. А. Витке обратил внимание на роль личности руководителя коллектива, разработал типологию стилей руководства (см. Социально-психологические проблемы производственного коллектива, 1983).

Важный вклад в отечественную лидерологию внес Е. А. Аркин. Этот вклад состоял в следующем. В понимании вожака, которое отличалось от взглядов З. Фрейда (о сексуальных влечениях массы к вожаку): «...Ребенок не потому стал вожаком, что его полюбила масса, а масса полюбила его за то, что он стал вожаком» (Аркин Е. А., 1927, с. 29); сила его в том, что он питает детскую активность и сам питается ею; влияние вожака не абсолютизировалось, а в этом влиянии на группу подчеркивалась роль и других членов группы. В создании программы-методики для изучения вожачества. Основу этой программы составляла так называемая личная карточка вожака, в которой должны были найти отражение 23 качества: пол, возраст, национальность, профессия и социальное положение родителей, внешний облик, жестикуляция и мимика, речь, состояние здоровья, конституция, мышечная сила, координированность движений, нервная система, умственный уровень, инициативность, изобретательность, техническая сноровка, степень уверенности в своих силах, индивидуалистические влечения, социальные проявления, в чем проявилось влияние на детскую массу, на какое число детей распространилось влияние, длительность влияния, какие моменты способствовали возвышению вожака. В изучении половых различий детских лидеров (впервые в отечественной науке). Е. А. Аркин установил, что в большинстве детских групп вожаками становились мальчики; девочки же были вожаками «группок», не распространяя своего влияния на всю группу детей (заметим, что тонко подмечены различные возможности стать лидером у девочки и мальчика, аналогичные тем, что имеются у самок и самцов в стаде животных, — см. материал главы 1).

Решающее значение в таком влиянии у мальчиков-вожаков имели их инициативность и техническая сноровка, а девочкам были свойственны другие особенности (Аркин Е. А., 1927).

Обращались к проблеме вожачества и П. П. Блонский, и А. С. Макаренко и др. К сожалению, исследования прекратились в конце 1930-х годов, когда были запрещены педология и психотехника, а социальная психология как отдельная область психологии была объявлена ненужной (Кузьмин Е.С., 1967; Социальная психология: История, теория, эмпирические исследования, 1979). В отечественной лидерологии возник вынужденный перерыв до середины 1960-х годов.

Анализ работ отечественных психологов показывает, что в 1920-1930-е годы наши ученые были знакомы с зарубежными работами того же периода, что направленность тех и других исследований имела общие черты: изучение личности, половых различий лидеров, создание типологий. Однако начиная уже с XX века отечественная лидерология имела и свою специфику, отличаясь самобытностью и своеобразием идей, и разработки российских ученых нередко опережали разработки их зарубежных коллег. Но подобная самобытность имела и свои минусы. Малое количество исследователей и их порой вынужденная дистанцированность от зарубежной науки (по идеологическим соображениям) привели к потере связи с этой наукой, с ее достижениями. Этот разрыв был преодолен только в 1960-х годах. Причем новые лидерологи не забыли и достижений отечественных психологов — их влияние можно проследить в лениградско-петербургской и курско-костромской социально-психологических школах.

<< | >>
Источник: Бендас Т. В.. Психология лидерства: Учебное пособие. 2009

Еще по теме Изучение лидерства во второй четверти XX века:

  1. Лидерство в первой четверти XX века
  2. ГЛАВА ТРЕТЬЯ Кризисы второй четверти XIX века
  3. Содержание и особенности глобальной технологической революции второй четверти XXI века
  4. Изучение лидерства до начала XX века
  5. ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ АГРАРНОГО КРИЗИСА ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ XIX ВЕКА
  6. Тенденции второй половины века
  7. Делопроизводство во второй половине XX века
  8. ПРИЧИНЫ СВОЕОБРАЗИЯ ЦИКЛОВ ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ XIX ВЕКА
  9. Кризисные явления в экономике Японии во второй половине ХХ века
  10. ГЛАВА 5 Экономика Россииво второй половине XVIII века
  11. Социально-экономическая политикаво второй половине XVIII века
  12. 1950-1970-е годы в изучении лидерства
  13. Кросс-культурное изучение лидерства как современная мировая тенденция
  14. ГЛАВА 3 СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В ИЗУЧЕНИИ ЛИДЕРСТВА
- Антикризисное управление - Деловая коммуникация - Документоведение и делопроизводство - Инвестиционный менеджмент - Инновационный менеджмент - Информационный менеджмент - Исследование систем управления - История менеджмента - Корпоративное управление - Лидерство - Маркетинг в отраслях - Маркетинг, реклама, PR - Маркетинговые исследования - Менеджмент организаций - Менеджмент персонала - Менеджмент-консалтинг - Моделирование бизнес-процессов - Моделирование бизнес-процессов - Организационное поведение - Основы менеджмента - Поведение потребителей - Производственный менеджмент - Риск-менеджмент - Самосовершенствование - Сбалансированная система показателей - Сравнительный менеджмент - Стратегический маркетинг - Стратегическое управление - Тайм-менеджмент - Теория организации - Теория управления - Управление качеством - Управление конкурентоспособностью - Управление продажами - Управление проектами - Управленческие решения - Финансовый менеджмент - ЭКОНОМИКА ДЛЯ МЕНЕДЖЕРОВ -