<<
>>

Контрибуции, дани и пр.

Завоеватель здесь уже не так безучастно относится к размерам туземного производства, как в тех случаях, когда он просто грабит туземцев или отбирает у них сокровища в актах фиктивного обмена.

Обложение далью или контрибуцией фактически представляет попытку принудить туземцев к длительному, постоянному расширению производства. В этом смысле оно является связующим звеном между, теми экстенсивными формами эксплоа- тации, о которых была речь выше, и более интенсивными формами, развитие которых завершается непосредственным принуждением к прибавочному труду (разработка рудников, плантаторское хозяйство). В некоторых случаях контрибуции имели эпизодическое значение, применялись просто как грабительская уловка. Так, значительная чаеть сокровищ Перу была выменена как «выкуп» за Атагуальпу, что не избавило его от обращения в христианство и от задушения рукою испанцев. В других случаях дань принимала форму оброка продуктами и служила переходной ступенью к барщинному труду туземного населения. Так было с эпохи крестовых походов в Леванте, где итальянские колонизаторские компании развились в прототип всех позднейших колонизационных компаний; так было на Молуккских островах, на Малакке и в других местах южной Азии; так было в центральной Америке. Наконец, система даней становится одним из постоянных устоев и в новейшем европейском управлении такими колониями, как Индостан или Египет.

Вот некоторые данные, достаточно иллюстрирующие значение этого метода перемещения богатств в Европу. Поместья, полученные в Перу испанскими офицерами, приносили ежегодно по 150—200 тысяч песет. Фамилия Кортеца получила в качестве маркизства долину Оахака с населением в 18.000 душ, обложенным ежегодной данью в 60.000 дукатов—цифры, которые делают как нельзя более ясным и простым конквистадорское мнимое «стремление к неизвестному». Не менее прибыльно было и мирное управление колониями.

Так, губернаторы португальской колонии Мозамбик, назначавшиеся на 3 года, выручали за это время до 30.000 крусадо (дукатов). Чиновники голландской ост-индской компании после 3—4-летней деятельности возвращались в Европу с состояниями, выражавшимися в переводе на современные деньги в сотнях тысяч рублей, ост-индский губернатор Валь- кенир, занимавший эту должность всего 4 года, привез до 5 миллионов гульденов (около 4 милл. рублей) и т. д.

Этот источник дохода настолько переплетался с другими, что отграничение его возможно лишь в исключительных случаях.

леко позади режим «неверных» арабов, вызывала попытки восстания, которые подавлялись с беспощадной суровостью, карались конфискацией всего имущества бунтовщиков и передачей их самих в рабство венецианским или генуэзским нобилям, т.-е. городскому патрициату. Производные формы от феодальной экс- плоатации применялись не только в деревне, где еще в эпоху арабов, византийцев и турок господствовали крепостнические отношения, но и в промышленных центрах. Едва начавшееся изучение этой стороны итальянской торговли заставляет думать, что здесь уже к XIV веку стали складываться такие же методы использования промышленного развития, которые в XVIII—XIX веке применялись помещиками в России. Промышленный оброк, промышленная барщина, целые мануфактуры, в которых рабочие- крепостные работали на господ,—вс'е эти переходные формы от феодальной к капиталистической экеплоатации были известны Леванту.

Отношение беспощадной борьбы, ареной которых было Средиземное море, исключали развитие крепостнических отношений как устойчивой, прочной системы хозяйства. Все экономические формы оказывались здесь переходными, кроме одной, и все они клонились в своем развитии к этой единственной форме—к рабовладельческому хозяйству. Война была неистощимым источником для пополнения убыли невольников. В данной исторической обстановке наиболее совершенной системой была не та, которая до известной степени обеспечивала самовоспроизводство зависимого населения, т.-е.

не крепостническая система, а та, которая с величайшей энергией потребляла зависимое население, т.-е. ра- бовладельческал система. При господстве арабов ввозились белые рабы, христиане. По завоевании Леванта христианами местное мусульманское население обращается в рабство, а потом ввозятся новые цветные невольники, мусульмане. В этом вся разница, да еще, пожалуй, в том, что, соответственно более высокому уровню развития итальянского капитала по сравнению о арабским, христианская неволя была несравненно суровее и быстрее опустошала Левант, чем магометанское рабство.

Те меры экономической политики, которые в крепостнических государствах представляют слабую попытку охраны крестьянства, в итальянских республиках совершенно естественно заменялись мерами, направленными к охране и увеличению наличного контингента рабов: жестокими карами за побег, созданием роенного аппарата, предназначенного к подавлению восстаний, премиями за ввоз рабов, прямым правительственным ввозом рабов и пленников. обращаемых в невольничество. Падение итальянских республик несомненно было ускорено тем обстоятельством, что к концу средних веков, особенно с появления турок-османов, истощаются и закрываются расположенные по Средиземному морю резервуары, из которых итальянские рабовладельцы черпали свежий материал.

Методы итальянцев были усвоены их преемниками и продолжателями, в первую очередь португальцами. Они нашли приме-

нение на острове св. Фомы в Африке, где уже в XV веке встречались сахарные плантации с 150—300 подневольных рабочих, при собирании гвоздики на Молуккских островах, корицы—на Цейлоне, при возделывании кофе и сахарного тростника на Яве, мускатного дерева—на островах Банда 10).

Но весь средневековый период исторически был просто подготовительной ступенью к тому быстрому расцвету торгового капитала, который начался! с нового времени, и вся колонизаторская деятельность на островах и материках Африки и Азии—робкими предварительными опытами, элементарной школой по сравнению с той зрелой деятельностью, которая в новом, истинно капиталистическом масштабе развернулась только в Америке.

Примитивный капитал Европы, появляясь в Америке, и здесь применял те формы эксплоатации, которые оставались господствующими на его родине—производные от феодальных форм. Уже при Колумбе целые области отдавались испанцам как энко- миенды, поместья, и уже при Колумбе владельцы этих энкомиенд, не ограничиваясь оброками, принуждали индейцев к тягостным барщинам: в течение 8—9 месяцев в году индейцы должны были возделывать поля или промывать золото на помещиков и только в остальные 4—3 месяца выполнять все, необходимое для себя лично. Следовательно, уже в первое десятилетие по открытии Америки отношение прибавочного времени к необходимому времени выражалось в 8/4 или в 9/3, т.-е. в 200 и даже в 300%. В действительности норма эксплоатации была еще выше, так как барщинный труд не избавлял от различных видов оброка.

Известно то своеобразное сопротивление, которое встретили в Америке попытки европейцев повысить норму эксплоатации. Историки-моралисты, в сознании неизмеримого превосходства европейской культуры, до сих пор много говорят о том варварском порабощении населения, которое было базисом обществ в Перу и Мексике. Практика показала, что все доевропейское варварство было недостаточно в качестве подготовительной школы к той культуре, которая шла к индейцам из Старого Света,—к превращению их в полных рабов европейцев. Пометив не получал здесь таких барышей, к каким приучили его операции е европейскими,

африканскими и азиатскими племенами, индеец изнашивался на рабском труде несравненно быстрее, чем в каком бы то ни было из рабовладельческих обществ древнего и средневекового мира.

Следовательно, та проблема, с которой встретились европейцы в Америке, была общей проблемой всех рабовладельческих обществ—проблемой пополнения и расширения контингента рабов постоянным притоком извне. Специфические особенности индейских племен—непривычка в европейской дисциплине принудительного труда, слабосилие и т. п.—не создавали, а просто обостряли американский «рабочий вопрос».

Выход был открыт во ввозе рабов-негров.

Африканский резервуар невольничества был найден к половине XV века, в эпоху великих географических открытий португальцев. Уже к концу того же столетия он стал заменять в Старом Свете тот источник рабов, каким в средние века служили разлагающиеся маврские государства. Ввоз негров в Америку начался через два десятилетия по открытии этого материка и направлялся главным образом на Антильские острова, где испанцы принялись за возделывание сахарного тростника. Уже в 1516 году ввоз рабов! был воспрещен,—но только для того, чтобы испанский король мог извлекать доходы из разрешений на ввоз, которые продавались по хорошей цене--150—200 руб. на десяток рабов—и потом с надлежащей надбавкой перепродавались действительным работорговцам. Чем шире распространялись плантации, тем быстрее расцветала работорговля. Как ни развивалась разработка золотых и серебряных рудников Америки, она отставала от роста плантаций.

Необыкновенно богатые естественные ресурсы одной части света, рабочая сила из другой: европейский торговый капитал действительно начинал подчинять себе весь земной шар.

•*

*

Приведем некоторые данные для оценки общих результатов колониальной деятельности торгового капитала, т.-е. тех результатов, которые достигались совместным применением разнородных методов: от примитивного грабежа до действительного обмена и от даней до самостоятельной разработки плантаций и россыпей.

В Европе в XIV и XV веках средняя ежегодная добыча золота, вместе с ввозом из Африки,—главной страны, откуда европейцы получали этот металл,—не превышала 10 миллионов марок. В самой Европе ежегодная добыча золота, выражавшаяся в начале XIV века в бУг миллионах марок, с этого времени падает, и к концу XVIII века опускается до 3 милл. марок. Европейский, преимущественно португальский, вывоз золота из Африки определяется для XVI столетия в 7 милл. марок в год, для следующего—51/2 и для XVni—приблизительно в 5 миллионов. Таким образом уже африканские колонии доставляют торговому капиталу денежного материала много больше, чем вся Европа, родина этого капитала.

Американская добыча золота скоро превзошла все страны Старого Света. В следующей таблице представлена (по ЗётбеРУ) общая добыча золота в Америке и Европе.

1501—1520 г. 210 милл. мар. 1721—1740 г. 930 милл. мар.

1521—1550 „ 330 „ „ 1741—1760 „ 1.060 „ „

1551—1600 „ 670 „ „ 1761—1780 „ 1.010 „

1601—1700 „ 1.520 „ „ 1781—1800,, 825 „‘)

1701—1720 „ 480 „

Драгоценные металлы ззяты здесь просто как один из колониальных продуктов; хотя они, в особенности сначала, больше всего привлекали европейцев, но с течением времени соответственно увеличивалось извлечение из колоний и других продуктов: пряностей, сахара, потом хлопка и т. д.

Извлечение колониальных продуктов было извлечением неоплаченного труда из туземцев и привозных рабов, не только прибавочного в чистом экономическом значении этого слова, но и того, который был безусловно необходим для их собственного существования. Немногие иллюстрации покажут, с какой энергией производилось оно.

Как бы безропотны и беззащитны ни были те племена, к которым являлся торговый капитал из Европы, они быстро проникались такой ненавистью к пришельцам, что последние все время оставались буквально в осадном положении: сидели, запершись в крепостях, и выходили из них только днем, соединившись в сильные отряды. Более воинственные племена истреблялись с хладнокровной жестокостью. Так, комитет семнадцати, заведовавший делами голландской ост-индской компании, в начале XVII века приказал своему наместнику искоренить население на островах Балда (группа в составе Малайского архипелага) и заселить их более покорными племенами. Через несколько лет приказ был исполнен: уничтожено было до 15.000 туземцев. Истребительные кампании постоянно предпринимались и против американских племен. Казни предводителей сделались заурядным явлением. Так, уже в первое десятилетие по открытии Америки наместник острова Гаити за 7 месяцев приказал казнить 84 кицика (главы индейских племен)—крещеных повесить, некрещеных сжечь.

Грабеж, возведенный в систему, и принудительный труд действовали не так остро, как карательные экспедиции, но зато с величайшим постоянством, широтой и основательностью. Европейский режим повсюду приводил к исчезновению диких племен. Когда испанцы явились на Багамские острова, они нашли там плотное население. Ко второй четверти XVII века на этих островах не осталось ни одного туземца. В 1503 году испанцы впервые поселились на Ямайке, к 1558 году все туземцы здесь «вымерли». В Эспаньоле в 1508 году насчитывалось до 60.000 туземцев, в 1548 году сохранилось только 500. К тому же году исчезло туземное население и на Кубе. В Перу через полвека по завоевании все еще оставалось до И/г миллионов туземцев, к концу ХУ III века эта цифра сократилась до 600.000. То же было и в Азии. Так, Баньюваньи, одна из голландских провинций на острове Яве, насчитывала в 1750 году более 80.000 жителей-туземцев, а через 60 лет это число упало уже до 8.000.

Потребление привозных рабов не приводит к таким осязательным последствиям и по понятным причинам труднее поддается учету, чем примитивно-капиталистическое потребление туземного населения. Для средневековой эпохи торгового капитала точных данных вообще нет. Но все, что известно о средневековой торговле, показывает, что рабы представляли одну из важнейших торговых статей, и что, напр., для киевской Руси это был один из главных предметов экспорта в арабам и в Византию. Походы кончались полоном, полон же переправлялся по Днепру к Черному морю, а оттуда продавался «неверным» и «верным». Новгород и в этой области был продолжателем Приднепровья. Еще в 1375 году новгородские ушкуйник» ограбили Кострому и Ниж- ний-Новгород и всех пленных продали в Болгарию мусульманским купцам. Так как пленниками были здесь преимущественно женщины, то в данном случае перед нами рабство для внепроиз- водственных целей. Широкое производственное значение имела работорговля для итальянцев, но данных для ее количественной оценки пока не имеется.

При определении общих размеров работорговли в псвое время,—следовательно, при определении прежде всего числа негров, потребленных в Америке,—приходится руководствоваться более или менее косвенными указаниями. Известно, напр., что в 1783— 1787 годах 400 судов, принадлежавших англичанам-работоргов- цам, транспортировали 109.540 негров, т.-е. в среднем 27.000 в год. Приблизительно в то же время на французские Антильские острова ввозилось ежегодно по 30—35 тысяч рабов, и в бразильские гавани в 1829—1830 году было ввезено 78 тысяч «голов». Транспорт из Африки в Америку совершался при неописуемых условиях. Трюм—пространство футов: в 5 вышиною—разделялся полатями на два яруса, по 2V2 фута вышины каждый. Сюда набивали попарно скованных невольников настолько тесными рядами, что было физически невозможно просунуть еще однвго. При бесконечно долгом переезде, при скудной и отвратительной пище не менее половины груза—предполагают, что в среднем до V7 груза,— умирало в пути. Следовательно, чтобы получить цифры рабов, взятых из Африки, только что приведенные цифры американского ввоза надо увеличить более чем в два раза.

Исходя из таких данных, различные исследователи пытались определить общую цифру вывоза негров из Африки. Некоторые из них полагают, что по путям христианской работорговли ежегодно вывозилось до 400.000. Но и самые осторожные исследователи, откидывающие все преувеличенные оценки, приходят к тому выводу, что в XVIII веке из Африки вывозилось никак не менее 100.000 рабов ежегодно.

Если остановиться на этой минимальной цифре и принять во внимание, что торговля неграми началась с половины XV века, то получится вывод, что Африка дала в общей сложности не один десяток миллионов рабов.

В 30-х годах прошлого столетия были приведены в известность все наличные вольноотпущенники и рабы во всех европейских колониях. Их оказалось несколько менее 2V2 миллионов 1). Разница между этой скромной цифрой и многомиллионным вывозом из Африки дает некоторое представление о хищнической энергии колониального капитала. На свой лад он осуществлял мечты средневековых алхимиков: производил золото из человеческой крови.

В системе географического разделения общественного труда, развивающегося с ростом торгового капитала, уделом Африки все больше становились производство и доставка рабов для европейского капитала. Африканские области, с наиболее благоприятными для экономического развития естественными условиями, подвергались периодическому кровопусканию, которое уносило самые ценные рабочие силы; господствующие группы диких племен подвергались систематическому развращению со стороны европейских работорговцев и превращались в их моральных рабов, которые все свои силы направляли на расширение торговли гуртами своих подданных. Не только застой, но и явный упадок Африки был неизбежным последствием более чем трехвековой деятельности торгового капитала.

К расточению человеческих жизней присоединялось не менее быстрое расточение сил природы во всех странах, которые были подчинены европейскому капиталу. Сирия и Палестина—области высокой земледельческой (садовой) культуры при господстве арабов — под господством завоевателей - крестоносцев превратились в пустыню. Та же участь постигла при итальянцах ббль- шую часть некогда плодородного Кипра и другие острова по Средиземному морю. В Вест-Индии, в некоторых частях Уругвая и Бразилии хищническая культура сахарного тростника настолько истощила земли, что они сделались непригодными для возделывания. Повсюду, куда ни проникал капитал, он торопился снимать сливки, нисколько не думая о последствиях. Голландская

!) На Антильские острова до конца XVIII века было ввезено, как предполагают, около 3 милл. негров; в наличности оставалось всего 680.000. Остаток был потреблен.

ост-индская компания уже в XVII век© окончилась бы полным крахом—настолько быстро истощила она естественные ресурсы и разредила зависимое население в занятых ею областях. Для нее— как и вообще для европейского торгового капитала—крах отсрочивался только благодаря обширности земного шара, только в силу возможности переносить эксплоатадию в новые страны с еще незатронутыми ресурсами и с населением, сохранившим примитивную силу.

Феодальная собственность исторически послужила первоисточником капитала. Опустошения, производимые в Европе крепостнической системой хозяйства, дали опору для его ускоренного развития. Беспощадное расточение человеческих жизней, превращение в пустыни целых материков доставило европейскому капиталу те соки, при помощи которых он созрел в грандиозную мировую силу, опирающуюся на весь земной шар, на все населяющие его народы, как на свой пьедестал. 5.

<< | >>
Источник: А. БОГДАНОВ и И. СТЕПАНОВ. КУРС ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ. ТОМ ВТОРОЙ, ВЫПУСК ПЕРВЫЙ. ЭПОХА ТОРГОВОГО КАПИТАЛА. 1926

Еще по теме Контрибуции, дани и пр.:

  1. | 91. Принцип возмещения ущерба и оценка стра- 1 ховой суммы. Полное и пропорциональное | страхование
  2. Деньги и цены
  3. Сдачи
  4. Колониальная экономика
  5. Общинный раздаток (конец IX- начало XIII века)
  6. Функция мировых денег
  7. Становление советской власти
  8. 5.4. История развития денег в России
  9. О ПРОЫСХОЖДЕНии РУБЛЯ
  10. Вопрос 1: Рост феодального землевладения
- Бюджетная система - Внешнеэкономическая деятельность - Государственное регулирование экономики - Инновационная экономика - Институциональная экономика - Институциональная экономическая теория - Информационные системы в экономике - Информационные технологии в экономике - История мировой экономики - История экономических учений - Кризисная экономика - Логистика - Макроэкономика (учебник) - Математические методы и моделирование в экономике - Международные экономические отношения - Микроэкономика - Мировая экономика - Налоги и налолгообложение - Основы коммерческой деятельности - Отраслевая экономика - Оценочная деятельность - Планирование и контроль на предприятии - Политэкономия - Региональная и национальная экономика - Российская экономика - Системы технологий - Страхование - Товароведение - Торговое дело - Философия экономики - Финансовое планирование и прогнозирование - Ценообразование - Экономика зарубежных стран - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика машиностроения - Экономика общественного сектора - Экономика отраслевых рынков - Экономика полезных ископаемых - Экономика предприятий - Экономика природных ресурсов - Экономика природопользования - Экономика сельского хозяйства - Экономика таможенного дел - Экономика транспорта - Экономика труда - Экономика туризма - Экономическая история - Экономическая публицистика - Экономическая социология - Экономическая статистика - Экономическая теория - Экономический анализ - Эффективность производства -