Историко-теоретические аспекты проблемы злоупотребления правом
Концепция недопустимости злоупотребления правом восходит к истокам европейской философской традиции. Наиболее ярко данный принцип проявился в трудах Иммануила Канта, провозгласившего, что каждый человек волен осуществлять свое право до тех пределов, пока это не причиняет ущерба иным лицам. Впоследствии выработанный принцип был закреплен и в политических документах (Французская Декларация прав человека и гражданина), и в нормативных актах, регулирующих гражданско-правовые отношения. Впервые мысль о недопустимости злоупотребления правом — шикана (Chikane) — была выражена в Прусском земском уложении 1794 года. Другие выдающиеся памятники права начала XIX века - Кодекс Наполеона и Австрийское уложение — обходят стороной проблему злоупотребления правом6. Рассматриваемая проблема нашла свое отражение в Германском уложении 1900 года. Следует подчеркнуть, что немецкие правоведы довольно долго колебались во вопросу включения в текст нормативного акта принципа шиканы. Члены нескольких парламентских комиссий, готовивших Германское уложенне, опасались, что данный принцип подорвет сложившийся правопорядок, создав опасную неопределенность в использовании гражданских прав. Тем не менее шикана нашла свое место в Кодексе, а ее определение перекочевало в нормативные акты других государств: «осуществление права недопустимо, если оно может иметь своею исключительною целью причинение вреда другому» (ст. 226 Германского уложения), Несмотря на кажущуюся логичность установленного подхода, принцип шиканы имел и своих противников. Некоторые правоведы, в частности Иеринг, утверждали, что запрет иа использование права ставит препоны иа пути использования субъектами принадлежащих им прав7. Видные юристы прошлого столетия не могли согласиться с категорическим отрицанием принципа злоупотребления права. Российский ученый И. А. Покровский верно подметил, что запрещение пользоваться своим правом без всякого интереса для себя, с исключительной целыо причинить другому вред, столь же естественно, как запрещение умышленного правонарушения вообще. Иначе можно было бы утверждать, что всякий убийца пользуется своим правом на нож, всякий разрушитель чужого имущества - своим правом на употребление своих рук8. Дальнейшее развитие юридической мысли заставило немецких правоведов изменить свое представление о злоупотреблении правом. «Необходимость более широкого подхода была вызвана тем, что большинство случаев злоупотребления правом было нацелено не столько к причинению вреда, сколько к удовлетворению корыстных или других интересов. Все они не могли квалифицироваться как шикана и оставались вне правового поля. Нередко и типичные проявления шиканы в узком ее понимании из-за сложностей с доказательством "исключительности” цели не получали надлежащего юридического воздействия*9. Российская история урегулирования проблемы злоупотребления правом сложна и противоречива. Первоначально комиссия по составлению Гражданского уложения решила обойти своим вниманием а кану. Разработчики нормативного акта пришли к выводу, что, во-п< вых, подобные случаи довольно редко встречаются в реальной жизнь а во-вторых, установление ответственности за злоупотребление правом будет стеснять лиц в осуществлении своих прав и поколеблет твердость приобретенных правомочий. Некоторое время спустя подход к данной проблеме изменился и уже сам министр юстиции выступил в поддержку законодательного закрепления данного принципа. Однако Российское гражданское уложение так и не увидело свет, в связи с чем принцип недопустимости злоупотребления правом нашел свое отражение лишь некоторое время спустя уже в молодом советском государстве. Статья 1 Гражданского кодекса РСФСР (далее ГК РСФСР) провозгласила, что «гражданские права охраняются законом, за исключением тех случаев, когда они осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным назначением». Как отметил В. В. Емельянов, «анализ судебной практики применения статьи 1 ГК РСФСР 1922года позволяет сделать вывод о том, что высшие судебные органы РСФСР так и не смогли дать толкование данной статьи и выработать четкие рекомендации по ее применению. судам первой инстанции предписывалось, с одной стороны, строго придерживаться при отправлении правосудия принципа законности, а с другой — оценивать обстоятельства дела с точки зрения хозяйственной целесообразности. Такая про* тиворечивая позиция высшего судебного органа закрепляла состояние неопределенности в вопросе использования статьи 1 ГК РСФСР. В итоге Верховный суд был вынужден рекомендовать судам воздерживаться от применения данной статьи при рассмотрении дел по существу»'. Впоследствии аналогичная норма была включена в Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 года, однако она практически не применялась отечественными судебными органами. Видный отечественный правовед В. П, Грибанов отмечал в рассматриваемый период: «Злоупотребление правом есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения»10. Изменения в регулировании вопроса пределов осуществления гражданских прав произошло только в 1994 году, когда была принята первая часть Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ). В настоящее время отечественное право, идя в ногу с последними правовыми тенденциями, не отождествляет понятие шиканы и злоупот* ребления правом. Статья 10 ГК РФ гласит: «Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с наме рением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах*. В то же время некоторые российские ученые не согласны с подобным подходом*. Данное мнение обусловлено неправильной трактовкой пункта 5 Постановления Пленума Верховного суда РФ и Пленума Высшего арбитражного суда РФ от 1 июля 1996 года № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации*. Этот пункт говорит о том, что при разрешении споров следует иметь в виду, что отказ в защите права со стороны суда допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении гражданином или юридическим лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, в частности действий, имеющих своей целыо причинить вред другим лицам. Вряд ли можно согласиться с изложенной выше точкой зрения, ставящей знак равенства между шиканой и злоупотреблением правом. Дело в том, что авторы упомянутой формулировки пленумов ведут речь о злоупотреблении правом как об общей категории, а шикана употребляется как частный случай, что подтверждается использованием такого словосочетания, как «в частности*. Ряд авторов полагает, что злоупотребление правом представляетсо- бой такое осуществление субъективного права, которое причиняет зло11. При этом зло понимается не только в правовом смысле — вред (ущерб) или убытки, — но и в общесоциальном и общечеловеческом. Вряд ли можно согласиться и с подобным подходом. С точки зрения права лицо, осуществляющее свои коварные замыслы, может и не достигнуть поставленной цели, при отсутствии негативных последствий злоупотреблю ние правом в смысле статьи 10 ГК РФ будет отсутствовать. Разумеете если рассматривать поступок данного субъекта с точки зрения морали, его поведение причинит вред нравственным устоям общества. Однако не хотелось бы, исследуя злоупотребление правом в юридической плоскости, оперировать внеправовыми категориями. Именно поэтому следует признать, что злоупотребление правом не всегда приводит к отрицательным последствиям. Существует точка зрения, согласно которой современное российское гражданское законодательство предусматривает три формы злоупотребления правом: ? шикана; ш злоупотребление правом в иных формах, нежели шикана; ? использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке12. В специальной литературе содержатся иные основания классификации форм злоупотребления правом, в частности А. А. Малиновский, в зависимости от того, каким общественным отношениям причиняется вред в процессе осуществления права, выделяет правомерные (легальные) и противоправные формы злоупотребления правом13. Данное утверждение также нельзя признать истинным, хотя бы на основании того, что сама юридическая конструкция правомерного злоупотребления правом является оксюмороном14.