<<
>>

4.4,1. Теория агентских отношений

Так называемые агентские отношения в экономической жизни представляют собой весьма распространенное явление.190 То, что обычно понимается под агентскими отношениями, без особого труда можно обобщить следующим образом.

В каждой конкретной ситуации участвуют по меньшей мере два субъекта экономических отношений — принципал и агент. Принципал нанимает агента, действующего от имени принципала, для оказания неких услуг и, чтобы облегчить достижение поставленных целей, делегирует этому агенту некоторые полномочия по принятию решений. Информация (после заключения контракта) трактуется как асимметричная, в том смысле, что 1) действия агента (например, уровень усилий работника) не поддаются непосредственному наблюдению со стороны принципала или 2) агент располагает некоторыми результатами наблюдения, которых нет у принципала (например, это касается точной оценки объема выпуска фирмы советского типа, где агент [директор советского предприятия] знает возможный объем выпуска, а принципал [советский плановый орган] не знает). Далее, для принципала слишком затратно осуществлять как непосредственный мониторинг действий агента, так и приобретать полное знание уникальной информации, полученной агентом в ходе наблюдений. В первом случае говорят о скрытом действии, во втором — о скрытой информации [Arrow, 1985b, p. 38]. И то и другое относится к моральному риску. Этот термин заимствован из теории страхования. После заключения контракта информация является асимметричной. В дополнение к предпосылке, согласно которой действие или информация агента не могут непосредственно наблюдаться принципалом, в теории принципал-агент предполагается, что результат зависит не только от действий агента, но и от неких внешних шоков. «Пользуясь специальными терминами, можно сказать, что результат представляет собой случайную переменную, распределение которой зависит от предпринятого действия» [Arrow, 1985b, p.
37]. Конечно, в этих условиях агент всегда может утверждать, что неблагоприятный результат объясняется действием сил, лежащих вне пределов его контроля, и поэтому не является следствием его вины. Нет нужды говорить, что ситуации такого общего типа представляют огромный интерес для реальной политики. Модель предполагает, что агент, как правило, не будет действовать полностью в интересах принципала. Возникает вопрос, как возможно смягчить или преодолеть эту ситуацию.

Примеров проблемы принципал-агент существует множество. В случае скрытого действия в дополнение к примеру, касающемуся усилий наемного работника, Эрроу упоминает об отношениях между врачом и пациентом, в которых врач выступает в роли агента, выбирающего некие действия, влияющие на благосостояние принципала (в данном случае — пациента). «Глубинная основа такого отношения — преимущество в знаниях, которыми обладает врач. Пациент, следовательно, не в состоянии проверить, являются ли действия врача настолько усердными, насколько они могли бы быть» [Ibid., р. 38].

Другим менее очевидным примером являются деликты. «Пусть один индивид предпринимает действие, наносящее ущерб другому индивиду, как, например, при столкновении автомобилей. Меры, принятые первым водителем для предотвращения столкновения, невозможно с легкостью проследить, но результат вполне очевиден. Того, кто причинил ущерб, нужно рассматривать как агента, а потерпевшего — как принципала, несмотря на то что такое употребление этих терминов в данном случае может показаться странным» [Ibid., р. 38-39]. Более того, следует упомянуть отношения между акционерами и менеджерами — проблему отделения собственности от контроля.

Акционеры являются принципалами, которые, несомненно, не могут в деталях наблюдать за тем, принимают ли менеджеры — их агенты — решения, соответствующие ситуации, или нет. Теория принципал-агент обеспечивает инструмент для анализа логического обоснования проблемы «отделения собственности от контроля», на которую обращал внимание еще Адам Смит и которую Берле и Минз [Berle and Means, 1932] популяризировали 157 лет спустя [Jensen and Meckling, 1976, p.

327].

В изобилии имеются и иные примеры. Так, издольщина представляет собой по сути то же отношение принципал-агент. Землевладельцу-ленд- лорду, как принципалу, выгодно предложить сельскохозяйственному работнику (агенту) долю урожая, который выращен последним на принадлежащей принципалу земле. Такая договоренность предпочтительнее непосредственной выплаты заработной платы, поскольку дает работнику стимул к достижению больших объемов производства, и землевладелец за счет этого оказывается в выигрыше. Так как землевладелец не в состоянии осуществлять мониторинг уровня усилий работника, необходимы определенные побудительные мотивы к усердной работе. Разумеется, если бы землевладелец установил фиксированную арендную плату, работник имел бы даже больше стимулов прикладывать усилия для достижения хорошего урожая. Но тогда работник, размеры богатства которого ограничены, будет нести все риски, связанные с непогодой, изменением цен и т. д. Наконец, с точки зрения теории принципал-агент можно рассмотреть проблемы страхования. Страхование от пожара притупляет стимулы к соблюдению мер предосторожности и даже создает стимулы к поджогу. Аналогично страхование здоровья создает стимулы к тому, чтобы чрезмерно пользоваться медицинской помощью. Именно в этих страховых случаях лежат истоки термина моральный риск.

Природу проблемы скрытой информации, как уже упоминалось, можно хорошо проиллюстрировать на примере командной экономики [Furubotn and Pejovich, 1972а]. Эрроу сформулировал эту проблему следующим образом:

Поскольку знание о производительности невозможно централизовать, отдельные производственные единицы обладают информацией о производственных возможностях, недоступной центральному плановому органу. Такая производственная единица вполне может иметь стимулы не выявлять свой потенциал, потому что ей будет легче функционировать при меньших налоговых требованиях. Для центрального планового органа (принципала) проблема состоит в том, как выудить информацию у агента.

Сходная проблема возникает в условиях децентрализации внутри фирмы [Arrow, 1985b, p. 39].

Другой тип отношений принципал-агент известен под названием неблагоприятного отбора и характеризует проблемы, связанные с асимметрией информации перед заключением контракта. Этот термин также имеет свои истоки в сфере страхования. Например, в случае со страхованием жизни известно, что одни индивиды имеют большую вероятность умереть молодыми, чем другие. Но вполне возможно, что некоторые из тех, кто ищет страхового покрытия, могут более точно оценить вероятную продолжительность своей жизни, чем страховая компания. Налицо асимметрия информации. Отсюда следует, что если все участники рынка должны уплачивать одинаковую страховую премию, то индивиды с высоким риском будут покупать страховку на большую сумму, тогда как люди с низким риском будут покупать меньше. Комбинация держателей страховых полисов, которая возникает в результате этой процедуры отбора, не совпадает в точности с характеристиками населения в целом (в любой возрастной группе). И поскольку страховая компания основывает величину своей страховой премии на ожиданиях относительно коэффициентов смертности населения в целом, она обнаружит, что ее выплаты чрезмерны. Одним словом, будет иметь место неэффективная аллокация несения риска [Rothschild and Stiglitz, 1976]. С терминологической точки зрения описанный сюжет является случаем, когда страховая компания выступает в качестве принципала, а клиент, обладающий гораздо более полным знанием о состоянии своего здоровья, — в качестве агента [Spence, 1977].

Однако в этой главе мы рассматриваем только примеры, касающиеся морального риска, а в следующей главе будут рассмотрены проблемы как морального риска, так и неблагоприятного отбора.

Анализ литературы показывает, что в исследованиях проблемы принципал-агент сегодня доминируют два стиля. Во-первых, существует нормативная теория принципал-агент, которая следует традиционной микроэкономике и фокусирует внимание на задачах условной максимизации функций индивидуальной полезности.

Во-вторых, существует «позитивная теория агентских отношений», которая занимается «технологией мониторинга и типами залоговых гарантий в зависимости от форм... контрактов и организаций» [Jensen, 1983, р. 334]. Этот тип анализа осуществляется без каких бы то ни было явных формальных микрооснов. В общем, первый подход является математическим и не нацелен на эмпирические исследования, тогда как позитивный анализ агентских отношений обычно не носит математического характера и ориентирован на эмпирику. Отметим, что все примеры, приводившиеся ранее для введения в проблему принципал-агент, характерны для нормативной математической теории принципал-агент, которую мы рассмотрим более детально в следующей главе. В настоящей же главе в центре внимания будет позитивная теория агентских отношений, которая более богата в плане институциональных аспектов, но при этом менее формальна с точки зрения ее представления. Возможно, что в данной работе эта теория лучше всего проиллюстрирована применительно к известной проблеме отделения собственности от контроля. Затем следует общий обзор указанной теории с особым акцентом на фундаментальные работы Дженсена и Меклинга [Jensen and Meckling, 1976], Фамы [Fama, 1980], а также Фамы и Дженсена [Fama and Jensen, 1983].

Концепция агентских издержек, играющая ключевую роль в публикациях по позитивной теории агентских отношений, может трактоваться следующим образом:

Принципал может ограничить расхождение со своими интересами, устанавливая соответствующие стимулы для агента и осуществляя затраты на мониторинг, предназначенный для ограничения уклоняющейся деятельности агента. Кроме того, в некоторых ситуациях возникает необходимость в том, чтобы агент затратил дополнительные ресурсы (залоговые издержки) для того, чтобы принципал имел гарантии, что агент не предпримет каких-либо действий, причиняющих ему ущерб, либо принципал получит компенсацию, если такие действия все-таки будут предприняты... В большинстве агентских отношений принципал и агент несут положительные издержки мониторинга, а также залоговые издержки (как в денежной, так и неденежной форме).

Вместе с тем во всех подобных случаях возникает определенное расхождение между решениями агента и теми решениями, которые бы максимизировали благосостояние принципала [Jensen and Meckling, 1976, p. 308].

Таким образом, в сущности, Дженсен и Меклинг определяют агентские издержки как сумму: 1) затрат принципала на мониторинг; 2) затрат агента, сопряженных с осуществлением залоговых гарантий, и 3) остаточных потерь. Последние можно определить как разницу между той гипотетической прибылью, которую получил бы принципал в случае классического «первого наилучшего» решения, и той реальной прибылью, которую он фактически получает, когда трансакционные издержки положительны, а действия агента не направлены всецело на максимизацию благосостояния принципала. Эта ситуация часто описывается как случай, когда существует дивергенция между (идеализированным) первым наилучшим решением и вторым наилучшим решением, отражающим наличие по меньшей мере еще одного ограничения в дополнение к тем, что рассматриваются в стандартной модели благосостояния. В данном контексте можно говорить о том, что разница между первым наилучшим и вторым наилучшим решениями равна валовым агентским издержкам. Утверждается, что эти издержки представляют собой издержки «отделения собственности от контроля» и являются особым типом трансакционных издержек.

Величина агентских издержек различна для разных фирм. Она зависит от вкусов менеджеров (или, в более общем плане, от отношения агентов к своей деятельности), от легкости, с которой они могут следовать собственным предпочтениям в противоположность поведению, способствующему максимизации остаточного дохода собственников, от степени неприятия ими риска, а также издержек мониторинга и деятельности, связанной с обеспечением залоговых гарантий.

Агентские издержки также зависят от издержек измерения результатов деятельности менеджера (агента) и их оценки, от издержек разработки и обеспечения соблюдения определенных правил поведения или мер дис- циплинирования. В том случае, когда менеджер владеет пакетом акций меньшим, чем контрольный, агентские издержки будут также зависеть от рынка труда для менеджеров [Ibid., р. 328].

С точки зрения новой институциональной экономической теории фирма рассматривается как сплетение контрактов. Более того, в крупных корпорациях отделение собственности от контроля можно интерпретировать как эффективную форму экономической организации. Иными словами, две функции классического предпринимателя — несение риска и управление — трактуются как органически разные сферы деятельности в рамках множества контрактов, называемого фирмой [Fama, 1980, р. 288].

Очевидно, что очень важно то, каким образом внутри фирмы происходят разработка и реализация решений. Рассматривая процесс принятия решений, Фама и Дженсен представляют его в виде четырех основных этапов: 1.

Инициирование: разработка предложений по использованию ресурсов и структурированию контрактов. 2.

Ратификация: выбор тех вариантов решений, которые следует реализовать. 3.

Реализация: выполнение ратифицированных решений. 4.

Мониторинг: измерение результатов деятельности агентов, участвующих в процессе принятия решений (d?cision agents), и их вознаграждение [Fama and Jensen, 1983, p. 303].

Первую и третью функции Фама и Дженсен называют «управление решениями» (d?cision management), а вторую и четвертую — «контроль над решениями» (d?cision control). Затем они утверждают, что самая значимая и интересная проблема позитивной теории агентских отношений заключается в том, чтобы объяснить, как следует распределять среди агентов функции по управлению решениями, контролю над решениями и по несению остаточного риска для того, чтобы обеспечить экономическую эффективность. Иными словами, проблемой является организационная структура фирмы, и общий вывод состоит в том, что ответ на вопрос — предоставить ли право на выполнение всех трех функций одним и тем же индивидам или же рассредоточить их между разными индивидами — зависит от степени сложности оптимальной организационной формы для данной фирмы.

Считается, что если оптимальная организационная форма несложна, то предпочтительнее возложить функции по управлению решениями и контролю над решениями, а также несение остаточного риска на одного или нескольких агентов, принимающих решения. В этом случае специфическая информация (т. е. подробная информация, передача которой между агентами сопряжена с затратами) сосредотачивается у одного или нескольких индивидов.191 По сути, ограничение претендентов на остаточный доход одним или несколькими индивидами, имеющими особое значение для фирмы, служит заменой дорогостоящих механизмов контроля, предназначенных для ограничения дискреционного поведения агентов, принимающих решения, В качестве примеров можно привести структуру соглашений о правах на остаточный доход в фирмах, находящихся в единоличном владении (proprietorships), а также партнерствах (partnerships),192 которые обычно являются небольшими, несложными организациями. Хотя, воспользовавшись только что описанным подходом, можно уменьшить проблемы агентских отношений между агентами, принимающими решения, и претендентами на остаточный доход, этот механизм не является идеальным, поскольку в данном случае в жертву приносятся выгоды от специализации на функциях несения риска и принятия решений. Когда права на остаточный доход сосредоточены в руках немногих, то те, кто принимает решения в фирме, должны отбираться по критерию богатства и готовности принимать на себя риск, а такие индивиды могут иметь, а могут и не иметь соответствующих навыков принятия решений. В общем, издержки и выгоды альтернативных систем принятия решений и альтернативных схем аллокации риска следует тщательно оценивать до того, как выбрана организационная структура. Выживание предприятия свидетельствует, что это имеет место.

Фирмы, находящиеся в единоличном владении, партнерства и закрытые корпорации, наблюдаемые при небольших масштабах производства и в сфере услуг, являются наилучшими примерами классических предпринимательских фирм, в которых лица, принимающие основные решения, также несут основную долю остаточного риска [Fama and Jensen, 1983, p. 307].

Проблема, связанная с отделением собственности от контроля, обычно ассоциируется с крупными открытыми корпорациями, но она может возникнуть также и в крупных организованных как партнерства фирмах, оказывающих профессиональные услуги, взаимных фондах и неприбыльных организациях. Фама и Дженсен утверждают, что во всех таких организациях действует тенденция отделения управления решениями от несения остаточного риска посредством разделения функций управления решениями и контроля над решениями. Поскольку специфическое знание в сложных организациях обычно распределено среди многих агентов, рассредоточение управления решениями может снизить соответствующие издержки за счет делегирования полномочий тем агентам, которые обладают релевантными знаниями. В то же время проблемы агентских отношений, связанные с рассредоточением управления решениями, можно ограничить путем отделения управления решениями от контроля над ними. Например, агент, ответственный за выписывание счетов, не должен отвечать за получение или регистрацию платежей клиента [Fama and Jensen, 1983, p. 310].

Если права на остаточный доход рассредоточены среди множества разных индивидов, организация может присвоить выгоды от такого широкого распределения риска. Однако если число претендентов на остаточный доход велико, то участие их всех в контроле над решениями сопряжено со значительными затратами. Соображения эффективности требуют делегирования контроля над решениями. Более того,

когда претенденты на остаточный доход не играют никакой роли в контроле над решениями, следует ожидать отделения управления важными решениями от контроля над ними на всех уровнях организации [Ibid., р. 309].

Причина состоит, очевидно, в том, что отделение управления решениями от контроля над ними позволяет ограничить возможности отдельных лиц, принимающих решения, по экспроприации активов претендентов на остаточный доход.

Подводя итог, мы видим, что позитивная теория агентских отношений приводит к формулированию двух дополняющих друг друга гипотез о связи между системами принятия решений и правами на остаточный доход: 1.

Отделение несения остаточного риска от управления решениями приводит к образованию таких систем принятия решений, в которых функции управления решениями и контроля над ними разделены. 2.

Сосредоточение функций управления решениями и контроля над ними у нескольких агентов приводит к тому, что и права на остаточный доход в основном сосредотачиваются у этих агентов [Ibid., р. 322].

Из приведенной аргументации следует, что позитивную теорию агентских отношений вполне можно использовать для рациональной экономической интерпретации и обоснования наблюдаемой в корпорациях практики отделения собственности от контроля.

Предельный случай так называемой классической фирмы, в которой лица, принимающие основные решения, несут также и основную часть остаточного риска, был проанализирован в знаменитой статье Алчиана и Демсеца [Alchian and Demsetz, 1972]. Авторы начинают с обсуждения вопроса о командной организации производства и средствах, доступных для мониторинга такого производства. При соблюдении играющего техническую роль условия супераддитивности валовой выпуск команды может быть больше, чем сумма объемов выпуска, производимых по отдельности ее членами. Однако при этом возникают организационные издержки и издержки по дисциплиниро- ванию членов команды. Наблюдать индивидуальный вклад каждого из членов команды в общий выпуск отнюдь не легкое дело, и поэтому издержки, сопряженные с определением предельных продуктов отдельных лиц, становятся важной проблемой. Действительно, для решения такой проблемы обычно требуются новые типы организаций и новые процедуры.

Модель Алчиана-Демсеца представляет собой скорее развитие теории прав собственности, нежели теории контрактов, но она важна для более ясного понимания дальнейшей разработки теории контрактов. Выяснилось, что поскольку при работе в команде необходимы такие виды деятельности (сопряженные с затратами), как слежение, надзор, мониторинг и измерение, то возникает проблема «безбилетника». Иными словами, последствия отлынивания от работы одного лица частично перекладываются на остальных членов команды. К счастью, существуют разнообразные методы, позволяющие ограничить такое поведение. Один из методов уменьшения отлынивания от работы предполагает выделение специального субъекта мониторинга, который проверяет фактическую результативность членов команды. Трудность здесь заключается в том, что субъект мониторинга сам может отлынивать от порученного ему дела. В свою очередь, рыночная конкуренция среди собственников индивидуальных факторов, в принципе, является еще одним способом решения проблемы. Но и данный подход связан с определенными сложностями, поскольку издержки действенного использования рыночного механизма могут исключить эту возможность. Более многообещающее решение состоит в такой организации фирм, при которой лицу, контролирующему «команду», передается право на остаточный доход фирмы.

Если собственники объединенных вместе факторов производства согласятся с тем, что тот, кто осуществляет мониторинг, будет получать весь остаток сверх определенной величины... то субъект мониторинга получит дополнительный стимул не уклоняться от выполнения своих функций... Чтобы поддерживать дисциплину среди членов команды и сокращать их отлынивание, претендент на остаточный доход должен иметь право пересматривать условия индивидуальных контрактов и стимулы отдельных членов команды без расторжения или изменения контрактов с другими факторами. Следовательно, члены команды, стремящиеся повысить свою производительность, будут готовы передать субъекту мониторинга не только

право на остаточный доход, но также право изменять индивидуальное

членство и распределение ролей в команде [Alchian and Demsetz, 1972,

p. 782].

В результате своих рассуждений Алчиан и Демсец пришли к заключению, что собственность на классическую капиталистическую фирму определяется тем, что индивид обладает следующими правами. 1.

Быть претендентом на остаточный доход. 2.

Наблюдать за поведением факторов. 3.

Быть центральной стороной, с которой все привлекаемые факторы заключают контракты. 4.

Изменять членство в команде. 5.

Продавать все эти права [Ibid., р. 783].

В сущности, организация, для которой характерна подобная структура прав, такова, что в ней существует собственник-менеджер, несущий полную ответственность за разработку политики фирмы и ежедневное управление ею. Все права на доход, контроль и передачу вышеперечисленных прав находятся в руках «собственника», поскольку он является также тем хозяйствующим субъектом, который формирует капитал фирмы. Хотя эта «классическая» организационная форма соответствует принципу эффективности, она все же весьма специфична. В частности, такая действительно жизненно важная проблема, как отделение собственности от контроля, в ней даже не возникает.

В отношении литературы по теории принципал-агент очень критически настроен Миллер [Miller, 1992]. На его взгляд, эта теория крайне «механистично» использует принципы поощрения и наказания для обеспечения субординированного поведения и находится в остром противоречии с более органичными взглядами на организации. Эти взгляды «встречаются главным образом в политологии и организационной психологии», где «в качестве основной задачи менеджера выдвигается обеспечение лидерства...» [Ibid., р. 2]. Такой подход может помочь в объяснении эмпирических «аномалий», рассмотренных Бейкером, Дженсеном и Мерфи [Baker, Jensen and Murphy, 1988]. Эти авторы обнаружили, что вопреки теории принципал-агент во многих организациях нет тесной корреляции между результативностью менеджеров и их вознаграждением. Миллер предлагает дать ответ на эту загадку, отмечая, что «иерархия, которая может стимулировать правильный тип кооперации, определяемый как добровольный отказ от своекорыстного поведения, будет иметь важное конкурентное преимущество перед другими фирмами» [Miller, 1992, р. 12]. Соображения такого рода вплотную подводят нас к теории самовыполняющихся соглашений как способу объяснения кооперации между индивидами, преследующими личную выгоду (см. также главу 8).

<< | >>
Источник: Эрик Г. Фуруботн и Рудольф Рихтер. Институты и экономическая теория. Достижения новой институциональной экономической теории. 2005

Еще по теме 4.4,1. Теория агентских отношений:

  1. 4.6.1. Позитивная теория агентских отношений
  2. Теория агентских отношений
  3. 1.10. Агентские отношения
  4. АГЕНТСКИЕ ОТНОШЕНИЯ И КУЛЬТУРНЫЕ УБЕЖДЕНИЯ
  5. Проблема агентских отношений
  6. КУЛЬТУРНЫЕ УБЕЖДЕНИЯ, СОЦИАЛЬНЫЕ ФОРМЫ АГЕНТСКИХ ОТНОШЕНИЙ И РАСПРЕДЕЛЕНИЕ БОГАТСТВ
  7. § 3. Агентский договор
  8. 5.5. Агентский договор
  9. Агентские соглашения
  10. Агентский договор
  11. Агентское и комиссионное вознаграждения
  12. УМЕНЬШЕНИЕ АГЕНТСКИХ ИЗДЕРЖЕК
  13. КОРПОРАТИВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ И АГЕНТСКАЯ ПРОБЛЕМА
  14. 1.3. Учет, аудит и анализ в контексте агентской теории
  15. 3.5. Агентские структурированные ипотечные ценные бумаги
  16. 6.2. Структура отношений собственности. Пользование, владение, распоряжение. Современная теория прав собственности
  17. § 2. Договоры об оказании посреднических услуг во внешнеэкономической деятельности (агентские соглашения)
  18. Издержки, связанные с финансовыми затруднениями, и агентские издержки
  19. 3.8.4. Налоговая база в случаях получения дохода на основе договоров поручения, договоров комиссии или агентских договоров
- Бюджетная система - Внешнеэкономическая деятельность - Государственное регулирование экономики - Инновационная экономика - Институциональная экономика - Институциональная экономическая теория - Информационные системы в экономике - Информационные технологии в экономике - История мировой экономики - История экономических учений - Кризисная экономика - Логистика - Макроэкономика (учебник) - Математические методы и моделирование в экономике - Международные экономические отношения - Микроэкономика - Мировая экономика - Налоги и налолгообложение - Основы коммерческой деятельности - Отраслевая экономика - Оценочная деятельность - Планирование и контроль на предприятии - Политэкономия - Региональная и национальная экономика - Российская экономика - Системы технологий - Страхование - Товароведение - Торговое дело - Философия экономики - Финансовое планирование и прогнозирование - Ценообразование - Экономика зарубежных стран - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика машиностроения - Экономика общественного сектора - Экономика отраслевых рынков - Экономика полезных ископаемых - Экономика предприятий - Экономика природных ресурсов - Экономика природопользования - Экономика сельского хозяйства - Экономика таможенного дел - Экономика транспорта - Экономика труда - Экономика туризма - Экономическая история - Экономическая публицистика - Экономическая социология - Экономическая статистика - Экономическая теория - Экономический анализ - Эффективность производства -