<<
>>

5.2. Право на судебную защиту — противоправные деяния

Одна сторона имеет задолженность перед другой стороной. Если пер­вая сторона не возвращает долг в назначенное время и в назначенном месте, вторая сторона имеет право незамедлительно обратиться в суд и потребовать от представителей исполнительной и судебной власти принудить первую сторону реально исполнить договор или выплатить возмещение.

Или: права и свободы в отношении уклонения, воздер­жания и исполнения одной стороны нарушаются другой стороной, и первая сторона незамедлительно наделяется, в силу общего правила, приложимого к подобным случаям, правом, в соответствии с которым суды и судебные исполнители производят оценку, взыскивают и пе­редают ей денежное возмещение, полагающееся по закону за ущерб, причиненный противоправным деянием. Противоправное деяние противоположной стороны или даже утверждение (или письменное

123

Джон Р. Коммонс. правовые основания капитализма

показание под присягой) о том, что таковое противоправное деяние имело или будет иметь место, — вот то событие, которое приводит в действие эту возможную утвержденную императивную сделку. Про­тивоправные деяния (или угрозы совершения таковых действий), т.е. действительное или гипотетическое нарушение обязанности, обуслов­ливают (немедленно и автоматически, на основании подразумеваемого обещания высшей власти, содержащегося в действующей норме) воз­никновение «права на иск»24, процессуального права истца, его права на судебную защиту, в соответствии с которым должностные лица (су­дьи, присяжные, шерифы, констебли, судебные исполнители, полиция и даже армия) и все инструменты коллективной власти придут к нему на помощь, если это будет необходимо. Конечно, если должностные лица действуют до совершения правонарушения и, таким образом, предотвращают его, права на иск может и не возникнуть.

До самого противоправного деяния или, соответствующей угрозы право на иск существует только как альтернативное ожидание, потен­циальное право.

,Со етшэёйы истца это ожидание является юридиче­ской «возможностью»,* «властью», «правоспособностью», обозначаю­щей обещание .государства, выраженное в одной из его действующих норм, что его уполномоченные лица придут на помощь в случае об­ращения к ним. Что касается противоположной стороны, то это пра­во является юридическим обязательством, ожиданием подчинения коллективной власти, потенциальным принуждением должностными лицами к исполнению обязанности, в случае если истец обратится к ним. Оба ожидания соотнесены и равны. Власть первой стороны, за­ключающаяся в том, что она может получить помощь от должностных лиц в случае, если ее права нарушены (или им что-то угрожает), есть обязательство для другой подвергнуться воздействию со стороны от­ветственных должностных лиц, если она нарушает эти права или угро­жает им. Юридические права и юридические обязательства суть две противоположные стороны одной и той же сделки по предоставлению судебной защиты. Первое — это потенциальная право, т.е. юридиче­ская способность принуждения к исполнению узаконенной сделки; второе — потенциальное подчинение, т.е. обязательство подвергнуть­ся этому принуждению. Более того, судебная защита — это просто спо­собность одной группы должностных лиц обеспечить предоставление судебной защиты другой группе должностных лиц. Ситуация может быть представлена следующим образом:

«Право на судебное преследование» при уголовных делах.

124

IV. сделки

СхемаХХУ

Право на судебную защиту — противоправные деяния

В случае судебной защиты отношение право-обязательство, имеющее место между должностными лицами, полностью равно и эквивалентно отношению право-обязанность «между гражданами, поскольку именно официальное обязательство $дн.ого составляет' частное обязательство другого подвергнуться закоууюму принуждению к исполнению своей обязанности. С количественной стороны узаконенная сделка в своих от­дельных измерениях не будет большей или меньшей, чем императивные сделки, которые еб санкционируют.

И юридическое право одного лица есть не что иное, как его способность навязать это право.

Это тождество права и его судебной защиты хотя обыкновенно и признается, тем не менее несколько затемнено — в приложении к ана­лизу юридических понятий — некоторыми абстракциями, позаимство­ванными из философии XVIII в., которые сообщают концепциям права и обязанности некую вечную, небесную, предсуществующую «субстан­цию», в отрыве от реального поведения земных судов и представителей исполнительной власти, от которых зависят признание и обеспечение прав и обязанностей. В некотором смысле право существует как «факт» даже до того, как применяется оно само или средство его судебной за­щиты, но если дело обстоит так, то этот «факт» является лишь мыс­лительным процессом: надеждой, страхом, ожиданием того, что некая действующая норма, поскольку она использовалась в прошлом, будет прилагаться к сходным случаям в будущем. Эта тенденция человеческо­го разума создавать догмы из надежд, страхов и воспоминаний ведет к появлению абстракций и разделению понятий, которые в реальности тождественны. Так, Хохфельд воздерживается от отождествления пра­ва и власти, обязанности и обязательства. Абстракция более очевидна в противопоставлении Кокуреком двух отношений: власть-обязательство и притязание-обязанность. Согласно ему эти два отношения являют­ся противоположностями, поскольку отношение власть-обязательство означает преимущество одного лица, которое создает невыгодное по-

125

Джон Р. Коммонс. правовые основания капитализма

ложение для другого лица, в то время как отношение притязание-обязанность подразумевает преимущество, которое другое лицо дару­ет первому. Противоположную направленность этих линий поведения можно увидеть на примере «противоположностей», которые приводит Кокурек25.

Притязание-обязанность: «Dominus (лицо, по отношению к которому имеет место обязательство) может обладать "притязанием" (правом) по отношению к servus (обязанному лицу), согласно которому servus должен исполнить опре­деленное действие (например, оказать услуги в соответствии с договором); здесь невыгодное положение для servus есть его "обязанность" произвести дей­ствие».

Власть-обязательство: «Когда dominus обладает "властью", он может действовать по отношению к servus, используя законодательные ограничения; например, кредитор, которому не вернули долг, может предпринять действия против разо­рившегося заемщика; заемщик находится в невыгодном положении, заключаю­щемся в обязательстве предстать перед судом». ,

I* >' •*» s" Очевидно, что эти. две/еитуации соотносятся с двумя вариантами

одной и той же ситуации. Одна — это внутреннее притязание со сторо­ны dominus на обязанность со стороны servus исполнить определенное действие в пользу dominus. Другая — это альтернативное обязательство подвергнуть servus принуждению, если dominus в качестве своей альтер­нативы выберет обращение в суд. Отношение «обязательство» обраща­ет внимание на процессуальный аспект «судебной защиты», но отноше­ние право-обязанность обращает внимание на материальную сторону, т.е. внутреннее притязание. Тем не менее они тождественны. Когда нет средств судебной защиты, нет и права. Этическое средство защиты — это драка. Правовая защита — это узаконенное принуждение, которое может сопровождаться судопроизводством или нет. Даже если номи­нально возможно применение средства правовой защиты, но действие номинально узаконенного права не будет большим или меньшим, чем действие реального средства правовой защиты. Но средство судебной защиты есть не что иное, как действия должностных лиц, которые при­водят в движение механизм государства и заставляют одну группу долж­ностных лиц обеспечивать соблюдение другой группой должностных лиц того, что определено как права в данном деле. Если должностные лица коррумпированы, халатны, некомпетентны, необъективны или на­строены революционно, то даже и тогда юридическое право полностью эквивалентно тому, что они делают (или тому, что от них ожидается),

25 Kocourek. Op. cit. P. 49. «Притязание» Кокурека эквивалентно «праву» Хохфельда.

126

и не имеющие иллюзий, искушенные в житейских делах люди ведут себя соответствующим образом, хотя с этической точки зрения они могут осуждать данную ситуацию.

Таким образом, частное право неотделимо от публичного права, которое является процедурой, предназначенной для обеспечения от­ветственности должностных лиц. Ответственность должностных лиц есть обязательство граждан исполнять свои обязанности по их требо­ванию. Ответственность должностных лиц есть их собственное обяза­тельство подвергаться воздействию через механизмы судебных прика­зов и директив, импичмента, отстранения от должности, выборов или отозвания избирателями. Общепринятый, хотя и абстрактный, термин для этой процедуры — «Государство». Виндшайд употребляет еще более абстрактный термин — «правовой порядок»26. Поскольку, однако, с по­веденческой точки зрения государство и правовой порядок есть не что иное, как чиновники-в-действии,-мы говорим о них просто как о долж­ностных лицах. Соотнесенный для власти должностных лиц является обязательство других должно&гных лиц. Поэтому каждое юридическое право, т.е. любая узаконенная сделка, обладает двумя противоположны­ми сторонами, каждая из которых обременена своей соотнесенной обя­занностью.

Юридическое право В есть юридическая обязанность В', S или S', и при этом юридическое право В есть также обязанность должностных лиц обеспечивать исполнение обязанности со стороны В', S или S'. Юри­дическая обязанность В', S или S', выступающих как servus, тождествен­но их обязательству, заключающемуся в том, что должностное лицо будет исполнять свою юридическую обязанность по обеспечению судебной за­щиты. Точно так же законное право В, выступающего как dominus, равно его «власти» привести в действие механизм правосудия и, таким обра­зом, добиться от должностных лиц исполнения ими своих обязанностей. Это правомочие есть его юридическая «возможность», или «правоспо­собность», но поскольку эта способность есть не что иное, как пределы, в которых он наделен правомочиями причастности к государству, то она может быть обозначена как просто «гражданство». Исторически — это независимость (freedom) как отличная от свободы (liberty).

Свобода — это отсутствие ограничения. Независимость — это причастность к госу­дарству27. Тем не менее согласно требованиям общепринятого словоупо­требления мы сохраним термин «власть», подразумевая, однако, что его

26 Цит. в: Pound R. Interpretation of Legal History // 26 Int. Jour. Ethics. 1915. P. 107.

27 См. с. 135.

127

Джон Р. Коммонс. правовые основания капитализма

значение тождественно значению терминов «гражданство», «независи­мость», «юридическая возможность», или «правоспособность».

Таким образом, действующее юридическое право может быть пред­ставлено (как оно было представлено на схеме XIV) через соотнесенность и эквивалентность права и обязанности с официальной властью и офи­циальной ответственностью. Исполнение и наказание суть альтернативы, предлагаемые одной стороне. Они существуют совместно как обязанность и обязательство: обязанность исполнения и обязательство понести нака­зание. Те же самые исполнение и наказание являются также альтернати­вами для другой стороны, но в данном случае они существуют совместно как право на исполнение и возможность налагать наказание. Первое — это узаконенная реальная сделка; второе — это императивная сделка су­дебной защиты; первое и второе — юридические эквиваленты.

Выше мы представили наши идеи относительно того, в чем заклю­чается специфическое различие между этическими и юридическими правами и обязанностями. Некогда этические и юридические права воспринимались как «.содержание», а права на судебную защиту — как «форма», через которую^рёализуется «содержание». Права понимались как материальное право, средства судебной защиты — как процессуаль­ное. Но современный реализм перевернул это представление о содержа­нии и форме. Теперь именно форма воспринимается как реальность, по­скольку нам неизвестна никакая другая юридическая реальность, кроме фактического поведения должностных лиц. А то, что некогда было «со­держанием», теперь не более чем юридический и моральный идеал, же­лание, надежда на что-то, что должно существовать, но может как суще­ствовать, так и не существовать. Оно существует в одном смысле — в мысленном взоре. Как абстрактная сущность, существующая бесконеч­но и неизвестно где, или как незащищенное законом и несоотнесенное этическое право, или как право, которое некогда существовало, право, которое, согласно наивным представлениям, обладает независимым существованием, что предполагает сам термин «материальное право», обозначающий эти иллюзорные сущности. В то время как юристы на­стаивают на том, что юридические и этические права наличествуют «здесь» как «факты», даже если закон не предусматривает судебной за­щиты, проницательный законодатель, лоббист или коррупционер доби­рается до самой сердцевины права и отсекает судебную защиту. Ибо как действительная, живая реальность право существует только в ожидае­мом поведении должностных лиц, и именно там предусмотрительные лоббисты, предприниматели и рабочие обнаруживают его и находят его реальное содержание. Идеализм дает этому пустому ничто место и имя, но здравомыслие задается вопросом: что будут делать судья, присяж­ные и исполнители?

128

Идеализм сохраняется в различных своих пережитках. Таково, на­пример, общепринятое различие между «совершенным» и «несовершен­ным» правом (Salmond, p. 197; Terry, p. 140). «Совершенное» право — то, которое может принудительно осуществляться по закону во всех под­разумеваемых им сопутствующих сделках. «Несовершенное» право — то, которое не может принудительно осуществляться при определенных сделках; таково, например, право на компенсацию ущерба, причиненно­го работником, нарушившим трудовой договор. Тем не менее в соответ­ствии с Тринадцатой поправкой и законом об исключении заработной платы из сферы ответственности это право не может служить основани­ем для иска и в этом смысле не существует даже на бумаге и не обладает ценностью в реальной практике действующего предприятия. Это неза­щищенность, а не право. То же самое касается и прав работника, кото­рыми он обладает по отношению к работодателю или корпорации. Если он не может добиться от должностного лица, чтобы оно принудительно осуществило его право, то данное право не существует в этом конечном мире. «Совершенное» право — это идеал юриста, его представление о том, чем должно быть правомочие, но чем оно не является.

Однако эти власть и ответственность должностного лица не являются неограниченными. Хохфельд, как уже отмечено выше, называет проти­воположностью «власти» «ограниченность в правах», а противополож­ностью «обязательства» — «иммунитет». Кокурек критикует эти «про­тивоположности» как не более чем отрицания, или как неюридические или квазиюридические отношения. Выше мы объяснили, почему упо­требление Хохфельдом этой терминологии является оправданным. Если, как и выше, мы заменим термин «противоположности» на «пределы», то к новой ситуации будут приложимы те же самые рассуждения. Имму­нитет должностного лица есть предел для обязательства должностного лица, и как таковой он соотнесен и эквивалентен ограничению в правах других должностных лиц при употреблении власти для обеспечения от­ветственности этого должностного лица. Данное ограничение в правах должностных лиц является, таким образом, эквивалентом ограничению в правах гражданина, требующего от должностных лиц защиты своих прав, а потому тождественно его незащищенности, которая, как мы ви­дим теперь, есть не что иное, как предел его правовых возможностей, или полномочий, за которым начинается его неправоспособность, или ограниченность в правах. Она, в свою очередь, полностью равна имму­нитету должностного лица, который теперь становится эквивалентом иммунитета граждан, тождественного их свободе, которая опять-таки есть предел для их обязанностей. Соотнесенность, ограничение и экви­валентность этих юридических отношений можно представить следую­щим образом:

129

Джон Р. Коммонс. правовые основания капитализма

Схема XV

Право на судебную защиту — противоправные деяния

Следует отметить, что эта схема соотнесенных понятий, эквивалентов и ограничений приложима только к единичному юридическому отноше­нию в его простейшей форме, в отвлечении от прочих юридических от­ношений. Например, как говорит доброжелательный критик, «в то время как незащищенность (отсутствие права) гражданина, вероятно, всегда сопровождается ограничением его права обязать должностное лицо действовать, ему не всегда сопутствует ограничение в праве устранить незащищенность. Я предлагаю вам вспахать ваше поле за 100 долл. У вас все еще нет права по отношению ко мне (вы все еще не защищены от невыгодного положения, в котором можете оказаться, если я откажусь от вспашки). И у вас ограничена возможность принудить меня к работе с помощью должностных лиц. Но у вас есть возможность устранить как свою незащищенность (отсутствие права), так и свою ограниченность в процессуальных правах, просто приняв мое предложение». Отметим, что в этом примере мы наблюдаем не одну, а две группы юридических отношений. Первая — это ограничение в правах и незащищенность от ущерба; вторая — это власть, т.е. право устранить незащищенность.

Отметим также, что вышеуказанные эквивалентность права и обязанности с властью и обязательством предполагают социально-экономическую позицию, предполагающую наличие общественной цели, которая оправдывает правила, управляющие официальными и частными сделками. Хохфельд, основываясь на позиции частных целей и задач индивида, исследует, что индивид может ожидать от суда первой инстанции, и не рассматривает экономические или этические следствия закона. Его классификация просто отражает факт социального принуж­дения индивида; наша классификация включает цели и задачи социаль­ного принуждения любого или всех индивидов.

130

Таким образом, мы проводим различие между конечной целью и двумя уровнями инструментальных целей. Конечная цель — этическая: общественное или всеобщее благосостояние, как оно понимается вла­стями. Первичная инструментальная цель — юридическая; вторичная — экономическая. В смысле юридическом целью является контроль над по­ведением должностных лиц, которые употребляют коллективную власть посредством физического принуждения. Во вторую очередь, в том, что касается экономики, эта юридическая цель определяется как контроль над количеством, ценностями и ценами на произведенные, продаваемые и потребляемые блага. Таким образом, инструментальные цели цивили­зованного человека носят двойственный характер: контроль над при­нуждением со стороны должностных лиц через институт гражданства и контроль над экономическим поведением других граждан через кон­троль над властью и выбором возможностей. Конечная цель, неотдели­мая от этих двух, является этической целью обеспечения производства и распределения всех тех услуг, которые возможны в обществе с ограни­ченными ресурсами.

<< | >>
Источник: Коммонс Дж.Р.. Правовые основания капитализма.. 2011

Еще по теме 5.2. Право на судебную защиту — противоправные деяния:

  1. Законодательство и судебная защита
  2. Судебный способ защиты прав налогоплательщиков
  3. 7.3. Особенности судебной формы защиты в сфере рынка ценных бумаг
  4. 3.2. Классификация и виды уклонений и обхода налогов (криминальные и некриминальные деяния)
  5. Акцессорные права (право на обеспечение, предоставленное самим эмитентом или третьим лицом, право на ипотечное покрытие).
  6. Защита системы "Клиент-Банк". Уровни защиты
  7. Защита информации в сети Интернет Алгоритмы защиты
  8. Общая характеристика системы социальной защиты граждан и социальные стандарты Основные социально-экономические факторы, определяющие системы социальной защиты
  9. ИСПОЛНЕНИЕ СУДЕБНЫХ АКТОВ
  10. СУДЕБНЫЕ ШТРАФЫ
  11. Классификации судебных экспертиз
  12. ОБЖАЛОВАНИЕ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ
  13. СУДЕБНЫЕ РАСХОДЫ
  14. СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО
  15. 6.1. Заключение судебно-бухгалтерской экспертизы
  16. ПОДГОТОВКА ДЕЛА К СУДЕБНОМУ РАЗБИРАТЕЛЬСТВУ
- Бюджетная система - Внешнеэкономическая деятельность - Государственное регулирование экономики - Инновационная экономика - Институциональная экономика - Институциональная экономическая теория - Информационные системы в экономике - Информационные технологии в экономике - История мировой экономики - История экономических учений - Кризисная экономика - Логистика - Макроэкономика (учебник) - Математические методы и моделирование в экономике - Международные экономические отношения - Микроэкономика - Мировая экономика - Налоги и налолгообложение - Основы коммерческой деятельности - Отраслевая экономика - Оценочная деятельность - Планирование и контроль на предприятии - Политэкономия - Региональная и национальная экономика - Российская экономика - Системы технологий - Страхование - Товароведение - Торговое дело - Философия экономики - Финансовое планирование и прогнозирование - Ценообразование - Экономика зарубежных стран - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика машиностроения - Экономика общественного сектора - Экономика отраслевых рынков - Экономика полезных ископаемых - Экономика предприятий - Экономика природных ресурсов - Экономика природопользования - Экономика сельского хозяйства - Экономика таможенного дел - Экономика транспорта - Экономика труда - Экономика туризма - Экономическая история - Экономическая публицистика - Экономическая социология - Экономическая статистика - Экономическая теория - Экономический анализ - Эффективность производства -