<<
>>

З.1 Теневая экономика и легальное право

Ключевым моментом в анализе соотношения теневой экономики и легального права является понимание сущности теневой экономики как неправовой экономики. Такой подход позволяет утверждать, что теневая экономическая деятельность зародилась в глубокой древности и как объективное неправовое социальное явление формировало первые предправовые регулятивные начала: мифы, традиции и обычаи.

Мифы человека присваивающего общества содержали, в частности, знания об окружающей его среде, о месте человека в природе и несли в себе запреты на экологонеправовую деятельность. Этому служили различного рода табу, тотемная система. Традиции и обычаи обеспечивали реализацию социального равенства и защищали род, племя от хомонеправовой и соционеправовой деятельности отдельных членов первобытного общества. Все споры и распри разрешались сообща теми, кого они касались, родом или племенем, или отдельными родами между собой. Лишь как самое крайнее, редко используемое средство применялась кровная месть и смертная казнь. Однако «самые низменные побуждения, - отмечал Ф.Энгельс, описывая жизнедеятельность ирокезского рода, - вульгарная жадность, грубая страсть к наслаждениям, грязная скаредность, корыстное стремление к грабежу общего состояния ... самые гнусные средства - воровство, насилие, коварство, измена - подтачивают родовое общество и приводят к его гибели»[11].

Воздействие неправовой экономической деятельности на формирование институциональных норм нрава отчетливо просматривалось уже в раннеклассовых обществах. Свидетельство тому - Законник Хаммурапи (XVIII столетие до н.э.), говорящий об уже появившейся государственной защите прав человека от неправовой деятельности граждан вавилонского общества.

Так, для наиболее распространенных сделок: купли-продажи, Законник Хаммурапи предусматривал три условия действительности:

• чтобы имущество не было изъято из оборота (например, илку, земли воинов); чтобы продавец был действительно собственником вещи и мог гарантировать нового приобретателя от эвикции, то есть истребования проданной вещи ее настоящим собственником;

чтобы оформление сделки происходило в присутствии свидетелей.

За очевидно неправовое нарушение второго условия - продажу украденной вещи - предусматривались жесткие санкции. Если оказывалось лицо, заявлявшее, что оно является действительным собственником проданной вещи, покупатель обязывался привести продавца и свидетелей сделки. Если он не мог этого сделать, то наказывался сметной казнью «как вор», Если он мог это сделать, продавец должен был назвать прежнего собственника вещи или доказать свое право на вещь иным образом, иначе ему грозила смерть. Если, наконец, заявитель не мог привести свидетелей, знающих его «пропавшую вещь», наказывался смертью он сам, ибо он «лжец, который возводит клевету»1.

Другими примерами сформировавшейся правовой защиты социально- экономической основы вавилонского общества, частной собственности, под воздействием неправовой деятельности крестьян являлись, в частности, следующие каузальные положения Законника Хаммурапи:

Codex Hammurabi 53. Если крестьянин во время ухода за своим полем не будет следить за траншеей и допустит образование в ней отверстия, через которое вода уйдет из траншеи, то этот крестьянин должен компенсировать испорченный им урожай.

Codex Hammurabi 54. Если крестьянин арендует поле с тем, чтобы обжить его (обработать), а сам ничего на нем не выращивает, то в этом случае он должен прекратить все работы на этом поле и заплатить владельцу поля за аренду зерном по количеству, равному урожаю соседа[12] [13].

Как видим, оба закона выражают защиту государством прав человека, прежде всего, права на частную собственность. Первый закон требует тщательно следить за исправностью оросительной системы, так как иначе вода может или затопить, или вовсе оставить без воды поля соседей, что в любом случае нанесет непоправимый ущерб их будущему урожаю. Он же предусматривает компенсацию возможного ущерба их частной собственности виновным крестьянином в размере ожидавшегося урожая, о ,              ^              ^

Второй закон также выражает защиту государством прав человека от неправовой экономической деятельности.

Его положения иллюстрируют справедливый способ разрешения законодателем возможного конфликта между землевладельцем и недобросовестным арендатором, путем компенсации упущенной выгоды, которая позволит арендодателю обеспечить свое существование и выплатить налоги государству на нужды общества.

Неправовая экономика во многом определила эволюция римского частного права, волею исторических судеб, ставшего одним из оснований гражданского законодательства, действующего в настоящее время в Европе. Прежде всего, это касалось права собственности на землю. В условиях господства аграрного способа производства земля была основной ценностью, и поэтому в праве необходимо было учесть одновременно и необходимость ее эффективного использования, обеспечивая тем самым право на жизнь и здоровье римских граждан, и защиту земли от преступных посягательств, реализуя гарантии права собственности граждан Древнего Рима.

Общественный интерес при том земельном голоде, который испытывал Древний Рим, состоял в том, чтобы земля не пустовала. Поскольку она считалась общей собственностью, постольку каждому патерфамилиасу (отцу семейства) разрешалась оккупация (захват) невозделываемой земли даже и тогда, когда у нее некогда был собственник, почему-либо отсутствующий или утративший связь с земледелием. Законы XII таблиц предписывали, что двухлетний срок добросовестного владения превращает владельца в цивильного собственника. То же касалось и других объектов владения, но с одной особенностью: для движимых вещей срок приобретательной давности сокращался до одного года (Таблица VI, п.З).

Право собственности защищалось иском. Если, например, некто возвратился после длительного отсутствия и нашел свою землю (или часть ее) захваченной посторонним лицом, действовавшим по праву, но не провладевшим установленный Таблицами срок и не желавшим с ней расставаться, то предъявлялся иск. Иски невладеющего собственника к неправомерно владеющему собственнику получили название виндикационных исков. Их цель очевидна - защита собственности от неправовых посягательств: признание права истца на вещь (объект собственности) и ее возвращение в его имущество.

Когда ответ- чйк уклонялся от спора, фактическое обладание вещью переносилось истцу и его право восстанавливалось в полном объеме1.

Право владения защищалось - интердиктом, преторским приказом нарушителю оставить владельца в покое и, приняв на себя бремя доказывания, добиваться восстановления своего через суд. Запущенное поле, свидетельствующее о нерадивости собственника, оккупированное другим лицом, претор, как правило, помогал сохранить фактическому владельцу. Защищая добросовестного владельца, претор снабжал его формулой следующего содержания: запрещаю насильственное отчуждение владения (захват), если оно установлено не тайно, не насильственно и не является прекарным (данным хозяином в бессрочное пользование). Такой вердикт называли запретительным, так как он требовал немедленного прекращения самоуправных действий.

Интердикт был временным актом, защищавшим потерпевшего до решения дела судом. Смысл интердикта состоял в восстановлении фактического состояния, которое существовало до обращения потерпевшего за защитой. Обращение в суд с оспариванием оснований интердикта было связано с риском, как истца, так и для ответчика. Ведь проигравший иск проигрывал и дорогой заклад. По этой причине дело чаще всего завершалось исполнением интердикта.

Однако претор всегда вставал на защиту владения, отнятого силой или хитростью. В этих случаях, когда к претору обращались с просьбой о восстановлении в правах по поводу захваченного владения, интердикт, теперь уже восстановительный (рекуператорный), заключал в себе требование немедленного «восстановления во владении того, которого ты насильственно выгнал», если владение изгнанного не было ни тайным, ни насильственным, ни прекарным2.

Для доказательства права собственности на суде важно было наличие показаний свидетелей. Поэтому при приобретении вещей в собственность необходимо было соблюдать процедуру, предусмотренную в XII таблицах. Она носила у древних римлян форму обряда (манципация), непременным условием которого было присутствие сторон, пяти свидетелей и весодержателя с весами и медью (Таблица VI, п.

1).

Таким образом, уже на ранней стадии развития римского частного права в законном признании собственности или владения вещью на первом месте

стоял факт (фактическое владение), поддерживающее эффективное использование в обществе ограниченных ресурсов, прежде всего земли, необходимых для обеспечения прав граждан на жизнь и здоровье. Вместе с тем, истинному собственнику или владельцу давалось определенное время, позволявшее доказать свои реальные права. Патерфамилиусу, обманом или хитростью захватившему чужую землю, и особенно вору и даже лицу, который добросовестно приобрел у вора краденую вещь, принимая его за честного человека, никогда было не стать собственником, ибо непременным условием правомерного владения римское право считало добросовестность завладения. Законы XII таблиц не распространяли приобретательную давность на краденые вещи (Таблица VIII, п.17).

Развитие товарного производства, во многом связанного с завоеванием Римом «провинций», среди которых Греция, Египет, Галлия (ныне Франция), Иберия (ныне Испания), приведшего к становлению международного торгового оборота, способствовало выработке нового воззрения на абстрактную личность, так как и римлянин и перегрин (иностранец), независимо от того, кто они по происхождению, выступали в товарообороте как равные партнеры. Необходимо было обеспечить большую защиту прав субъектов товарных отношений от неправовой деятельности, поскольку их материальное положение в новых условиях в определяющей степени стало зависеть от свободных, справедливых и ответственных действий партнеров. Негативные последствия неправовой деятельности не так остро проявлялись в натуральном хозяйстве, где обмен касался излишков продуктов и носил случайный характер. Поэтому обман в сделке не мог в подавляющем большинстве случаев подорвать материальное положение одного из партнеров.

Прежде всего, потребовалось изменить институционально признанную форму обмена благами. С развитием ремесла и торговли не раз случалось, что сделки купли-продажи не могли совершаться с помощью квиритского способа (манципации).

Либо потому, что совершались через представителя, коим мог быть и раб-управляющий, либо по технической причине - так как это было практически невозможно (нелепо же хватать каждого из партии рабов или конского табуна и совершать обряд манципации столько раз, сколько было рабов или лошадей).

В этих случаях даже при добросовестном продавце покупатель, не совершивший манципации, был лишен права искать через претора и суд свою оплаченную, но не узаконенную покупку при ее продаже, хищении, чужом неправомерном завладении. Если же продавец был недобросовестный, ничто не мешало ему возвратить себе проданное на том единственном основании, что покупатель не сделался квиритским собственником. Старое право (XII Таблиц) становилось неправовым, фактически поощрявшим или точнее подталкивающим к неправовым экономическим действиям.

Возникавшие случаи неправовой экономической деятельности, обусловленные невозможностью соблюдения формы квиритского способа сделки, определили новые решения претора. Он вновь приходит на помощь обманутому покупателю. В случае если продавец, сославшись на безформальную продажу, требовал реституции, то есть возвращение в первоначальное состояние, претор снабжал свое решение (формулу) эксцепцией (оговорка, особое условие), которая обязывала судью отказать в иске, если будет установлено, что спорная вещь была передана ответчику по свободному волеизъявлению сторон и оплачена денежной суммой, о которой стороны договорились при совершении сделки. Право истца (продавца) не отменялось, но становилось «голым» - не обеспеченным защитой.

Кем же становился выигравший иск приобретатель - владельцем? Но им нельзя было стать через покупку вещи. В то же время никто не может помешать приобретателю свободно, по своей воле распоряжаться купленной вещью. Значит, он становится собственником? Да, но не цивильным, а преторским (бони- тарным). До каких пор бонитарным? До тех, пока существует приобретательная давность, по истечении которой бонитарная собственность приобретала титул собственности цивильной.

Однако претор и суд могли защитить права собственности, если к ним с иском обращалась потерпевшая сторона. В остальных случаях объекты всех сделок, не прошедших манципацию, по цивильному праву могли находиться лишь во владении. С точки зрения действовавшего права собственности, они были незаконными, находились вне правового поля.

Правовая экономическая деятельность (развивающееся товарное производство) выталкивалась в тень ставшей в изменившихся условиях хозяйствования неправовой нормой - требованием XII таблиц о манципации. Согласно естественно правовой трактовке содержания теневой экономики, уже в Древнем Риме начал формироваться правовой сектор теневой экономики. Особенно чувствовали нарушение своих прав покупатели, не совершившие манципацию,

когда пропадала вещь или сделка была совершена с недобросовестным продавцом.

Дальнейшее развитие товарного производства делало преторскую защиту сделок без манципации недостаточной. Необходимо было изменять институциональные нормы обмена и в дигестах Юстиниана (титул XIV, п.2) появились два законных вида договора: устный и письменный. Так под воздействием развития неправовой экономической деятельности произошла эволюция легальной формы купли-продажи в римском частном праве.

С течением времени совершеннее становилась нормативная защита прав граждан от таких форм неправовой деятельности, затруднявших развитие товарного обмена, как обман и насилие (физическое и психологическое). Главное отличие контракта от деликта - это согласие сторон. Обстоятельством, безусловно исключающим договор, являлся тайный злой умысел (долюс) обманывающей стороны, направленный на совершение выгодной, но противоправной сделки. Преторское право предоставляло потерпевшему соответствующий иск - «акцио доли» - с годичным сроком исковой давности. Удовлетворение иска в подобных случаях влекло за собой возмещение ущерба, либо восстановление первоначального состояния (реституцию), а обманщик подвергался публичному бесчестию.

В I веке до н.э. римская юриспруденция и практика стали считать недействительными и подлежащими расторжению все контракты, заключенные с применением насилия - физического и психологического. Физическое насилие могло доходить до заключения строптивого контрагента в домашнюю тюрьму.

Психологическое насилие выступало в форме угроз, касавшихся чести, свободы и самой жизни. Римские юристы считали, что нет необходимости разбираться в том, насколько лицо, которому угрожали, должно было проявить смелость и готовность к сопротивлению. Необходимо исходить из того, что и самый смелый мог склониться к действиям, противоречащим его воле, интересу, моральным принципам[14]. Так последовательно и настойчиво преторы добивались добросовестного отношения сторон к заключенным ими сделкам, а, значит, и самой атмосферы деловых отношений свободных от неправовых действий.

Развивающийся обмен требовал правовой защиты и от продажи товаров со скрытыми пороками. Римское право вынуждено было совершенствоваться в целях противодействия и этой неправовой форме товарного производства. Курульные эдилы, игравшие роль «рыночной полиции», ввели в практику обязанность продавца сообщать покупателю о недостатках рабов и рабочего скота, обязываться, что при обнаружении недостатков он уплатит двойную стоимость вещи, чей порок обнаружится. Были выработаны два рода исков; один с шестимесячным исковым сроком - о расторжении договора, и второй с годичным исковым сроком - об уменьшении покупной цены1.

Римское частное право под воздействием неправовой экономической деятельности, связанной с невыполнением договоров, разработало правовую систему, направленную как на повышение ответственности сторон за выполнение принятых обязательств, так и на возмещение убытков пострадавшей стороне, Этим целям служили такие правовые инструменты обеспечения обязательств как задаток, неустойка, поручительство и залог.

Интересна эволюция взглядов римских юристов на вопрос об объеме возмещения убытков. В раннем римском праве возмещение убытков обычно сводилось к уплате «действительной» цены вещи. В развитом римском праве стали говорить о присуждении «интереса», включавшего в себя возникший ущерб и упущенную выгоду. Возмещение упущенной выгоды стало эффективным средством защиты прав граждан от неправовой деятельности должника.

О постоянном совершенствовании антинеправовой направленности римского частного права ярко свидетельствует эволюция такой стороны правового регулирования отношений кредитора и должника как оспаривание займа по безвалютности, В Риме был распространен порядок, сначала вручать заимодавцу долговой документ с распиской в получении валюты, а потом по ассигновке кредитора получать валюту либо от менялы, ведущего его денежные дела, либо от прокуратора или раба, ведающего кассой. По самому характеру договора займа более сильной в социально-экономическом смысле стороной являлся заимодавец. Заемщик, нуждавшийся в денежной сумме, фактически оказывался в зависимости от заимодавца, который мог диктовать ему условия.

Для должника в сложившихся правилах гражданского оборота создавалась угроза неправового действия заимодавца, состоящая в том, что недобросовестный кредитор мог использовать имеющуюся у него на руках расписку, содержащую признание должника в получении денег, с требованием возвратить долг и должнику пришлось бы заплатить неполученную сумму займа. Очевидно, что такая угроза в практике хозяйствования нередко осуществлялась, и это приводило к вредному для спокойствия Рима озлоблению должников, Поэтому возник вопрос о необходимости предоставления должнику каких-то правовых средств, чтобы оградить его от возможной неправовой деятельности заимодавца - от опасности взыскания несуществующего долга.

В подобных случаях должнику стали давать эксцепцио доли (оговорку из обмана), то есть он мог сослаться против иска кредитора на то, что в действиях кредитора содержится самая тяжкая недобросовестность - долюс (тайный злой умысел), поскольку он не передал должнику валюту и тем не менее требует от него платежа занятой суммы денег, опираясь на формальный момент - подписание должником документа о получении валюты.

Должник мог и не дожидаться предъявления кредитором иска, а активным своим поведением предупредить саму возможность такого иска. Он мог сам предъявить иск о возврате ему его расписки (кондикционный иск), выданной в предположении, что вслед за ней будет передана валюта займа.

Использование эксцепцио доли и кондикционного иска об истребовании расписки связано было с трудной для должника задачей - доказать неправовой факт - неполучение валюты. Трудность доказывания данного неправового факта до предела уменьшала практическое значение указанных мер защиты интересов должников. Дело приняло для них более благоприятный оборот только позднее, когда бремя доказательств было переложено на кредитора.

Давая должнику облегчение, в форме перенесения при заявлении должника на кредитора бремени доказательств, римское законодательство ограничи- ¦' ло применение этой льготы сроком: сначала - один год, потом - пять лет и, наконец, при Юстиниане - двумя годами, в течение которого допускалось оспаривание должником выданной им расписки, Незаявление должником в преде- * лах этого, заметим немалого, срока судебного спора против выданной им расписки с помощью кондикционного иска имело своим последствием, что расписка, содержавшая признание должника в получении валюты, получала значение бесспорного и неоспоримого доказательства[15].

Как видим, римское частное право отводило большую роль такой юридической категории как срок давности в защите прав граждан от неправовой экономической деятельности. Так, в позднем Риме в целях упрощения прав собственника Кодификация Юстиниана продлевает законный срок приобретательной давности: для движимого имущества с одного года до трех лет, для недвижимого - с двух до десяти лет, если прежний собственник и давностный владелец живут в одной провинции, и до двадцати лет, если они живут в разных провинциях. По-прежнему, от действия этой давности были изъяты насильно захваченные вещи[16].

В противодействии неправовой экономической деятельности в римском праве установилось применение жестких санкций. Так, узаконенное XII Таблицами долговое рабство предусматривало следующую процедуру наказания. Сначала должнику давалось 30 льготных дней после признания им долга или после вынесенного против него судебного решения. Затем, при отсрочке платежа кредитор, пользуясь дозволением суда, «налагал на должника руку», что означало заточение его в оковы весом не менее 15 фунтов и заточение в доме кредитора. В течение 60 дней должник трижды выводился в базарные дни вымаливать помощь друзей и родственников. В третий раз должники предавались смертной казни или поступали в продажу за границу, что означало рабство. (Таблица III, п.1-5). «В третий базарный день пусть разрубят должника на части. Если отсекут больше или меньше, - подчеркивается в таблицах, - то пусть это не будет вменено им в вину» (Таблица III, п.6).

Уголовно-правовые постановления Законов XII Таблиц также отличаются крайней суровостью. Смертной казнью наказывался любой взрослый, кто посмеет «потравить или сжать в ночное время урожай с обработанного плугом поля». Поджигатель дома или хлеба, если он действовал преднамеренно, заключался в оковы и после бичевания предавался смерти. Всякий вправе убить на месте преступления ночного вора или вора, захваченного с оружием в руках, Дневной вор, застигнутый на месте преступления, подлежал физическому наказанию, а затем отдавался потерпевшему в рабство. Рабов, совершивших кражу, наказывали кнутом и сбрасывали со скалы, (Таблица VIII, п.9, 10,12-14).

Вместе с тем, законы XII Таблиц предусматривали и развернутую систему штрафных санкций, направленных на блокирование неправовой экономической деятельности. За злостную порубку чужих деревьев виновный уплачивал по 25 ассов за каждое дерево. Кража влекла за собой штрафной иск - уплату двойной стоимости похищенной вещи, когда вор не был пойман с поличным, или тройной стоимости, если вещь находили у него или укрывателя при обыске. (Таблица VIII, п. 11, 15а, 16).

На основе преторских реформ система штрафных исков изменилась. Преторы, упразднив телесные наказания, ввели для всех случаев кражи три иска: против вора, задержанного с поличным; против того, у кого вещь была обнаружена путем обыска; против того, кто сопротивлялся такому обыску.

В дальнейшем в праве Юстиниана сохраняется единый штрафной иск против воров, пособников и укрывателей, направленный на взыскание двойной стоимости вещи в случаях, когда вор не был пойман с поличным, и в четвертной, если вор был пойман с поличным. Этот иск мог быть предъявлен не только собственником, но и владельцем вещи, и вообще любым лицом, интересы которого нарушены кражей1.

Вещные иски предъявлялись и для взыскания причиненного ущерба имуществу истца. В этом случае дозволено было требовать уплаты полных издержек истца на восстановление имущества. Не только высшей цены погубленной вещи (по которой она покупалась в течение последнего года или месяца), но и всего связанного с тем убытка. Например, когда потерпевший вынужден был нести расходы, связанные с приобретением коня для одномастной запряжки.

Немалое внимание уделяет римский законодатель и преступлениям чиновников - взяточничеству, присвоению казенных денег, хищениям государственного имущества и т.д. Виновные в этих преступлениях наказывались главным образом смертной казнью и ссылкой[17] [18].

Таким образом, проведенный анализ позволяет сделать вывод, что рост неправовой экономической деятельности, связанный с развитием товарного производства, оказал значительное воздействие на становление римского частного права, Сложившиеся антинеправовые нормы, защищавшие права человека в законах XII Таблиц, позволили государству предупреждать появление и вытеснять многообразные неправовые действия экономического характера, связанные с явным или тайным злым умыслом, обманом, насилием, и тем самым защищать социально-экономическую основу товарного хозяйства - право частной собственности граждан.

Развивающиеся рыночные отношения потребовали дальнейшего динамичного совершенствования охранительной функции римского частного права, иначе, как мы видели, параллельно разрасталась неправовая экономика. Особую роль в противодействии неправовой экономической деятельности сыграло преторское право и право народов успешно реализовавшие важнейший принцип римского частного права - свободное толкование закона с позиций «доброй совести» и «справедливости». Выкристаллизовавшиеся в римском частном праве важнейшие антинеправовые нормы вошли в современное право. Например, англосаксонское право, следуя за римским, признает недействительными договоры, противоречащие морали, а также заключенные с применением угроз, насилия, обмана и даже такого трудно констатируемого факта, каким является «злоупотребление доверием».

Феодальное право, характеризовавшееся значительной раздробленностью, когда каждое государство, его область, а в дальнейшем города имели свой правовой комплекс, было нацелено в основном на защиту политической и идеологической системы; феодальных отношений и религиозных воззрений. Основными преступлениями считалось проявление «неверности» по отношению к королю, сеньору, цеху, гильдии. В средние века, особенно инквизицией, безжалостно каралось отступление от католичества.

Экономика феодального общества представляла собой преимущественно натуральное хозяйство. В этих условиях появившиеся в феодальном праве нормы защищали от неправовых деяний в основном отношения собственности в границах своей территории. В отличие от аналогичных норм римского частного права, доведенных до совершенства путем выхода на уровень абстракции, нормы феодального права носили более примитивный, конкретный характер. Так, согласно Салической правды, у германских народов особое внимание уделяется защите от преступных посягательств частного хозяйства крестьянина. Судебные штрафы, назначенные за кражу вещей, были разработаны весьма детально. Салическая правда не знает, например, «кражи птиц». Она назначает особые штрафы за кражу ястреба, петуха, голубя, журавля и т.д. Если говорится о кра- свиней, то не иначе как с различием их возраста1.

Русская правда также еще не знает абстрактных понятий таких, например, как «собственность», «владение», «преступление». Кодекс строился по казуальной системе, когда законодатель стремился предусмотреть все возможные жизненные ситуации. Имущественные преступления по Русской правде включали; разбой (неотличимый еще от грабежа), кражу («татьбу»), уничтожение чужого имущества, угон, повреждение межевых знаков, поджог, конокрадство (как особый вид кражи), злостную неуплату долга и прЛ

Изучение древних кодексов под углом зрения воздействия на их формирование неправовой экономической деятельности позволяет сделать вывод, чтр наиболее полно и подробно изложен в них раздел, запрещающий различные формы неправовой экономики. Так, по оценке ЕЛашуканиса в Русской правде, насчитывающей 43 статьи, всего две статьи не относятся к уголовным преступлениям и гражданским правонарушениям, а в Салической правде германских племен из 408 статей только 65 не имеют карательного характера[19] [20].

При этом следует подчеркнуть, что уголовный закон древних обществ не есть закон о преступлениях. Это закон о вредоносных действиях, или употребляя английское техническое выражение, это закон о вреде[21]. В этой связи, по- видимому, дезинтеграция натуральных хозяйств и фактическое отсутствие внутренних источников поступления денежных средств для феодалов, обусловливало и то, что ряд традиционных преступлений экономического характера не считались таковыми в средние века. Это, прежде всего, открытый грабеж на больших дорогах, которым систематически занимались конные отряды рыцарей, пленение и заточение странствующих граждан в целях получения выкупа. История оставила свидетельства, что в этом промысле участвовала даже церковь. Когда на рубеже XV и XVI папский престол занял Лев X, он в поисках денег решился на то, на что официально не решался ни один из его предшественников. Он подписал буллу - послание, согласно которой разбойникам на больших дорогах разрешалось заниматься грабежами при условии, если часть добычи они будут отдавать в папскую казну[22].

И все же развитие городов, ремесленного производства требовало совершенствования правовых норм, доведения их до уровня соответствующего потребностям защиты прав граждан-субъектов товарного производства от неправовой экономической деятельности. Начиная с ХИ-ХШ веков в Европе появляются первые кодификации (сборники) права, начинается рецепция римского права, отвечавшего этим требованиям.

Неправовая экономика оказывала воздействие и на совершенствование права в России. Усиление центральной власти потребовало принятия адекватных мер по борьбе с должностными преступлениями, самой опасной формой неправовой деятельности того периода. В «царском» Судебнике 1550 года появляются такие должностные преступления, как взятка («посул»), вынесение заведомо несправедливого решения, казнокрадство. Необходимость защиты денежной системы привела к введению фальшивомонетничества (чеканка, подделка, фальсификация денег) в состав преступлений[23]. _

Постепенно выраставшая в недрах экономического строя феодализма социально-экономическая структура капитализма: третье сословие (купцы и ремесленные мастера), трансформировавшееся в буржуазию на базе развития мануфактурного производства, привела к появлению новой формы неправовой экономической деятельности, не связанной с традиционной преступностью. Речь идет о становлении акционерных обществ.

Возникновение акционерных компаний относится к началу XVII века. В некоторой степени ими являлись и знаменитая Ост-Индская компания, и компания, учредившая Английский банк (1684 г.) для финансирования правительства, и правительственная Нидерландская Ост-Индская компания (1602 г.). Пайщиками всех этих компаний были люди известные, но уже тогда (во Франции, например) кое-где стали появляться акции на предъявителя.

Среди акционерных компаний, возникших в XVII веке и особенно в XVIII, было много мошеннических, обманным путем нарушавших право частной собственности своих акционеров. При своем создании они имели цель - ограбление мелкого вкладчика, обманутого обещанием больших дивидендов. Государство, по сути, впервые встало перед проблемой выбора одного из двух способов защиты прав вкладчиков на их активы: либо путем нормативного запрета акционерных обществ, либо путем правового регулирования новой формы экономической деятельности.              gt;              ^              ц

Законодатели разных стран Европы неоднозначно отреагировали на внешне очевидную неправовую экономическую деятельность акционерных обществ. Во Франции акционерные общества, поощряемые в дореволюционное время, были запрещены революционерами-якобинцами в 1799 г. как орудие, с помощью которого совершались ограбления мелких вкладчиков.

Английский законодатель выбрал второй способ. Законом 1720 г. было запрещено образование акционерных обществ без предварительного правительственного разрешения. Тем самым был взят под правительственный контроль болезненный для общества процесс становления акционерного капитала. Неправовая экономика положила начало государственной правовой защите инвестиций граждан - новой формы естественного права человека на частную собственность в эпоху становления капитализма. Потребовалось более 100 лет, чтобы английское законодательство признало акционерные общества в их современном понимании. В 1844 году акционерные компании получают полное признание законом в качестве юридических лиц, управляемых и представляемых директорами. Однако в интересах противодействия неправовой экономической деятельности английский законодатель сохранил солидарную ответственность акционеров в пределах всего их имущества, что очень мешало привлечению капиталов. В 1856 году было снято и это ограничение. Акционеры стали отвечать по долгам компании в пределах принадлежащих им акций[24],

Промышленная революция конца XVIII века дала новую точку опоры для переворота в способе производства - машину. Стихийно становящееся машинное производство наряду с мощной созидательной функцией (массовое производство благ с низкими издержками) несло в себе не менее сильную неправовую функцию. Фабричное производство, превратив рабочего в наделенный сознанием придаток машине, не требовавший большой физической силы, вовлекло в свое горнило в массовом масштабе детский и женский труд. Сложились условия для резкого удешевления основной массы труда, удлинения рабочего дня и ухудшения условий труда. Фабриканты, опираясь на машинное производство, в буквальном смысле слова стали хищнически перерабатывать людские ресурсы, игнорируя права человека на здоровье и жизнь.

Картину потрясающего бедствия лиц наемного труда описал Ф.Энгельс в книге «Положение рабочего класса в Англии», К сорока годам жизни большая часть рабочих уже умирала, Калеченье, инвалидность имели повсеместное явление. Ф.Энгельс делает обобщающий вывод о том, что английское общество ежедневно и ежечасно совершает нечто, с полным правом называемое «социальным убийством»1. Фабричное законодательство стало объективно необходимой правовой реакцией общества на неправовую компоненту становящегося капиталистического способа производства. Так, согласно английскому фабричному акту 1864 года, родители не могли посылать своих детей до 14 лет на фабрики, если они не обеспечивали им в то же время начального обучения. «Фабричное законодательство, - писал К.Маркс, - это первое сознательное и планомерное воздействие общества на стихийно сложившийся строй его процесса производства, представляет собой..., столь же необходимый продукт крупной промышленности, как хлопчатобумажная пряжа, сельфакторы и телеграф»[25].

С развитием крупного машинного производства сфера антинеправового государственного правового регулирования постоянно расширялась. В конце XIX века появилось и в дальнейшем совершенствовалось антитрестовское законодательство. С начала XX века вводятся законы, контролирующие качество пищевых продуктов и лекарственных веществ, Во второй половине XX века появляется целая отрасль права, направленная на противодействие экологонеправовой экономической деятельности - экологическое право.

Подводя итоги краткого исторического экскурса в анализе взаимосвязи теневой экономики и легального права, следует подчеркнуть, что не просто экономика определяла становление легального права, а, прежде всего, развитие неправовой экономической деятельности формировало легальное право. Чем древнее кодекс, тем полнее в нем был представлен раздел антинеправовой направленности.

Развитие неправовой экономики сформировало существо диспозитивного метода правового регулирования экономики, выражающегося формулой: «все, что не запрещено - разрешено», Фактически об этом было прямо заявлено во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г.: «Закон вправе запрещать лишь деяния, вредные для общества. Все, что не запрещено законом,

VO;1! J:ГОamp;ЛЧ ' УЩ- к .

то дозволено, и никто не может быть принуждаем делать то, что не предписано законом»1.

Становление регулятивной функции права, направленной на противодействие неправовой экономической деятельности, объективно несло в себе возможность появления неправовых законов, реализация которых вела к вытеснению в тень правовой экономической деятельности и образованию правового сектора теневой экономики. С развитием товарного производства, как было показано выше, неправовым законом, выталкивавшим в тень правовую торговлю, постепенно становился закон XII Таблиц, требовавший осуществления обмена в форме манципации. Неправовым законом, формировавшим правовую теневую экономику, стал и принятый французскими революционерами нормативный запрет на образование акционерных обществ. 

<< | >>
Источник: Привалов К. В.. Теневая экономика (теоретико-правовой аспект) : учеб, пособие. 2012

Еще по теме З.1 Теневая экономика и легальное право:

  1. 3.2 Теневая экономика и теневое право
  2. Взаимодействие теневого и легального права
  3. ТЕМА 3. ТЕНЕВАЯ ЭКОНОМИКА И ПРАВО
  4. Теневая экономика и малый бизнес. Роль коррупции в теневой активности малого предпринимательства
  5. Структура теневой экономики и ее определение.
  6. 6. Теневая экономика. Национальная экономическая безопасность
  7. Исследование теневой экономики в России.
  8. Государство и теневая экономика.
  9. 6.1. Подходы к исследованию теневой экономики
  10. Привалов К. В.. Теневая экономика (теоретико-правовой аспект) : учеб, пособие, 2012
  11. 1.1. Понятие «теневая» экономика ее классификация и структура
  12. Субъекты теневой экономики
  13. Теневая экономика в России.
  14. Экономические функции теневой экономики.
  15. Классификация теневой экономики.
  16. ТЕМА 7 ТЕНЕВАЯ ЭКОНОМИКА
  17. Лекиия 26. Теневая экономика
- Бюджетная система - Внешнеэкономическая деятельность - Государственное регулирование экономики - Инновационная экономика - Институциональная экономика - Институциональная экономическая теория - Информационные системы в экономике - Информационные технологии в экономике - История мировой экономики - История экономических учений - Кризисная экономика - Логистика - Макроэкономика (учебник) - Математические методы и моделирование в экономике - Международные экономические отношения - Микроэкономика - Мировая экономика - Налоги и налолгообложение - Основы коммерческой деятельности - Отраслевая экономика - Оценочная деятельность - Планирование и контроль на предприятии - Политэкономия - Региональная и национальная экономика - Российская экономика - Системы технологий - Страхование - Товароведение - Торговое дело - Философия экономики - Финансовое планирование и прогнозирование - Ценообразование - Экономика зарубежных стран - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика машиностроения - Экономика общественного сектора - Экономика отраслевых рынков - Экономика полезных ископаемых - Экономика предприятий - Экономика природных ресурсов - Экономика природопользования - Экономика сельского хозяйства - Экономика таможенного дел - Экономика транспорта - Экономика труда - Экономика туризма - Экономическая история - Экономическая публицистика - Экономическая социология - Экономическая статистика - Экономическая теория - Экономический анализ - Эффективность производства -