<<
>>

Рейганомика

  К лету 1982 года американская экономика, которая еще не отошла от эффектов монетаристского лекарства 1979 года, теперь раскачивалась от возникшей вслед за его приемом рецессии. Под тяжестью рекордно высоких реальных процентных ставок уровень загрузки мощностей и прибыльность в промышленности рухнули до значения ниже 50% от уровня 1978 года, упав на 54% ниже уровня 1973 года и более чем на 70% ниже уровня 1965 года.
Безработица (составлявшая 11%), число банкротств и банковских крахов достигли значений, невиданных в послевоенную эпоху. В обстановке латиноамериканского долгового кризиса, угрожавшего жизнеспособности крупнейших американских

банков, и в условиях, когда сползание в рецессию стало вполне вероятным, Пол Волкер без лишних церемоний свернул эксперименты в области того, что можно назвать чистым монетаризмом[275]. Годом ранее Рональд Рейган уже обратился в величайшего кейнсианца в истории. Пользуясь воодушевленной поддержкой демократов, он предпринял серию налоговых сокращений в сочетании с значительными увеличениями военных расходов, что предвещало рекордный рост государственных заимствований. Одновременно с этим, сокрушив забастовку авиадиспетчеров (что в итоге привело к исчезновению их профсоюза ПАТКО[276]), государство дало неприкрытый исторический карт-бланш работодателям, чтобы те усиливали натиск против рабочих. Результатом этого стало полное прекращение роста реальных заработных плат вплоть до второй половины 1990-х годов. Поскольку спрос и уровень загрузки мощностей быстро росли, а затраты на оплату труда сдерживались, экономика смогла вступить в продолжительную стадию нового циклического подъема.

В ходе 1980-х годов и уже в следующем десятилетии американская экономика продолжала демонстрировать свое превосходство над экономиками других развитых капиталистических стран, поскольку могла держать заработные платы под крепким контролем, что в свою очередь достигалось благодаря наступлению работодателей на рабочих, начавшемуся еще в конце 1950-х годов и достигшему теперь своего рода кульминации.

Со времени глубокой рецессии 1973-1975 годов, последовавшей за нефтяным кризисом, работодатели усиливали свой длительный натиск на рабочих и их профсоюзы, в чем им оказала громадную помощь государственная программа дерегулирования в таких отраслях как грузовые перевозки, железные дороги и телекоммуникации, где до этого регулируемые цены позволяли держать заработные платы на более высоком уровне. Но разгром ПАТКО, который происходил в обстоятельствах самой глубокой с 1930-х годов рецессии, стал судьбоносным, и значение этого события стало ясно тотчас10. В 1975- 1979 годах количество кампаний за признание первичных профсоюзных организаций11 (union recognition elections), проведенных работниками, равнялось в среднем 7100 в год (6858 в 1980 году), но в 1982 году оно рухнуло до 3561 и не достигало прежних значений целое десятилетие, находясь в 1982-1987 годах в среднем на уровне 3463. Более того, к 1982 году приблизительно на одной трети предприятий, где большинство работников проголосовало за создание профсоюза, администрация отказывалась заключать коллективные договоры, что в итоге опрокидывало результаты законных по всем признакам выборов. Тогда как вплоть до 1970.-х годов абсолютная численность членов профсоюзов оставалась почти неизменной (хотя в процентном отношении Следует обратить внимание на следующие слова Пола Волкера, который на тот момент занимал пост главы Федерального Резерва, из обращения к Национальному бюро экономических исследований, прозвучавшем на круглом столе, проходившем в 1990-е годы, посвященном американской экономической политике 1980-х годов: «Волкер добавил, что, по его мнению, наиболее важным отдельно взятым достижением администрации, которое помогло в борьбе с инфляцией, была победа над профсоюзом авиадиспетчеров. Он думает, что действия администрации имели довольно значимый и, с его точки зрения, конструктивный эффект на атмосферу отношений между рабочими и менеджментом, хотя на тот момент они не были связаны с вопросом заработных плат». Feldstein М.
(ed.). American Economic Policy in the 1980s. Chicago, 1994. P. 162. Здесь требуется пояснение. Дело в том, что согласно американскому трудовому законодательству, первичная профсоюзная организация может получить признание со стороны работодателя трояким способом. Во-первых, профсоюзные активисты могут собрать голоса более чем 50% работников в пользу профсоюза на специальных карточках, которые удостоверяют, что работники доверили представительство своих интересов при будущих коллективных переговорах. Если работодатель готов согласиться с данными этих карточек, процедуры выборов не требуется, и профячейка считается признанной. Во-вторых, если работодатель профсоюз не признал (а в 90% случаев это именно так), активисты подают собранные карточки в Нат циональное управление по трудовым отношениям (НУТО), которое может признать профсоюз. В-третьих, профсоюзные организаторы могут собрать более 30% подписей под петицией в НУТО с просьбой провести выборы, и, если на выборах они получат абсолютное большинство, профсоюз будет признан, после чего в течение года работодатель обязан провести переговоры по заключению коллективного договора. Именно о таких выборах под контролем НУТО, количество которых должно говорить об активности профсоюзов, и говорит автор. — Примеч. пер.

профсоюзный охват падал уже давно) в 1979-1984 годах она стала стремительно падать в среднем на 817 тысяч человек ежегодно, а в 1983— 1987 годах на 361 тысяч человек ежегодно. В то же время, к 1982 году, вопреки — а возможно, во многом и благодаря, — резкому падению числа выборов профсоюзных представителей, количество незаконных действий по отношению к работникам, совершенных менеджментом в ходе кампаний по признанию профсоюзных организаций, продолжало нарастать, достигнув в среднем 7,45 случаев в расчете на одни выборы по сравнению с 4,0 случаями в 1977 году, лишь за пять дет до этого и 1,8 случаев в 1960 году. В это трудно поверить, но количество работников, уволенных во время кампаний по избранию профсоюзных представителей, в процентном отношении к числу голосовавших работников выросло до 14%, или каждый седьмой сотрудник был уволен.

В 1982-1990 годах ежегодное число забастовок с участием свыше тысячи работников снизилось в среднем до 60 по сравнению с 142 в 1979- 1983 годах, 280 в 1973-1979 годах и 325 в 1950-1973 годах. В 1973-1979 годах на участников этих забастовок приходилось в среднем лишь 0,04% совокупного фонда рабочего времени в экономике; для сравнения: в 1973-1979 годах — 0,11% рабочего времени, в 1950-1973 годах — 0,16% рабочего времени. Тогда как в 1973 году профсоюзный охват в частном и промышленном секторах находился на уровне 28,5 и 38,8% соответственно, к 1990 году он упал до 12,1 и 20,6% соответственно[277].

Снижаясь более или менее постоянно с конца 1950-х годов, в 1980-х годах темпы роста заработной платы достигли новых минимумов. В 1979-1990 годах реальная почасовая оплата труда в частном бизнес-секторе экономики росла среднегодовыми темпами в 0,1%. В эти годы динамика реальной почасовой заработной платы и жалований (без учета дополнительных выплат и отчислений) была еще хуже, и они падали в среднем на 1% в год. Впервые в XX веке темпы роста зарплаты были столь медленными в течение столь долгого времени.

В условиях, когда давление на прибыль со стороны заработных плат ослабло так резко, нагрузка на прибыль со стороны налогов также снизилась. Разумеется, среди составляющих переворота на стороне предложения центральное место принадлежало именно сокращению налогов. Провозглашалось, что высокие налоги притупляют стимулы к инвестиционной и трудовой деятельности; их сокращение должно освободить дорогу накоплению и инновациям. «Закон о налогах в целях экономического оздоровления» 1981 года сократил налоговые ставки и резко увеличил амортизационные льготы. После падения удельного веса налогов в прибыли при администрациях Кеннеди и Джонсона с 47,5 до 35%, в 1967-1980 годах уровень налогообложения нефинансовых корпораций упал до примерно 40%. Однако в 1980-1990 годах этот показатель упал до всего 26% как потому, что изменения в налогов законодательстве разрешали теперь еще более ускоренную амортизацию активов, так и потому, что вырос удельный вес процентных платежей (которые снижали налогооблагаемую базу) в совокупной прибыли[278].

Поскольку налоги были сокращены, а военные расходы одновременно с этим выросли, в 1980-х годах дефицит федерального бюджета в процентном отношении к ВВП взобрался до новых высот в 4% (более 5% в 1982-1987 годах) по сравнению с 2,3% в 1970-х и 1,1% в 1960-х годах. Лавинообразный рост бюджетного дефицита спровоцировал громадное увеличение объемов заимствований во всем частном секторе, что было крайне упрощено масштабным дерегулированием финансового рынка, на которое власти решились в ответ на инфляцию 1970-х годов. В 1982-1990 годах ежегодный объем совокупных заимствований (частных и государственных) в процентном отношении к ВВП поднялся до беспрецедентных уровней в 22,1% по сравнению с 17,4% в 1973— 1980 годах, 11,8% в 1960-1973 годах и 8,5% в 1952-1960 годах[279].

Опираясь с одной стороны на мощно растущие дефициты федерального бюджета, а с другой — на расширяющийся частный долг, американская экономика, а вместе с ней и вся мировая экономика в целом в течение 1980-х годов сохраняли самый долгий в послевоенной истории подъем. Но легко было пользоваться старыми методами дефицитного финансирования, чтобы в условиях изначально огромных неза- действованных мощностей и высокой безработицы немного ускорить рост выпуска. Гораздо сложнее было достичь нового долгосрочного подъема. Не составляло большого труда переместить огромные денежные средства в карманы богатейших собственников средств производства; но заставить их пустить эти деньги на накопление и внедрение инноваций оказалось неподъемной задачей.

Несмотря на то, что в ходе экономической экспансии норма прибыли в частном бизнес-секторе существенно поднялась со своих гнетуще низких уровней 1982 года, достигнув даже в 1989 году своего пика, ей не удалось приблизиться к своим предыдущим рубежам, завоеванным во время последовавшего за нефтяным кризисом циклического подъема 1975-1979 годов, равно как не удалось и побить уровень 1973 года. Но это было только пол беды. Дефициты федерального бюджета разрослись так сильно, что американские кредиторы оказались не в силах их финансировать.

И только внезапная помощь японцев будто подарок судьбы спасла правительство от неминуемого краха рынка государственных облигаций. Японские заимодатели финансировали на протяжении 1980-х годов, возможно, до трети всего федерального долга[280]. И все же реальные процентные ставки побили столетние максимумы, подскочив в 1982-1990 годах в среднем до 5,8% по сравнению с 0,1% в 1974-1979 годах и 2,5% в 1960-1973 годах[281]. Поэтому на самом деле инвестиционные стимулы были гораздо слабее, чем можно судить на основе собственно показателя нормы прибыли.

В условиях столь низкой нормы прибыли и столь высоких процентных ставок, рост инвестиций должен был неизбежно забуксовать. В 1982-1990 годах среднегодовые темпы роста чистого основного капитала в частной бизнес-экономике упали до 2,9 после 3,4% в 1973— 1979 годах и 4,3% в 1965-1973 годах. Чистые инвестиции в процентном отношении к ВВП, находившиеся в 1950 — конце 1970-х годов в среднем на уровне 3,3%, снизились до всего 2,3%[282].

К тому времени темпы роста производительности в частной бизнес-экономике уже успели за время кризисных 1970-х годов серьезно упасть. Поскольку рост инвестиций замедлился, восстановление роста производительности в 1980-х годах было невозможным, и она оставалась в среднем на уровне 1,5% по сравнению с 1,2% в 1973-1979 годах. В 1973-1990 годах и в последующий период, впервые за целое столетие темпы роста производительности находились на столь низком уровне в течение столь продолжительного времени. Восстановление темпов роста выпуска также оказалось невозможным. В 1979-1990 годах добавленная стоимость в частном бизнес-секторе увеличивалась среднегодовыми темпами в 3,1%, что на самом деле было даже ниже, чем в 1973-1979 годах, когда ее рост составлял 3,2%, несмотря на то, что на тот период пришлись два нефтяных кризиса. В 1980-х годах было много разговоров о «буме Рейгана» и экономическом переломе. На поверку, однако, нехватка экономического динамизма чувствовалась еще острее, чем в бедственные 1970-е годы, в особенности если принять во внимание, что в 1970-х годах значительное увеличение нефтяных цен дважды подрывало рост, а в конце 1980-х годов, наоборот, крах нефтяных цен стал стимулом для экономического оживления.

<< | >>
Источник: Бреннер Р.. Экономика глобальной турбулентности: развитые капиталистические экономики в период от долгого бума до долгого спада, 1945-2005. 2014

Еще по теме Рейганомика:

  1. ГЛАВА V РЕЙГАНОМИКА
  2. Рейганомика как фактор венчурного роста
  3. Идеология рейганомики и предпринимательство в США
  4. Регулятивная практика рейганомики
  5. Особенности макроэкономической модели развития Великобритании
  6. Милтон Фридмен
  7. Контрольные вопросы
  8. Монетаризм и рост американского сопротивления
  9. §2. ПРОБЛЕМЫ КОНВЕРТИРУЕМОСТИ ВАЛЮТ
  10. 4. Агрессивная внешняя политика как фактор роста венчурных индустрий
  11. XIII. Долгий спад и «вековой тренд»
  12. Выводы
- Бюджетная система - Внешнеэкономическая деятельность - Государственное регулирование экономики - Инновационная экономика - Институциональная экономика - Институциональная экономическая теория - Информационные системы в экономике - Информационные технологии в экономике - История мировой экономики - История экономических учений - Кризисная экономика - Логистика - Макроэкономика (учебник) - Математические методы и моделирование в экономике - Международные экономические отношения - Микроэкономика - Мировая экономика - Налоги и налолгообложение - Основы коммерческой деятельности - Отраслевая экономика - Оценочная деятельность - Планирование и контроль на предприятии - Политэкономия - Региональная и национальная экономика - Российская экономика - Системы технологий - Страхование - Товароведение - Торговое дело - Философия экономики - Финансовое планирование и прогнозирование - Ценообразование - Экономика зарубежных стран - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика машиностроения - Экономика общественного сектора - Экономика отраслевых рынков - Экономика полезных ископаемых - Экономика предприятий - Экономика природных ресурсов - Экономика природопользования - Экономика сельского хозяйства - Экономика таможенного дел - Экономика транспорта - Экономика труда - Экономика туризма - Экономическая история - Экономическая публицистика - Экономическая социология - Экономическая статистика - Экономическая теория - Экономический анализ - Эффективность производства -